Нелюбовь

— Рада?

— Её выхаживают Тарарах и Ванька. Соловей по пятнадцать раз в день заходит проверить, как проходит лечение, и он уже совсем извёл их обоих, — улыбнулась девушка и удивлённо вскинула брови, заметив, как он ощупывает её пристальным взглядом. — Со мной всё в порядке, Глеб. Ожоги уже заживают, спасибо Ягге и волшебной мази, которую притащил Ванька.

— Я всё ещё не могу поверить в то, как ты рисковала, — покачал он головой.

Девушка вдруг порывисто потянулась к нему и прошептала:

— Ты идиот, Бейбарсов.

Он ощутил знакомый, такой родной, такой Танькин запах и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Бывший некромаг знал, что фраза «Ты идиот» означает на её языке «Я люблю тебя». В этот момент двери магпункта открылись, из холла донеслись голоса, а затем на пороге показались Ленка и Жанна. За ними топал улыбающийся Ягун.

Сёстры бросились обнимать Глеба: Жанна — восторженно, Лена — более сдержанно, но с не меньшей радостью. Играющий комментатор подал ему руку, качая головой:

— Я, конечно, всегда знал, что ты отчаянный, но чтоб настолько. В последние дни в магвостях твердят лишь о том, что случилось на первом за последние несколько лет матче сборных Тибидохса и Магфорда, и главное блюдо у них — ты!

Бывший некромаг ухмыльнулся, пытаясь устроиться поудобнее, но в этот момент спину прострелило болью, и он, задыхаясь, упал обратно на подушки. Казалось, только сейчас его тело обрело вдруг чувствительность, и он ощутил, как ныли ушибленные от приземления на дракона бёдра, как горела свезённая от трения о жёсткую чешую кожа и как трещала разбитая голова.

— Не вставай! — одновременно прикрикнули на него три женских голоса, и Бейбарсов глянул на Ягуна в поисках поддержки, но тот только развёл руками, мол, я против них не попру, брат.

— Тебе уже сказали, кто залатал тебе позвоночник? — поинтересовалась Ленка.

Глеб кивнул.

— Не представляю, что бы мы делали, если бы не этот Хранитель, — вздохнула Таня.

— Мы с Леной могли выпрямить перелом, — спокойно заявила Жанна.

Свеколт кивнула в ответ на невысказанный вопрос Тани:

— Да, некромаги и не такие травмы лечили. Но я рада, что этого удалось избежать — ведь в противном случае пришлось бы осквернить твою светлую сущность некромагией, дорогой братик.

— Они вдвоём и с Бессмертником, при должной подготовке, сумели бы что-нибудь сотворить, — заметил Глеб.

— Как это??

— Очень просто, он же наполовину труп. Я разбираюсь в стадиях разложения очень хорошо, поэтому поверьте мне, — сказал Глеб и добавил, глядя на скривившиеся лица Тани и Ягуна: — Пардон, это побочный продукт моей прежней профессии.

Он не стыдился своего прошлого и не собирался извиняться за него перед всем миром. Те, чьё прощение было ему важно, уже помиловали его.

Тут дверь снова открылась, и в магпункт зашёл румяный и улыбающийся Сарданапал. Ничто в его добродушном виде не говорило о том, что ещё сутки назад этот старый маг пылал гневом и готов был вступить в жестокую схватку.

Осмотрев собравшихся, он перевёл взгляд на Глеба:

— Ну здравствуй, секретное оружие Тибидохса.

Все присутствующие засмеялись. Все, кроме Бейбарсова, который недоуменно вскинул бровь.

— Так тебя называют во всех газетах и магвостях, — пояснил Ягун. — Говорю же, вокруг только и говорят, что о прошедшем бое и о русском колдуне, который разбомбил Магщество.

Бывший некромаг хмуро посматривал на Сарданапала, от души надеясь, что через денёк-другой вся эта шумиха утихнет. Он терпеть не мог сплетен и журналистов, обмусоливающих подробности чьих-то трагедий или удач.

— Итак, победа, — сказал академик, усаживаясь на предложенный Ягуном стул. — Пусть доставшаяся непросто, но победа.

— Вы думаете, они поверили нам? Насчёт Амулета? — с сомнением спросил Глеб.

— Нет, разумеется. Но им придётся, у них нет другого выхода. Произошедшее видели и слышали десятки, а теперь, благодаря трансляции, полмира узнало о том, что случилось. У Магщества больше нет оправданий в стиле «этого требует сообщество», потому что как раз оно приняло нового Глеба. И по факту у них не осталось больше претензий. По большому счёту, арест Глеба был лишь прикрытием — Бессмертнику нужен был Амулет.

— Ничего себе многоходовочку он замутил, — пробормотал играющий комментатор.

— Мне кажется, — заметила Ленка, — что эти события только ещё больше разозлили представителей Магщества. Разве не так?

— Несомненно, — кивнул Сарданапал, соглашаясь, — вот только это ничего не меняет. Бессмертник не посмеет пересечь черту, которую провёл Хранитель Прозрачных Сфер. К тому же, он встревожен тем, что у нас появился сильный боевой маг, обученный лично мной. Это означает, что в будущем армия, способная встать на защиту Тибидохса и света, будет шириться.

— Академик, а зачем Хранитель прилетел в Тибидохс? — поинтересовалась Таня.

— Дело в том, что наши с вами дела, друзья — это копошение мелких беспозвоночных по сравнению с тем, что творится в мире стражей. Надеюсь, имя Мефодия Буслаева всем знакомо? Так вот, через несколько месяцев ему предстоит дуэль с его наставником, Ареем.

От этой новости лица молодых магов вытянулись. Первым отмер Бейбарсов:

— Но это же верная смерть для Буслаева.

Глава школы усмехнулся:

— Кто-то сказал бы точно так же про тебя, если бы ещё полгода назад представил битву одного светлого, не до конца обученного колдуна против тренированных псов Магщества.

— Мне повезло, — заметил Глеб.

— Кто знает, может, и Буслаеву повезёт? В любом случае, для боя ему нужно собрать вместе три артефакта Древнира: его меч, ножны и щит. Меч принадлежит бывшему наследнику мрака, ножны они ищут, а вот щит… щит уже давным-давно спрятан в подвалах Тибидохса. Хранитель с помощниками прибыли, чтобы забрать его.

— И вы отдадите? — воскликнул Ягун.

— Я отдал бы в любом случае, — ответил академик. — А после того, как Эссиорх спас школу от ещё больших разрушений, тем более не откажу в помощи. Есть у кого-то ещё вопросы?

— Да, у меня, — неуверенно начала Таня. — Я… всё думала над тем, каким образом к Ваньке вернулись его силы, и не могла понять одного: как же закон о том, что магию, отданную добровольно, не возвращают?

Сарданапал усмехнулся:

— Таня, магия — это не арифметика. Здесь нет непреложных правил, требующих доказательств утверждений и догматики. Два года назад Глеб Бейбарсов был некромагом. Год назад он был лишённым магии человеком. Сегодня он светлый маг. — Подумав немного, академик улыбнулся и поправил себя: — Возможно, серый. Суть в том, что законы магии нарушались не раз в прошлом, и будут нарушаться в будущем. И разве он не прекрасен — этот мир тысяч вероятностей и возможностей, где человек может стать чародеем, а средоточие тьмы — искрой света?

Все замолчали, переводя взгляд на Глеба. Ему вновь стало не по себе, и он, поджав губы, раздражённо произнёс:

— Так, я не записывался в эту секту. И вообще, я болею, вот тут микстуры на тумбочке. Мне надо много спать. Подайте второе одеяло!

Все дружно рассмеялись и потянулись к выходу, однако Таня задержалась ещё на несколько мгновений, наклонившись и чмокнув бывшего некромага в лоб. А потом не удержалась и шепнула:

— Скажи мне, прямо сейчас, прошу. Почему ты сделал это? Почему вернул магию Ваньке?

Его голос был тихим и спокойным, когда он произнёс:

— Я сделал это для тебя, Таня, потому что он дорог тебе. А ещё потому, что… — Глеб сцепил зубы, как будто не хотел или не мог вытолкнуть слова наружу, но всё же заставил себя выговорить, — потому что, чёрт возьми, он спас мне жизнь. И теперь я вернул ему долг.

***

Моя нежность, ты обратила меня в слепца, от смущения кровь закипает и бесится,

речь бессвязна как у младенца или глупца, чья улыбка честнее сонного полумесяца.

Я безделица, дочь одного купца, что растили чужие матери без отца,

колыбель на двоих, но без близнеца,

одинокое деревце у болотца.