Страница 23 из 40
Вот как сам Ленин отзывался о погибших по его вине людях секретном письме к Молотову 19 марта 1922 года: «… Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаться перед подавлением какого угодно сопротивления»[28]
Не будем отвлекаться на моральную оценку личности человека, не признававшего саму мораль, только отметим, что в этой фразе – «валяются сотни, если не тысячи трупов» – наглядно отразилось отношение новой власти к такой нематериальной категории, как жизнь человека. И констатируем, что такое отношение прямо противоположно традициям прежней царской власти, и не имеет с ними преемственности. Кстати, Николай II, тогда ещё цесаревич, лично возглавлял Комиссию по борьбе с голодом 1891 – 1892 года. И ещё отметим, что и последующие правители СССР в полной мере унаследовали за Лениным такое же отношение к подвластному населению.
Формирование централизованного бюрократического аппарата, монополизм управления и экономики, движение к тоталитарному государству
Строительство невиданного феномена – единого народно-хозяйственного комплекса с плановой административно-командной экономикой в масштабах огромной страны привело к монополизму в экономике и к беспрецедентному росту государственной бюрократии.
В период подготовки к перевороту, и в первый момент после его успеха предстоящее государственное управление представляется автору «Государства и революции» несложной задачей. Он считает, что на основе созданного буржуазией крупного производства огромное большинство функций государственной власти настолько упростилось, что может быть сведено к очень простым операциям записи, проверки и регистрации, что вполне доступно грамотным людям, и может выполняться за обычную заработную плату рабочего. И что полная выборность и сменяемость в любое время любых должностных лиц, и сведение их жалованья к обычной заработной плате рабочего объединит интересы рабочих и большинства крестьян и послужит мостиком, ведущим от капитализма к социализму.
Самой главной первой задачей, просто какой-то панацеей от всех проблем он считает необходимость взять в ежовые рукавицы «эксплуататоров».
Он просто горит этим нетерпением: «С того момента, когда все члены общества или хотя бы громадное большинство их сами научились управлять государством, сами взяли это дело в свои руки, «наладили» контроль за ничтожным меньшинством капиталистов, за господчиками, желающими сохранить капиталистические замашки, за рабочими, глубоко развращенными капитализмом, – с этого момента начинает исчезать надобность во всяком управлении вообще»[29]
А дальше всё пойдем само собой: все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял, все бюрократы – и никто не бюрократ, и общество начнет функционировать без всякого аппарата управления. Все превратятся в служащих одного всенародного государственного синдиката, все будут равны, все сознательно и добровольно будут соблюдать общую меру труда и равную оплату вне зависимости от своего личного вклада и способностей. То есть: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям».
В свои первые дни новая власть действительно предприняла некоторые шаги в указанном направлении – народный контроль, добровольная армия. Но по мере нарастания хаоса и утраты управляемости его мнение о том, что управлять государством может любая кухарка быстро проходит, и Ленин меняет свою позицию, начиная доказывать совершенно противоположные истины, которые и так всегда были очевидны для всех здравомыслящих людей.
Например, 15 марта 1920 года в своей речи на III Всероссийском съезде рабочих водного транспорта он заявляет, что предпочтение, которое отдается коллегиальности, свидетельствует о недостаточном понимании задач, стоящих перед республикой, и даже о недостаточном уровне классового сознания. Чтобы управлять, нужно быть компетентным, знать все условия и технику производства «на ее современной высоте», иметь образование. «Когда некомпетентные люди стоят во главе управления, когда не подвезено топливо вовремя, когда не починены паровозы, пароходы и баржи, самое существование Советской России стоит на карте». Также говорит, что нельзя удержаться одной только диктатурой, насилием, принуждением: «удержаться можно только взявши весь опыт культурного, технического, прогрессивного капитализма, взявши всех этих людей на службу».
«Но чтобы построить коммунистическое общество, давайте сознаемся откровенно в нашем громадном неуменьи вести дела, быть организаторами и администраторами. Мы должны подходить к делу с величайшей осторожностью, помня, что только тот пролетарий является сознательным, который умеет подготовить к делу предстоящей кампании буржуазного спеца»[30]
Таких высказываний у Ленина много, и все они знаменуют собой отказ от дооктябрьских деклараций и поворот в сторону строительства многомиллионного, жёстко централизованного бюрократического государственного аппарата. В дальнейшем никогда в СССР руководители не избирались, они всегда назначались партийными органами или вышестоящими должностными лицами. Об их сменяемости по суду и о равной с рабочими заработной плате никогда не было и речи. И эта традиция пошла от Ленина. Например, в статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» (предложение XII съезду партии) от 23 января 1923 года он заявляет, что квалифицированный специалист должен получать высокое жалование.[31]
Кроме того, руководителям сразу же были установлены дополнительные привилегии в виде различных пайков, специальных столовых, санаториев и больниц – и эти привилегии сразу стали признаком принадлежности к партноменклатуре – «руководящей и направляющей силе нашего общества».
Новое правительство, возложив на себя функции тотального руководства и планирования хозяйственной жизни в огромной стране, вплоть до установления цен на самые мелкие товары потребительского назначения, вплоть до нормирования выдачи сена и соломы коровам и телятам в самых отдаленных губерниях, скоро столкнулось с неэффективностью непомерно распухшего госаппарата.
Эльхон Розин указывает, что в бывшей советской империи появилась такая бюрократия, которой не знало до того человечество. Так, уже в конце 1920 г. служащих насчитывалось по всей России около 2 млн. человек. Чтобы правильно оценить эту цифру, надо сопоставить её с числом чиновников в Российской империи. По статистике их (без Финляндии) было 436 000 человек, т. е. 22 % от количества советских служащих. И далее Розин пишет:
«Когда большевики провели перепись государственного аппарата в августе 1918 г., то оказалось, что в одной Москве его численность составляла 231 тысячу государственных и советских служащих, как центральных, так и местных московских. Было решено резко сократить этот аппарат. Но когда провели новую перепись, спустя четыре года, в октябре 1922 г., то оказалось, что его численность за это время возросла еще больше».
«На VIII Всероссийском съезде Советов 22 декабря 1920 г. Ленин говорил о переписи советских служащих в Москве. «Там, – говорил Ленин, – не менее 230 тысяч советских служащих: в важнейших комиссариатах – 30 тысяч, даже больше; в Московском Совете – 70 тысяч» (42, 165). Только в одном Московском Совете целая армия служащих. И в письме А.Г. Гойхбаргу от 2 февраля 1921 года Ленин писал: «Население Москвы пухнет от роста числа служащих. Надо это проверять; не принять ли постановление. Наркомат, увеличивающий число служащих без разрешения Малого Совета, подвергается ряду кар (запрет увеличивать хотя бы на одного). Составьте список наркоматов, которые обязаны еженедельно уменьшать число служащих (Наркомвоен, ВСНХ, НКПС и некоторые другое» (52,65)»[32]
28
Письмо Молотову для членов Политбюро ЦК РКП(б) http://leninism.su/works/99-v-i-lenin-neizvestnye-dokumenty-1891-1922/3671 (РЦХИДНИ, фонд 2, о?. 1,???? 22947,?. 1?2).п. 1, дело 22947, л. 1–2).
29
ПСС, т.33, с. 44, 102
30
там же, с. 213–220
31
там же, т.45, с.383
32
Э.Л. Розин «Ленинская мифология государства». – М.: Юристъ, 1996, с.206, 208-209, 226