Несносный Шварцвальд

Ребята начинают съезжаться примерно с половины девятого, так что благодаря высшим силам я успеваю вовремя занять столик с цифрой три – номером нашего отряда. Юрка, мой со-вожатый, помогает доносить приезжим чемоданы до их комнат, а я регистрирую их в списках. Нам достались пятнадцатилетки. Вообще лагерь состоит из двух возрастных групп и соответственно двух территорий. На одной отдыхают дети до тринадцати лет, а на второй – от четырнадцати до шестнадцати. Территории отделены друг от друга и никак не пересекаются. У старших своя столовая, свой клуб и даже свой пляж. Практиковать такое деление стали не так давно, но результат устраивает и директора, и воспитанников. Дискотеки не заканчиваются в полдевятого, отбой ближе к одиннадцати. Лавр много сил вкладывает в свое детище и старается следовать не общепринятым лагерным правилам, а прислушиваться к желаниям воспитанников. Конечно, они бы хотели, чтобы дискотека продолжалась часов до двух, но даже до половины одиннадцатого очень даже неплохо, если учесть, что в других лагерях отбой уже в десять. За это ребята возвращаются сюда по собственному желанию, а не по настоянию родителей.

Всего отрядов десять, по двадцать человек, и к каждому приставлены по два вожатых. Обязательно обоих полов, чтобы девчонкам и мальчишкам было проще и комфортнее, потому что отряды смешанные.

Мобильные телефоны изымаются сразу при въезде. Родители и дети об этом осведомлены, поэтому ребятам остается только обреченно закатывать глаза, сдавая своих драгоценных близких друзей тиранам вожатым, но таково правило. И я с ним абсолютно согласна. В экран они могут потыкать на протяжении всего года, а здесь надо отдыхать и вспоминать о реальной жизни и реальном общении. По себе знаю, что отдых со смартфоном в руках катится в трубу. Мобильники выдаются раз в день на полчаса, чтобы чады могли обзвонить родителей и залезть в соцсети, дабы быть в курсе событий, происходящих вне лагерного периметра.

Ближе к обеду, когда самый пик заселения прошел и осталось всего несколько автобусов на подъезде, разморенные жарой мы с девчонками плавимся под безжалостным солнцем и изнуренно стонем, выхлебав по литру минералки как минимум. Они-то хоть в легких топах, а я, считай в скафандре, могу только мечтать о прохладном море, в которое мы окунемся только завтра.

– Блин, я сейчас умру, – хнычет Кристина с дальнего столика, укладывая голову на пластмассовый белый стол, – Спать хочуууу, бошка болииит.

– Надо было пить меньше, – со столика напротив хохочет Марк, – А то как виски с колой, так пожалуйста. Хочешь бухать, умей и меру знать.

– Ой, заткнись! – стонет Кристи, ткнув ему средний палец, – Сам-то заливался как не в себя.

– И? Я красавчик сегодня. А все потому, что у меня меры нет. Я безмерный.

– Ты идиот.

– Так хватит, – перебивает их обмен любезностями сидящая за соседним со мной столом Анита, – Еще дети вас услышат. Радуйтесь, что вообще удалось оторваться вчера. Мы кажется так в прошлые годы не тусовались. А вот и наш рыцарь, – воодушевляется, заерзав на стуле и кивает в сторону. Светло-зеленые глаза наполняются жадным восторгом.

Прослеживаю взгляд брюнетки и натыкаюсь на широкую спину, обтянутую белой футболкой. В мозге щелкает догадка, когда незнакомый парень опускается на скамейку перед клубом и откидывается на спинку. Солнце падает прямо на него, и он щедро одаривает мир его сиятельством, подставляясь под лучи. У меня из груди весь воздух махом вылетает. Из скрытых папок удаленной памяти отрывками всплывает напряженное лицо, нависающее надо мной, пухлые губы и широкие скулы. Кажется, это ОН. Сердце рвется вскачь.

– Кто это? – голос надламывается, и я прокашливаюсь. Трясу головой, стараясь избавиться от наваждения.

Издевательский взгляд подруги и так красноречив, но она не отказывает себе в удовольствии добить меня:

– Во-первых, это тот, кто вчера героически вызвался провести тебя домой, когда ты едва на ногах стояла, а во-вторых, так чисто для галочки, – это ди-джей в одном из самых крутых клубов столицы, Ричард Шварц. Для всех просто Рич, – угу, героически. Этот рыцарь, с надо признать, длинной шпагой, совсем не по-джентльменски воспользовался женской слабостью.

– Кто? Он что, немец?

– Вот об этом я как-то не узнавала, – смеется Нитка.

– Откуда ты его знаешь? – перевожу взгляд на идеально очерченный профиль и зависаю так же, как и остальная женская половина коллег со своих столиков. Ди-джей? Вспоминаю все брендовые шмотки, разбросанные по его комнате, и непонимающе хмурюсь.

– Мой брат тусуется в их общей тусовке. Пару раз общались.

– А что здесь делает ди-джей, как ты говоришь, одного из крутых клубов?

– А ты не спросила вчера? – ржёт мелкая зараза, пока я испепеляю ее взглядом. Господи, я впервые переспала с парнем, о котором вообще ничего не знаю. Кошмар. Куда я качусь? Стыд топит с головой под ее насмешливым взглядом. – Эй, Алька, ну ты чего? Я же шучу. Главное, что тебе было хорошо. А тебе было хорошо? – понижает голос до шепота и с любопытством заглядывает в глаза.

Сжимаю губы, но покрасневшие до цвета вареного рака щеки выдают с поличным.

– Черт, ну и сучка ты, Алька. Я бы тоже от такого не отказалась, – беззлобно толкает в плечо и снова пожирает мечтательным взглядом ходячий кусок секса. – Ну, ты глянь на него. На эти трицепсы. Бицепсы. Могу только представить, что он творит этими ручищами. Я аж пить захотела, – тянет с моего стола бутылку и допивает остатки когда-то минеральной воды.

Я стараюсь не смотреть в сторону Шварцвальда или как там его фамилия, но взгляд ненароком цепляется за мощное тело. Он болтает по телефону, широко улыбаясь. Красивый, гад, как сам черт! Широкие плечи, мышцы на руках плотно натягивают ткань футболки, заставляя чуть не облизываться от одного его вида. Засовывает в карман руку и достает пачку сигарет. У меня на глаза красная шторка падает. Он курить тут собрался что ли? Прямо посреди лагеря? В подтверждение моим догадкам, парень достает одну сигарету и запихивает ее в рот, собираясь поджигать. Обалдел совсем? Мимо проходят ребята, о чем-то оживленно болтая и косятся в его сторону. Даже дети знают, что курить в пределах лагеря запрещено. Идиот.

– Я сейчас приду, – подрываюсь с места и со скоростью ракеты мчусь в его сторону. Кое-кто сейчас конкретно отхватит. И за засосы в том числе.

Глава 3

Рич

Затягиваюсь, запуская дым во всё еще спящее сознание, и попрощавшись, скидываю звонок от матери. Запихиваю смарт в карман и вдруг чувствую, как кто-то борзый выдирает сигарету из моих пальцев. Это кто тут решил ускорить день своей кончины? Перевожу недоуменный взгляд сначала на свои пальцы, все ещё сложенные чайкой, а потом на самоубийцу. Длинные изящные ножки прячутся под удлиненными шортами до середины бедра, перетекают в узкую талию, упругую грудь, туго обтянутую футболкой до самого горла. Что, даже без декольте? Глаза подкатывают к пухлым сложенным в тонкую линию губам и встречаются с разъяренным взглядом знакомых глаз. Ах, так это ты, моя сладкая. На лице мгновенно растекается широченная улыбка при виде той вкусной девочки, с которой мы сегодня провели мозговыносящую ночь.

– Здесь нельзя курить, – шипит фурия, выжигая меня горящими глазами, и выкидывает почти целую сигарету в урну. Ух ты, а сейчас эта пантера нравится мне еще больше. Хотя, разве можно больше? Я вчера чуть член внутри нее не стер, так хотел эту маленькую сексуальную блондиночку. Увидел её еще днем, когда приехал. Она стояла в компании остальных, по всей видимости, вожатых и о чем-то оживленно говорила. Вся такая сладкая, в короткой оранжевой маечке и шортах. Волосы от ветра развивались, бросаясь в лицо, отчего она все время заводила их назад. Бл*дь. Я прилип тогда. Трахал глазами сексуальное стройное тело минут пять, а в штанах уже настойчиво горело, что само по себе неожиданно странно. Нет, я чувак нормальный, и секс у меня стабильный, но работа в ночном клубе дает свои плоды. Пресыщение расфуфыренными телками наступило еще полгода назад, когда глаза привыкли каждый день видеть одно и тоже, член так же начал принимать плотоядные улыбки, дерганье задницами и многозначительные взгляды за должное. Уже не вставал на первые буфера, услужливо подставленные мне на обозрение щедрой хозяйкой. А вчера как с цепи сорвался. Увидел вкусную ароматную косточку и словно среагировал на команду «фас».