Страница 17 из 49
ТЭТЧ
В течение этого рабочего дня я нервничал больше, чем когда только закончил ординатуру и старался зарекомендовать себя. Наше утреннее собрание персонала продлилось дольше, чем нужно, и к его концу у меня появилась стойкая потребность в кофе. Хотя впервые за три дня я действительно выспался ночью, потому что больше не нужно было переживать о запущенных в мою квартиру лягушках или о чем-то подобном.
Серьезно, все складывалось, как нельзя лучше, когда я хорошо выспался. И хотя Остин не была настоящей пациенткой, мне все же необходимо относиться к ней как к таковой.
Просто меня бесило, что каждый раз, когда я думал о ее осмотре, у меня появлялся такой стояк, что я не мог здраво мыслить.
Миа, наш ассистент, махнула мне и прикрыла телефон рукой.
— Остин Роджерс у вас в кабинете.
Ну, вот и началось.
— Спасибо, Миа.
У меня только одна операция в этот день, и если пациент не будет против, я собираюсь разрешить Остин присутствовать на подготовке и обследовании. Вероятнее всего, она упадет в обморок уже через пять минут, но, по крайней мере, у нее появится хороший материал для блога.
Боже, неужели я, правда, это делаю?
И если быть честным, по ночам я стал лучше спать из-за того, что больше не нахожусь в постоянном состоянии паранойи или просто появился болезненный способ быть рядом, не вызывая подозрений?
Остин сидела на моем диване, скрестив ноги, вся в черном и в черных туфлях на высоком каблуке — дьявольски сексуальная со своими темно-каштановыми с золотым отливом волосами и бледной кожей.
— Мне казалось, я говорил «в подобающем для работы» — заметил я, не в силах изгнать из голоса похоть. Я заставил глаза смотреть на что-нибудь другое, а не на ее длинные идеальные ноги, те самые, которые обхватывали мое тело во время секса.
Остин встала.
— Ха-ха, очень смешно, на мне не короткое облегающее платье, костюм прекрасно подходит.
Ну не скажи.
Глаза жадно впитывали ее образ.
Я прокашлялся.
— Ладно, почему бы мне не дать тебе заполнить кое-какие бумаги, стандартные бланки для пациента. Когда закончишь, мы приступим к первичной консультации.
— Консультации? — повторила она.
— Расценивай это как интервью. — Я начал расслабляться, направляясь к кофе-машине.
— Я принесла тебе кофе, — остановила она меня и сунула в мои жаждущие руки большой стаканчик. — Ореховый латте, верно? Никаких взбитых сливок? Никаких калорий? Никакого розыгрыша?
Ее голос дрожал. Это будет труднее, чем я думал.
— Благодарю, — я сохранил голос холодным и отстраненным. — Мы обсудим этот вопрос с двух сторон: ты решишь, вписываются ли мои отвратные манеры в образ специалиста по пластической хирургии. — Не стоило мне упоминать о сторонах... И, надеюсь, я не произнес «развратные»? Ибо уже успел завестись. — И, — я отвернулся, чтобы скрыть возбуждение, — я решу, подходишь ли ты на роль кандидата. Мы начнем с консультации по простой операции на груди, раз, судя по твоим словам, профессор именно ею и одержим, но если будет время, за эти три недели мы можем обсудить и другие предметы пластической хирургии. Устраивает?
Она была тихой. Слишком тихой.
Я оглянулся через плечо.
И обнаружил, что Остин пялится на мою задницу.
Я кашлянул, девушка дернула голову вверх, залившись краской.
— Прости, пожалуйста. Просто... прости. — Она прикрыла лицо ладонью и смущенно застонала. — Сначала операция на груди, потом все остальное, ясно.
— Прекрасно. — Я натянул вымученную улыбку, в конце концов, официально я не получу никакого поощрения от девушки, которую действительно люблю. Ни единого шанса, что моему телу это понравится. — Почему бы тебе не попросить у Мии форму пациента и планшет, а я скажу медсестре пригласить тебя в смотровую, скажем, через полчаса?
— Отлично. — Она встала и развернулась на каблуках, проследовав из моего кабинета словно хозяйка всего здания.
Губы расплылись в легкой улыбке, когда мельком увидел на ее пальце лейкопластырь с изображением Русалочки.
Я отказывался признавать это очаровательным.
И это, вместе с ее неимоверно сексуальным телом, к которому буду прикасаться через полчаса, медленно сводило меня с ума.
Проклятие на мою голову.
Я стянул волосы резинкой в низкий хвост и уставился на часы.
Конец света через двадцать девять минут.
Я схватил планшет и отправился в смотровую, перед этим прочитав каждую деталь, словно Остин была настоящим пациентом.
— Остин, — тепло произнес я, — как ты себя чувствуешь?
Она моргнула расширившимися от волнения глазами.
— Так, словно сейчас дам тебе возможность вывалить кучу медицинской информации о глупом маленьком разрезе вот тут (она указала на свою грудь), пока будешь засовывать туда какую-то хрень (она развела руки) и зашивать меня.
— Даже не знаю, то ли мне оскорбиться от твоего невежества в сфере операций на груди, то ли просто удивиться, что ты в курсе, где она вообще находится.
Она с шумом втянула воздух.
— Профессионализм, помнишь?
— Верно. — Да уж, это становится дьявольски тяжелее, чем я предполагал. — Давай начнем с твоего бланка, не стесняйся делать заметки для блога, а когда придет время для осмотра, я позову одну из медсестер.
— Погоди, что? — Она побелела как привидение. — Медсестра будет смотреть?
Я оторвался от чтения ее характеристик и поднял взгляд.
— Медсестра всегда присутствует, так что ты не сможешь предъявить мне иск за домогательство.
— Но, — начала она, испуганно понизив голос, — это все нецелесообразно, учитывая, что мы не вместе, разве нет?
Я глубоко вздохнул.
— Остин, это моя работа. Кроме того, ты же не думаешь о подобном, когда на приеме у гинеколога, верно?
— Мой гинеколог не выглядит как Брэд Питт и Джеймс Франко!
Я расхохотался.
— Вау, смешно, потому что мне очень часто говорят, что я похож на Орландо Блума из-за светлых волос.
Она плюхнулась на стул.
— Мне некомфортно, что медсестра будет видеть мою грудь.
— Итак, она их увидеть не может, но твой бывший парень, которого ты ненавидишь, может?
— Я тебя не ненавижу. — Она уже дважды признается в этом за последние сутки. Это должно то-то значить.
— Но я тебе и не нравлюсь, верно? — Я не мог не спросить.
Остин промолчала и быстро перевела взгляд на сложенные на коленях руки.
— Так я правильно заполнила характеристику?
— Ага, ты очень хороша в закрашивании квадратиков. Отлично.
— Ха-ха, сарказм.
— Ты же знаешь, что необязательно зарисовывать все клеточки, да? Обычной галочки вполне достаточно.
— Когда нервничаю, я рисую! — отрезала она. — Ты это знаешь. Отвянь.
— Что ж, похоже, тебя лучше не трогать, — произнес я, показывая ей планшет. — У тебя был сердечный приступ и тахикардия?
— Эй, тахикардия вполне реальна, я с ума схожу из-за сдачи этого предмета и прошлым вечером меня укусил паук!
Я взглянул на заклеенный палец.
— Все еще болит?
— Нет. Ариэль хорошо справляется, — с сарказмом добавила она. День с каждой минутой становится длиннее.
— Хорошо. — Я просмотрел остаток бланка. — Итак, для начала спрошу, есть ли у тебя какие-нибудь заболевания крови, раз уж ты отметила этот пункт, пытаясь изобразить смайлик из квадратиков.
— Не-а.
Я откинулся назад и позволил профессионализму взять верх.
— А почему операция на груди? Какая твоя конечная цель?
Она молчала.
Я взглянул на нее.
— Остин?
— Предполагаю, как у любой женщины, желающей увеличить грудь. Хочу, чтобы меня замечали?
Забавно, как неправильно она предположила, что ко мне приходят только неуверенные в себе женщины, когда на самом деле таких молодых девушек всего процентов десять. А девяносто процентов – это женщины после мастэктомии, которые снова хотят стать женственными, или женщины, родившие красивых детей, которые потеряли форму после вскармливания и желали бы ее вернуть. Я прикусил язык и окинул ее взглядом. Заметили?