Страница 51 из 60
- Так что же он сказал? - повторил Карден.
- Он рассмеялся. Ему было наплевать на такие вещи.
- И ты поверила, что ему наплевать?
- Разумеется.
И тут во второй раз заговорил более молодой член трибунала. Глаза его были полузакрыты:
- И ты считаешь это нормальной реакцией человека? То, что ему наплевать на диалектику и законы развития истории?
- Не знаю. Просто я ему поверила, вот и все.
- Это не важно, - сказал Карден. - Скажи, а он вообще-то был весельчаком? Довольным жизнью и прочее?
- Нет. Он редко смеялся.
- Но узнав, что ты член партии, он рассмеялся. Как ты думаешь, почему?
- Думаю, он презирает коммунистов.
- Презирает или ненавидит? - уточнил Карден.
- Не знаю, - жалобно ответила Лиз.
- А вообще, он способен был сильно чувствовать - любить? Ненавидеть?
- Нет, пожалуй, нет.
- Но он ударил бакалейщика. Почему же он так поступил?
Лиз вдруг перестала доверять Кардену, его ласковому голосу и лицу доброго волшебника.
- Не знаю.
- Но ты задумывалась над этим?
- Да.
- Ну, и к каким же выводам ты пришла?
- Ни к каким, - равнодушно сказала Лиз.
Карден поглядел на нее задумчиво и чуть разочарованно, так, словно она не выучила заданного урока.
- А знала ли ты, - задал он, вероятно, один из самых существенных вопросов, - что он собирается избить бакалейщика?
- Нет, - ответила Лиз, пожалуй чересчур поспешно, отчего после некоторой паузы улыбка на лице Кардена сменилась выражением явной озадаченности.
- Когда ты в последний раз видела Лимаса? - спросил он наконец. - Я имею в виду до сегодняшнего дня.
- Я не видела его с тех пор, как он попал в тюрьму.
- Ну, а когда же ты видела его в последний раз? - Голос Кардена был мягок, но настойчив.
Лиз было жутко стоять спиной к залу, ей хотелось обернуться, посмотреть на Лимаса, увидеть выражение его лица, найти в нем какую-нибудь подсказку. Ей стало страшно и за себя: все эти вопросы базировались на каких-то подозрениях и обвинениях, о которых она не имела ни малейшего представления. Они, конечно, понимают, что ей хочется помочь Алеку, понимают, что она боится. Но кто поможет ей? Почему никто не хочет помочь ей?
- Элизабет, когда ты в последний раз встречалась с Алеком Лимасом?
Опять этот голос! Как она ненавидела этот ласковый, бархатный голос!
- Вечером, перед тем как это случилось. Накануне его драки с бакалейщиком.
- Драки? Это была не драка, Элизабет. Бакалейщик не дал Лимасу сдачи, у него просто не было такой возможности. На редкость неспортивный прием! засмеялся Карден, и было особенно страшно оттого, что никто в зале не подхватил его смеха. - Скажи, где вы встречались в последний раз?
- У него на квартире. Он тогда болел, не ходил на работу. Он лежал в постели, а я приходила и готовила ему еду.
- И покупала продукты?
- Да.
- Как это мило с твоей стороны. Должно быть, пришлось выложить кучу денег? - участливо спросил Карден. - Ты в состоянии была содержать его?
- Я вовсе не содержала его. Он давал мне деньги. Он...
- Ах, вот как? - резко сказал Карден. - Значит, у него были деньги?
"О Господи, - подумала Лиз, - Господи, что я наделала".
- Немного, - быстро сказала она, - совсем немного. Фунт-другой, не больше. Нет, больше у него не было. Он даже не мог оплатить счета - за электричество, за квартиру. Все это оплатили потом, когда он исчез. Оплатил его друг, а не он сам. За все заплатил его друг.
- Ну конечно, - сказал очень мягко Карден, - за все заплатил его друг. Специально пришел и заплатил по счетам. Старинный друг, из тех, верно, с кем он дружил до переезда в Бэйсуотер. А вы, Элизабет, когда-нибудь видели этого друга?
Лиз покачала головой.
- Понятно. А какие еще счета оплатил этот друг, не знаешь?
- Нет.., не знаю.
- А почему ты запнулась?
- Говорю вам, не знаю, - сердито сказала Лиз.
- Но ты запнулась, - пояснил Карден. - По-моему, ты что-то хотела сказать, но потом передумала.
- Нет.
- Лимас когда-нибудь рассказывал тебе об этом друге? У которого много денег и который знает его адрес?
- Он вообще никогда не упоминал ни о каких друзьях. Я думала, что у него нет друзей.
- Понятно.
В зале установилась зловещая тишина, особенно зловещая для самой Лиз, потому что она, подобно слепому ребенку, была как бы отрезана от окружающего мира; они могли оценить ее ответы по какой-то лишь им одним известной мерке, а страшная тишина никак не давала ей понять, что именно они выяснили.
- Сколько ты зарабатываешь, Элизабет?
- Шесть фунтов в неделю.
- У тебя есть сбережения?
- Немного. Несколько фунтов.
- А сколько ты платишь за квартиру?
- Пятьдесят шиллингов в неделю.
- Довольно солидно, не так ли? А ты аккуратно платишь за квартиру?
Она беспомощно покачала головой.
- А почему? - продолжал Карден. - Не хватает денег?
- Я получила договор об аренде, - прошептала она. - Кто-то оплатил аренду и прислал мне договор.
- Кто же?
- Не знаю. - Слезы катились у нее по лицу. - Не знаю... Пожалуйста, не спрашивайте меня больше. Я не знаю, кто это был... Шесть недель назад мне прислали договор из банка в Сити.., какой-то благотворительный фонд.., тысячу фунтов... Клянусь, я не знаю, кто это сделал... Взнос из благотворительного общества, сказали мне. Вам же все известно.., скажите мне, кто...
Закрыв лицо руками, она заплакала, стоя спиной к залу и сотрясаясь от рыданий. Никто не шелохнулся. Наконец она опустила руки, но продолжала глядеть вниз.
- А почему ты сама с этим не разобралась? - спросил Карден. - Или тебе часто дарят по тысяче фунтов?
Лиз ничего не ответила.
- Ты не стала разбираться потому, что кое-что предположила. Верно? Снова закрыв лицо руками, она кивнула. - Ты решила, что деньги пришли от Лимаса или от его друга. Так?
- Да, - с трудом ответила она. - Я слышала, что бакалейщик тоже получил какие-то деньги, кучу денег откуда-то вскоре после суда. Об этом много судачили на улице, и я подумала, что это, наверное, друг Алека...
- Чрезвычайно странно, - сказал Карден, как бы самому себе. Чрезвычайно... Скажи, Элизабет, а после того как Алек попал в тюрьму, с тобой никто не пытался увидеться?
- Нет, - соврала она. Теперь она понимала совершенно отчетливо, что они пытаются узнать об Алеке что-то скверное, что-то связанное с деньгами или его друзьями, что-то связанное с бакалейщиком.