Страница 6 из 11
Белла посоветовала мне отпросить Бурмистрову. Президентом Союза парикмахеров России тогда, как и сейчас, была Долорес Кондрашова. У Долорес был свой роскошный салон, клиентами которого была вся политическая элита страны. Купив букет цветов, я поехал к ней.
Я встретился с Долорес и сказал, что открываю свой салон и хотел бы, чтобы Ольга Бурмистрова, член ее команды, работала у меня. Такой подход действительно в бьюти-индустрии никогда не применялся – мастеров просто переманивали. Но я хотел поступить красиво, справедливо и открыто. Долорес, как мне кажется, это оценила и согласилась, чтобы Ольга работала в «Персоне». Для первого салона привлечение в команду такого сильного профессионала было очень важно.
Ольга Бурмистрова была парикмахером от Бога. Она могла смешивать L’Oreal с Wella и еще каким-нибудь оксидантом. При этом у нее всегда получался уникальный цвет. Ольга могла красить с закрытыми глазами!
Таким же образом я отпрашивал Сашу Шевчука и Яну Костерину, известного косметолога. Они работали на тот момент у Валентины Витольдовны, владелицы City Looks. С моей стороны это был очень смелый и честный поступок – и здесь мне тоже не смогли отказать. Спустя какое-то время работы в «Персоне» Саша стал стилистом и парикмахером и вместе с нами учился работать на новых красителях.
Я смог привлечь в свою команду еще несколько известных людей. Среди них были Слава Гордеев, Оля Колесникова, Олег Шевцов, Слава Михайлов, Таня Шентяпина, Оксана Алексеева. То ли Лайме Вайкуле, то ли Саше Шевчуку в то время написал Костя Евстигнеев. В письме он предлагал свои услуги как ароматерапевт и массажист. Саша тогда как раз был заряжен идеей Лаймы Вайкуле об ароматерапии, и письмо сработало. Костя нашел для себя место массажиста и ароматерапевта в только открывшейся «Персоне».
И мы выбрали – «Персона». В это слово мы закладывали скрытый смысл – оно говорило о социальных масках-ролях, которые личность надевает в сообществе.
Выбранное нами название стало запоминающимся и сразу выделило салон из общей массы салонов того времени.
В 1994 году салон «Персона» открылся. Нашими стараниями он был необычным, очень атмосферным, контрастно отличающимся от всего, что на тот момент было в бьюти-индустрии. Мы предоставляли полный спектр услуг: у нас был парикмахерский зал, массажный и косметический кабинеты, солярий, маникюрный и педикюрный залы. Мы не только стригли и красили волосы, мы делали мейк-ап. Саша Шевчук уже тогда занимался одеждой, подбирал клиентам образы и активно включился в съемки клипов в качестве стилиста.
В 90-х в московских салонах работали с продукцией Wella. Но я не был готов быть как все. Для того, чтобы отличаться от конкурентов, мы использовали L’Oreal. Вот только в России не было товаров этого бренда, и мы привозили их из-за границы в чемоданах вплоть до 98-го или 99-го года. И в первые годы работы концерна L’Oreal на территории России мы делали 10 % его оборота. Такая отстройка от конкурентов позволила нам диктовать свои условия.
Представьте себе, салон был в довольно закрытом месте. У нас практически не было рекламы, но мощь сарафанного радио была запредельной. Качество нашей работы было очень высоким. На всех мероприятиях и тусовках были наши клиенты, которые говорили о своих стилистах. И опять-таки у нас было классное название. На мой взгляд, «Персона» – это лучшее название бренда, который занимается имиджем.
Первый салон – «Персона Гранд» всегда оставался проектом имиджевым вплоть до своего закрытия в 2000 году. Окупал себя, давал славу участникам проекта и формировал узнаваемость торгового знака «ПЕРСОНА» не только на российском, но и мировом бьюти-рынке.
Все чемпионы работали у Долорес, и нам нужно было сформировать нишу, голубой океан, где мы могли стать новыми лидерами. Когда мы отстроились от рынка, сказали: «Ребята, вот есть все другие салоны, а есть «Персона», и мы про бизнес, про деньги, про жизнь».
Если политическая элита ходила к Долорес, то нашей аудиторией стала бизнес-элита и известные люди. Мы предложили новую культуру сервиса: если политикам важен был пафос, соответствующее окружение и именитые парикмахеры – чемпионы России и мира, то деловые люди ходили к нам за качеством, естеством и тусовочной атмосферой. Где-то три года спустя Долорес приехала ко мне в Школу и в коридоре, показывая на меня сквозь толпу моделей и парикмахеров, сказала: «Вот за этим парнем – будущее бьюти».
О нас говорили на каждом углу, мы стали модными и популярными.
С 1995 года мы стали работать с телевидением – так мы охватили аудиторию селебрити. Мы создали такую среду, о которой писали различные тематические издания. Об атмосфере салона и наших именитых клиентах писали легендарный журнал «Ом», женский глянец «Домовой», журнал о моде L’Officiel.
О нашем уникальном интерьере выходили статьи в различных изданиях о декоре. В парикмахерских журналах часто упоминались наши необычные стилисты.
В 90-е годы американский Vogue напечатал статью о новой Москве с фотографиями Кремля, Большого театра и «Персоны». Понятно, что в мире подобные салоны уже были, но для России мы были уникальны. Мы стали символом новой Москвы, мы нашли свое уникальное место в зарождающейся столице мира.
Но, как и в жизни, за сверкающей глянцевой обложкой, за успехом стоят люди. Люди, которые могут совершать непоправимые ошибки и могут разочаровывать, люди, которые могут вдохновлять и которые могут совершенствовать созданное тобой.
Люди – одна из важных составляющих любого бизнеса.
Во многом от того, какие люди следуют с тобой по твоему пути, зависит твой успех. Дальше – именно о них.
Уроки:
– Команда и люди имеют большое значение, но это еще далеко не весь бизнес.
– Человеческий фактор и отношения между людьми лежат в основе бьюти-индустрии. Отношения всегда требуют повышенного внимания. С этим нужно считаться, с этим нужно учиться работать.
– Хорошая музыка, атмосфера и высокий уровень сервиса – очень важные атрибуты успешного салона красоты.
– Интерьер и атмосфера на тот момент имели большое значение. Кстати, время дорогих интерьеров уже прошло.
Третий взгляд
Максим Стариков, дизайнер
С Игорем мы познакомились в Московском педагогическом университете. После первого курса я уехал в Германию учиться дизайну в институте Гамбурга. После окончания учебы вернулся на родину и решил окончить педагогический.
Именно в это время Игорь нашел двухэтажное помещение в особняке и попросил меня помочь с дизайном интерьера. В 1993 году в Москве практически не было салонов красоты. Само понятие «салон» только начало появляться. Кроме этого, тогда не было ни школы дизайна интерьера, ни школы дизайна как такового – в Советском Союзе все это было убито. Я взялся за работу.
Мы сделали прозападный салон в экостиле, в котором было много дерева и бежевых оттенков. Мы расставили акценты, использовав вкрапления меди и красивые шторы – сначала льняные, потом шелковые. Шторы и штанги для них мы привозили из-за границы. Пол был деревянным, в центре стоял огромный аквариум. Оформлением стен занимался художник Калевич. В салоне было ощущение открытого и светлого пространства: мебели практически не было, только самая необходимая. Редуцированный дизайн очень эффектно дополнили потрясающие картины художника-примитивиста Игоря Неживого.