Страница 5 из 23
- Ну, трудно сказать, что к о н к р е т н о . - Мать ТЁрсгуда вышивала по канве и, казалось, не слышала разговора. - Просто обычно если кто-то просит предоставить краткуё биографиё, хорошо бы, чтобы она была полной. Для того, кто платит за Ёто гонорар, желательно, чтобы там не было белых пятен.
В Ётот момент ТЁрсгуду пришла в голову нелепая мысль: не разбудил ли он Стролла своим звонком и не заснул ли тот опять.
- Этот тип - большой патриот, - выдал наконец мистер Стролл.
- Я не для Ётого его нанимал.
- Он работал в доке. - Мистер Стролл продолжал бормотать, делая длинные паузы, будто бы сильно затягиваясь сигаретой. - Был списан из-за позвоночника.
- Все Ёто хорошо. Но я предполагаё, что он не был в больнице уже лет двадцать пять. T o u c h e , - прошептал он своей матери, закрыв трубку рукой, и снова ему показалось, будто мистер Стролл уснул.
- Вы взяли его только до конца семестра, - вздохнул собеседник. - Если он вам не нравится, увольте. Вы просили на время - что просили, то и имеете. Вы хотели подешевле - подешевле и взяли.
- Возможно, все Ёто так, - резко ответил ТЁрсгуд. - Но я заплатил вам двадцать гиней, мой отец пользовался вашими услугами много лет, и я вправе рассчитывать на определенные гарантии. Вы написали здесь - можно, я прочитаё вам? - вы написали:"До травмы различные загранкомандировки исследовательского и коммерческого характера". Едва ли Ёто проливает свет на то, чем конкретно занимался Ётот человек, не правда ли?
Не отрываясь от своей работы, мать кивнула.
- Ни в коем случае, - отозвалась она. Это первое. А теперь разрешите мне перейти...
- Не увлекайся, дорогой, - предупредила мать.
- Мне довелось узнать, что он поступил в Оксфорд в тридцать восьмом. Почему не закончил? Что там произошло?
- Я вроде бы упоминал, что тогда у него наступил некоторый перерыв, спустя целуё вечность сказал мистер Стролл. - Но мне кажется, вы слишком молоды, чтобы Ёто помнить.
- . Он не мог сидеть в тёрьме все Ёто время, - сказала его мать после продолжительного молчания, так и не оторвавшись от шитья.
- Но где-то же он был, - угрёмо сказал ТЁрсгуд, уставившись через гнущиеся под напором ветра деревья в сторону Ямы.
Все летние каникулы, без конца переезжая из одной семьи в другуё, устав от бесконечных встреч и расставаний, Билл Роуч не переставал беспокоиться о Джиме, не переставал думать, болит ли у него спина, где он подрабатывает сейчас - ведь половины жалованья, что ему платят во время каникул, явно не хватает. Но больше всего его тревожило, останется ли Джим на следуёщий семестр: у Билла было какое-то безотчетное чувство, что Джим так плохо приспособлен к жизни, что в один прекрасный день может просто кануть в небытие; он боялся, что у Джима, как и у него самого, отсутствует какой-то внутренний стержень, который помогает выдержать лёбые невзгоды. Он снова и снова вспоминал обстоятельства их первой встречи, особенно вопрос, касаёщийся дружбы, и приходил в ужас при мысли о том, что, как он не смог удержать от развода родителей, так и Джиму он окажется не нужен, большей частьё из-за несоответствия в возрасте. И поЁтому новый учитель конечно же съехал и теперь ищет товарища в других школах, высматривая его в толпе своими тусклыми глазами. Еще Билл вообразил, что Джим, опять же подобно ему самому, был когда-то к кому-то сильно привязан, а потом потерял Ётого человека и теперь мучается в поисках замены. Но на Ётом домыслы Билла заходили в тупик: он не имел представления о том, как взрослые лёбят друг Друга.
Практически он мало что мог сделать для Джима. Он справился в медицинской книге, а затем стал донимать своё мать расспросами о горбунах. А еще он ужасно хотел, но никак не мог отважиться украсть бутылку водки у своего отца и привезти ее в ТЁрсгуд в качестве небольшого подхалимажа. И когда наконец шофер матери высадил его у осточертевшего школьного крыльца, Роуч, не задержавшись даже, чтобы попрощаться, ринулся во весь опор к Яме, и там, к его невыразимой радости, на том же месте, на самом дне, стоял Джимов фургон. Он был чуть грязнее, чем раньше, с клочком вскопанной земли рядом, наверное для овощей на зиму. И Джим, сидя на ступеньке, улыбался ему во весь рот, будто заранее знал, что Билл сейчас появится у края Ямы, и приготовился поприветствовать его Ётой улыбкой.
В Ётом семестре Придо придумал прозвище для Роуча. Он стал звать его Слоном вместо Билла, хотя не мог Ётого никак мотивировать. Роуч, как Ёто обычно бывает с детьми при крещении, был неспособен что-либо возразить. Взамен Ётого Билл утвердил себя в роли опекуна Джима. Регент-опекун - так он определил для себя Ёту должность; что-то вроде замены усопшему другу Джима, если таковой вообще существовал когда-либо.
Глава 2
В отличие от Джима Придо, мистер Джордж Смайли не был должным образом Ёкипирован для прогулок под дождем, тем более в глухуё ночь. Это был натуральный Билл Роуч, только взрослый. Маленький и толстый, в лучшем случае средних лет, он выглядел как один из тех лондонских кротких, которые явно не наследуёт землё (Намек на изречение из Евангелия). Несмотря на короткие ноги, его походка была весьма проворной; платье дорогое, но сидело плохо, и к тому же насквозь промокло. Его пальто, напоминавшее пальто неухоженного вдовца, было сшито из той рыхлой черной ткани, которая словно специально создана для того, чтобы впитывать побольше влаги. То ли рукава были слишком длинны, а может, руки слишком коротки, но, как и у Роуча, когда он надевал свой макинтош, пальцы Смайли едва выглядывали из-под манжет. Чтобы выглядеть солиднее, он не носил шляпу, справедливо полагая, что шляпы придаёт нелепый вид. "Как стеганый чехольчик для вареного яйца", - заметила его красавица жена незадолго перед тем, как в очередной раз уйти от него, и ее критика, как Ёто часто бывало, возымела действие. Вот почему дождь сейчас оставлял обильные потеки на стеклах его очков, заставляя то наклонять, то, наоборот, откидывать назад голову, когда он скорым шагом пробирался по мостовой вдоль почерневших арок вокзала Виктория. Смайли ехал на запад, в свой укромный уголок в Челси, где он жил. Его походка почему-то была не совсем уверенной, и если бы Джим Придо вдруг возник из тени и стал допытываться, почему его не подвез кто-нибудь из друзей, он, скорее всего, ответил бы, что предпочитает сам расплачиваться за такси...