Страница 31 из 40
Самым характерным примером такого противоречия является Монголия – вторая страна социализма, страна животноводов – кочевников, в которой вообще не было промышленности и рабочего класса. Советские и монгольские партийные идеологи объясняют этот факт тем, что монгольское общество под руководством Монгольской Народной Рабочей Партии (МНРП) совершило исторический скачок из феодализма в социализм. Но это противоречит не только теории марксизма, но и здравому смыслу, поскольку означает, что социалистическая МНР является передовой страной по сравнению с капиталистическими США, Японией, ФРГ, хотя это до сих пор ещё отсталая страна, и никакой рост поголовья верблюдов не приближает её к уровню этих стран. Тем не менее, в Монголии действительно имеются все признаки реального социализма. «Все на месте: правит номенклатура, на ее вершине царят директивные органы: Политбюро и Секретариат ЦК партии во главе с генеральным секретарем, на выборах в Советы разных уровней трудящиеся дружно отдают 99,9 % голосов кандидатам блока коммунистов и беспартийных, выполняются и перевыполняются народнохозяйственные планы; доблестные вооруженные силы стоят на страже мира, и неустанно бдят органы госбезопасности. Лишь по пропагандистской табели о рангах Монголии отведено было место страны, пока еще только строящей «полный социализм»; а в действительности по своей структуре она ничем не отличалась от страны развитого социализма – СССР»[49]
Это противоречие Восленский объясняет тем, что реальный социализм не следует за эпохой капитализма, а предшествует ей. Общественной формацией стран реального социализма является государственно – монополистический феодализм, социализм же по своей сущности – это не самостоятельная формация, а метод, с помощью которого господствующий класс управляет государством и обществом. Этот метод заключается в тотальном огосударствлении всей жизни общества. Это то, что применялось в древности и продолжает применяться до сих пор при «азиатском способе производства», который Маркс в работе «К критике политической экономии» (1859 год) указал как самостоятельную общественную формацию: «…азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т.13, с. 1–167)»
Как ни трудно спорить с таким мыслителем, как Восленский, всё же хочется немного, но тем не менее существенно подправить его небольшим замечанием: да, это всё так, кроме того что реальный социализм не предшествует капитализму, а следует параллельно ему, и также как параллельные прямые он никогда с ним не пересечется. Всё как у Киплинга: Запад – это Запад, Восток – это Восток, и вместе им не сойтись.
И здесь нам необходимо перейти к монографии немецкого историка Карла Виттфогеля «Деспотизм Востока: сравнительное исследование тоталитарной власти». Точно так же, как нельзя изучать советскую номенклатуру без Восленского, нельзя изучать азиатский способ производства без Виттфогеля. Этот фундаментальный труд впервые был издан в 1957 году за рубежом, в СССР был запрещён и до сих пор не издан, хотя другие, менее значимые труды Виттфогеля издавались, и имеются в библиотеках. Конечно, это не случайно, и сам этот факт свидетельствует об опасности этой работы для Советского Союза и для современной России. Это ещё один пример того, как работает деструктивная система на самосохранение.
И здесь я должен сказать огромное спасибо тем людям, которые перевели эту работу в самиздате и разместили в интернете – именно там я её прочел, и там она до сих пор находится.
Вот краткий пересказ открытий Виттфогеля, применительно к теме нашего исследования.
Азиатский способ производства возник в восточных обществах Древнего мира (Китай, Египет, Месопотамия и др.), которые в силу своих природно-географических условий для нужд земледелия нуждались в строительстве и обслуживании крупных ирригационных сооружений, для чего требовалось привлечение и организация труда большого количества людей. Население там всегда было многочисленным из-за благоприятного климата. Земля, как основное средство производства, формально считается коллективной собственностью объединений общин, здесь нет частной собственности на землю, нет рыночной экономики и конкуренции. Фактически же земля, так же как и почти все другие средства производства (государственные рабы, например) через полную монополию на государственное управление принадлежит правителю-деспоту и разветвленному бюрократическому аппарату, который осуществляет контроль и учет не только над трудом общинников, но и над всей жизнью общества. Население это крестьяне и горожане, они лично свободны, но власть над их жизнью, трудом и имуществом, в том числе и над самими чиновниками, со стороны правителя-деспота доходит до степени неограниченности. Правитель часто прижизненно обожествляется господствующей религией. Зависимость населения перед государством доходит до полного бесправия: их мобилизуют в армию на постоянные войны, на строительство пирамид, дворцов, храмов, оросительных сооружений. Благосостояние и уровень жизни рядовых жителей по сравнению со служащими госаппарата значительно ниже, и разница тем больше, чем выше пост занимает чиновник. Права правителя безграничны также на любое другое имущество в пределах его государства.
Режим правителя зиждется на следующих главных факторах:
на разветвленном государственном аппарате, включающем в себя аппарат принуждения;
на монополии по распределению водных ресурсов через ирригационную систему каналов, плотин, водохранилищ;
на возможности создавать государственные резервы продовольствия в урожайные годы и предотвращать голод;
на монополии на информацию и связь благодаря наличию совершенной системы почтовой связи по всей империи;
на единой армии с централизованной командной структурой во главе с правителем;
на контроле над жреческой иерархией господствующей религии, которую он возглавляет лично.
Методы восточной деспотии, изначально возникшие в агрономических обществах, также совместимы с обществами кочевого скотоводства, хотя и не являются для него неизбежными.
Виттфогель разбирает азиатский способ производства буквально по деталям, обращая внимание даже на малоизвестные общества по всему миру, существовавшие как в прошлом, так и в его время.
Маркс, характеризуя такой общественный строй, использовал выражение «всеобщее рабство». Виттфогель называет такие общества «гидравлическими», и, проводя параллели с обществом социализма, делает вывод, что в СССР построен промышленный вариант восточной деспотии, основанный на азиатском способе производства. Он выделяет общие для всех таких государств законы внутреннего развития, на некоторых из которых хотелось бы остановиться.
Закон накапливаемой тенденции неограниченной власти, которая развивается в условиях отсутствия механизмов внешнего контроля и внутреннего равновесия. В деспотических странах отсутствует баланс между различными центрами власти, каждый центр стремится расширить свое влияние посредством альянсов, манёвров и безжалостных интриг до тех пор, пока он один из них не покорит себе все другие центры, и не станет самодержавным центром организации и принятия высших решений. Правительственный аппарат не перестаёт быть абсолютистским, даже если правитель подпадает под влияние лиц или групп, находящимся в государственной иерархии ниже правителя (советников, придворных, управляющих). Срок и степень такого влияния зависят от личности правителя и его помощников, от обычаев и других конкретных обстоятельств. Попытки бюрократического аппарата подчинить государя своему контролю всегда имели только временный успех.
Ни естественное право, ни модели культуры не осуществляют эффективный контроль. Нравы и верования играют некую роль, однако потенциальные жертвы деспотической власти знают, что всё же их судьба, в конечном счёте, определяется волей тех, кто обладает тотальной властью. Власть правителя над подданными не является менее тотальной лишь потому, что она ограничена факторами, которые формируют жизнь людей в каждом типе общества.
49
М.Восленский. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. – М.: «Советская Россия», 1991, с. 574–579