Страница 1 из 60
Джон ЛЕ КАРРЕ
ШПИОН, ВЕРНУВШИЙСЯ С ХОЛОДА
Aeaaa 1
Контрольно-пропускной пункт
Aмериканец протянул Лимасу еще одну чашку кофе и сказал:
- Почему бы вам не пойти поспать? Мы позвоним, как только он появится.
Ничего не ответив, Лимас уставился в окно КПП на пустую улицу.
- Нельзя же ждать бесконечно, сэр. Может, он придет в другой раз. Берлинская полиция сообщит в агентство, и вы через двадцать минут снова будете тут.
- Нет, - сказал Лимас. - Уже почти стемнело.
- Но не ждать же вечно. Он опаздывает на девять часов.
- Хотите уйти - идите. Вы хорошо поработали, - добавил Лимас. - Я скажу Крамеру, что вы чертовски хорошо поработали.
- А сколько вы будете ждать?
- Пока он не придет.
Лимас подошел к наблюдательному окошку и встал между двумя неподвижными полицейскими. Их бинокли были привычно нацелены на КПП восточной стороны.
- Он дожидается, пока стемнеет, - пробормотал Лимас. - Уверен, что дело в этом.
- Утром вы говорили, что он придет с рабочими.
Лимас обернулся.
- Агенты - не самолеты. Они не прибывают по расписанию. Он провалился. Он в бегах. Он перепуган. Мундт висит у него на хвосте. Как раз сейчас. У него остался один-единственный шанс. И уж позвольте ему самому выбирать время.
Американец вздохнул, явно желая уйти, но находя это неудобным.
В домике зазвенел звонок. Они замерли, насторожившись. Полицейский сказал по-немецки:
- Черный "опель-рекорд" с федеральным номером.
- Он не мог разглядеть, слишком темно. Он просто догадался, - прошептал американец. - А как Мундт засек его?
- Заткнитесь, - сказал Лимас, глядя в окно.
Один из полицейских вышел из домика и направился к заграждению из мешков с песком в полуметре от белой демаркационной линии, разделявшей трассу, словно теннисную площадку. Другой подождал, пока напарник склонился к подзорной трубе, установленной за мешками, а затем опустил бинокль, снял с крючка возле двери черную каску и аккуратно водрузил ее на голову. Где-то наверху, над КПП, ожили прожекторы, заливая участок дороги театральными лучами света.
Полицейский начал докладывать. Лимас знал наперед, что тот скажет.
- Машина остановлена на первом контроле. Только один пассажир. Женщина. Препровождена к КПП для проверки документов.
- Что он сказал? - спросил американец.
Лимас молчал. Схватив запасной бинокль, он напряженно глядел в сторону восточногерманского КПП.
- Мистер Лимас, это ваш человек? - снова затеребил его американец. - Я должен позвонить в агентство.
- Погодите.
- А где сейчас машина? Что там происходит?
- Таможенный досмотр. Рутина, - отмахнулся Лимас.
Он не отрывал глаз от машины. Двое полицейских стояли у дверцы водителя. Один проводил опрос, другой вроде бы просто дожидался. Третий возился с машиной. Он поднял капот, затем вернулся к водителю. Ему нужен был ключ. Он открыл багажник, заглянул внутрь, закрыл, вернул ключ и двинулся вперед, туда, где метрах в тридцати от машины между двумя глядящими друг на друга КПП стоял одинокий часовой - почти квадратная фигура в мешковатых брюках и сапогах. Они о чем-то заговорили, исполненные уверенности, в ослепительном свете прожекторов.
Затем небрежно махнули машине. Машина подъехала к ним и остановилась посреди дороги. Они обошли ее кругом, опять о чем-то потолковали. Наконец с явной неохотой позволили ей пересечь границу с Западным сектором.
- Мистер Лимас, это ваш человек? - снова спросил американец.
- Да, это он.
Подняв воротник куртки, Лимас вышел на улицу. Дул ледяной октябрьский ветер. И тут он увидел толпу. В домике забываешь о них - недоумевающих, озадаченных лицах. Так выглядят беспомощные свидетели дорожной катастрофы: никто не знает, что произошло, никто не знает, можно ли прикасаться к телу. Между лучами прожекторов пробивался то ли дым, то ли пыль - вибрирующая пелена в рамке света.
Лимас подошел к машине и спросил:
- Где он?
- За ним пришли, и он скрылся. Он взял велосипед. Про меня они ничего не знали.
- Куда он отправился?
- У нас была квартирка в районе Бранденбургских ворот. Над рестораном. Он держал там кое-что - деньги, бумаги. Думаю, он поехал туда. А потом будет переходить.
- Сегодня ночью?
- Он сказал, что сегодня. Остальных всех взяли - Пауля, Фирека, Лендзера, Заломона. У него мало времени.
Лимас молча уставился на нее. Потом спросил:
- И Лендзера тоже?
- Прошлой ночью.
К Лимасу подошел полицейский.
- Вам придется отъехать отсюда, - сказал он. - Запрещено загораживать дорогу.
- Пошел-ка ты... - бросил через плечо Лимас.
Немец заметно напрягся, и женщина сказала:
- Садитесь в машину. Давайте доедем до угла.
Он сел рядом с ней, и они медленно поехали к ближайшей развилке.
- Не знал, что у вас есть машина.
- Машина мужнина, - равнодушно объяснила она. - Карл, конечно, не говорил вам, что я замужем? - Лимас молчал. - Мы с мужем работаем на оптическом заводе. Они позволяют нам заниматься бизнесом. Карл назвал вам мою девичью фамилию. Он не хотел, чтобы я.., чтобы я связывалась с вами.
Лимас достал из кармана ключ.
- Вам надо где-то остановиться, - сухо сказал он. - Вот ключ от квартиры на Альбрехт-Дюрер-штрассе, рядом с музеем. Номер 28-а. Там есть все, что вам может понадобиться. Я позвоню, как только он появится.
- Я подожду его вместе с вами.
- Я тут не останусь. Поезжайте на квартиру. Я вам позвоню. Не имеет смысла ждать его здесь.
- Но он будет переходить здесь.
Лимас удивленно поглядел на нее.
- Он так сказал?
- Да. Тут у него есть знакомый полицейский. Сын его бывшего помещика. Это может пригодиться. Поэтому Карл выбрал именно это место.
- И сказал об этом вам?
- Он мне доверяет. Он все рассказывает мне.
- О Боже!
Он отдал ей ключ, а сам снова отправился на КПП. Когда он вошел, полицейские зашушукались, а один, самый высокий, демонстративно отвернулся.
- Извините, ребята, - сказал Лимас. - Простите, что нахамил вам.
Он открыл обшарпанный портфель и пошарил в нем. Наконец нашел то, что искал, - полбутылки виски. Кивнув ему, старший полицейский взял бутылку, разлил виски в кофейные чашки и разбавил черным кофе.