Несносный Шварцвальд

Глава 1

Трек: TNK Project – I wa

Аля

«I wa

Нет, я не ревную, глядя на воркующую парочку, мне просто жаль бедняжку, имеющую все шансы очень скоро стать номером тридцать шесть в его гребаном списке. Сколько слез я пролила, когда узнала. Сколько несбывшихся ожиданий и надежд рухнуло к ногам вместе со свалившейся на меня реальностью. Оказывается, я не первая в университете, с кем он так поступил. И почему только сучки молчали, каждый день наблюдая мое светящееся после недавней помолвки лицо? Как можно спокойно наблюдать за тем, как человека осознанно обманывают?

Я даже не люблю его больше. Разве можно любить ублюдка, побывавшего практически в каждой десятой жительнице столицы? Пройдя все пять стадий принятия неизбежного, расколотив лобовое стекло его любимого Лексика и почти обретя собственную нирвану, я сейчас там, куда была направлена от университета на практику.

Уже второй год подряд я практикуюсь в роли вожатой в подростковом лагере отдыха на берегу Черного моря. Смена начинается только завтра, поэтому, по уже сложившейся традиции, мы с ребятами отрываемся в наш единственный свободный вечер в пляжном клубе одного из близлежащих пансионатов. С половиной из коллег мы знакомы с прошлого года. Есть и новые мордашки, имена которых уже напрочь вылетели из головы, опять же по причине градусов, царствующих в крови. Но это ничего. Завтра на трезвую познакомимся по новой.

Лаврентьев Борис Алексеевич, директор сего королевства, за глаза называемый нами Лавр, мировой мужик. Он каждый год набирает в команду вожатых ребят до двадцати пяти лет, считая, что молодежь легче вникает в проблемы пятнадцатилетних воспитанников. И я с ним согласна.

Сама посещала лагеря за всю жизнь больше десяти раз точно, и мне как на зло чаще всего попадались на роль вожатых либо одуванчики старушки, рядом с которыми о парнях и думать не получалось, потому что «Отбой ровно в десять, успейте сходить в туалет, потом не пущу». Либо стервы, напрочь забывшие как это быть подростком в лагере отдыха. Другим отрядам зачастую везло больше, и девчонки могли засматриваться на секси вожатых парней, естественно не отвечавших на их ахи-вздохи, но сам факт того, что можно помечтать, уже делал лагерную смену ярче и интереснее.

Мне же оставалось мечтать либо о физруке, либо о ди-джее. Ди-джеи – это отдельная каста. Загляните на дискотеку в любом лагере, и вы поймете, о чем я. Ди-джей восседает на своем троне, ставя самую модную музыку и вызывая восторженный визг малолетних красоток. Эти недоступные Боги всегда приводили девчонок в немое восхищение, и каждая норовила подойти и заказать песню. Плевать какую, лишь бы оказаться рядом. Схватить со стола первый попавшийся диск, ведь тогда музыка записывалась именно на них, а не продавалась в ай-тюнсе, и похлопать глазками, пока Его Высочество ди-джей берет из твоих рук пластмассовую коробочку. За эти секунды кайфа можно было все отдать. Знакомо?

А теперь я и сама исполняю роль смотрительницы за неугомонным, хлещущим гормонами поколением. Но я не жалуюсь. Они все такие клевые. Своим вниманием и заботой я стараюсь компенсировать ребятам то, чего не хватало мне самой в лагерях – легкости и непринужденности.

В этом году тоже будет круто, потому что по-другому просто не может быть. Ведь сейчас лето, рядом море, обалденные ребята-коллеги, а на данный момент еще и алкоголь. Много алкоголя. И биты в ушах. Завтра мы станем образцовыми вожатыми, направляя все внимание на ребят и употребляя только лишь безалкогольное пиво после отбоя, но сегодня… сегодня наш вечер.

Кто-то всовывает мне в руки очередной коктейль, пытается пристроиться рядом для танца, но я выкручиваюсь. Пусть идут к черту. Ненавижу мужской пол. Им всем только одно подавай – засунуть свой член в очередную жертву. В уши вплескивается через барабанные перепонки звуковой экстези, заставляя тело двигаться в нужном ритме.

 Не знаю, сколько мы так дуреем, понимаю только, что музыка становится все громче, мозги таят быстрее, вместо крови в венах практически чистый алкоголь, а потом… Потом вспышки сумасшествия. Лучи стробоскопа слепят глаза. Счастливые визги девчонок и пьяные фальшивые подпевания. Дальше я просто не знаю, как это происходит, ведь я далеко не такая, кто готов легко сложить мозги на полку и уйти в отрыв. Но волей судьбы все получается именно так.

Впервые в жизни я забываю о том, что я хорошая, правильная девочка. А все из-за него. Из-за того, кто перечеркнул мое же утверждение о ненависти к мужскому полу. Черт, я даже лица его не помню. Только глаза. Голодные и горящие. А еще губы. Жесткие. Властные. На себе. Своих плечах, ключицах. Они выжигают. Возбуждают. Ведут похлеще алкоголя. Крепкие руки сдавливают, жмут в себя спиной, он движется, как чертов дьявол, в ритм пульсирующей музыки, и я горю, когда чувствую спиной его твердый член, которым он толкается в меня на каждом бите. Трахает меня музыкой. Господи, я схожу с ума, потому что сердце ошалело колотит в грудную клетку, и мне хочется большего.

Алкоголь отнимает способность мыслить не то, чтобы рационально, а даже примитивно. Я не соображаю вообще ничего. Не помню, как мы оказываемся в лагере в одном из домиков для персонала. Не додумываюсь задать вопрос, откуда он вообще знает о том, что я обитаю именно здесь, а не в любом другом пансионате. Откуда узнал, куда конкретно идти? Вопросов тьма, но они застревают в подкорке сознания, так и не обретя словесную форму. Так беспечно. Глупо. Рядом никого. Кажется, мы шли вместе с ребятами обратно. Куда подевалась музыка?

Она больше не бомбит, а он – он смотрит на меня так, как хищный зверь на попавшуюся в ловушку жертву. Облизывается, и я поддаюсь этому соблазну, потому что, черт возьми, мне двадцать два, а я в своей жизни не сделала еще ничего бесшабашного. Пусть это и будет он. Мой первый раз в наборе опыта бесшабашности. Всего одна ночь. Лагерная смена впереди, и нам, так или иначе, придется пересекаться, а я даже не знаю кто он. Я бы запомнила эти глаза, будь он одним из вожатых. Может физрук, раз имеет в арсенале ключ от комнаты? С таким фактурным подкаченным телом должен быть именно он. Инстинктивно облизываюсь, когда крепкие руки стаскивают через голову футболку и швыряют в сторону. Упругие мышцы перекатываются под кожей, вызывая обильное слюноотделение. На предплечье витиеватая татуировка, но задерживать на ней взгляд не выходит. Глаза сами опускаются ниже. Если это физрук, то ему хана. Все девчонки табуном ринутся в спортивный кружок, как только увидят этого спортивного дьявола.