Жених императрицы

Альтрина исчезла, а вместе с ней и смущение, и волнение. Настроение резко ухудшилось. За суматохой он как-то не подумал о собственной судьбе. А ведь теперь-то всё кончено! Всё пропало! Граница позади. Он проспал единственную возможность на спасение! Куда бежать? Как он притворится в империи сиротой, если даже не знает языка? И слишком странной покажется местным жительницам его белая кожа. Нет, не поверят!

Да и как уже уйти? Скорая свадьба — не просто прихоть бездушной матери, а необходимость для всего государства. Сколько продержатся магессы Вьюги без помощи соседок, владеющих силами Температур? Какая разница — он просто не мог предать их всех. Хотя бы ради Дарри и его жизни…

А какой жизни? Как Дарри будет жить?.. Неважно, ради брата надо приложить все усилия, чтобы тиранка не передумала помогать его стране. Вместе с Иользой перешла Серебряные горы, разгромила нечестивые города, убила чудовищную Госпожу Чёрного Пламени. И если когда-нибудь он увидит Дарри, то скажет совершенно искренне — он сделал всё возможное, чтобы мать и несостоявшаяся жена отомстили за его сломанную жизнь…

Но как же счастье? Как же любовь? Старуха прожила немало, поживёт и ещё. Мать часто повторяла, что та — удивительная волшебница. Дарри при этом слушал во все уши, в отличие от Аддиана — не разделял он мечту брата. И не понимал, как тот может восхищаться такой древней женщиной. «Опытной и мудрой!» — отвечал Дарри. А теперь эта «опытная и мудрая» переживёт его лет на двадцать, а, может, и на пятьдесят. Не будет же особенно охранять муженька, когда он потеряет красоту!..

Мысли принца метались. Ну почему, почему он должен жертвовать собой? Да, это его страна, но всё же? Хотя выбора-то нет — магическую границу незаметно не пересечь, назад не вернуться. А на новой родине он выжить точно не сможет… Но должен же быть какой-то выход!

И тут Аддиана озарило. Можно ведь не сбегать, а подстроить так, что монархиня сама не захочет брать его поджену! Расковырять ногтями нос, взъерошить волосы, растереть глаза… Адди даже ухмыльнулся. Может, первый красавец земель Вьюги вовсе не так красив, как думает деспотка! Может, молва преувеличивает! А Иольза чуть приукрасила сыновей в рассказах — она мать, видит детей чуть красивее, чем они есть. Эльгаана захочет другого муженька и отправит принца к отцу. Да пусть хоть с позором — всяко лучше, чем жить со старухой! А потом попросит у Иользы другую плату за помощь.

Адди улыбался. Всё складывается! Страну он не предаст, мать не подставит, за жизнь Дарри магессы отомстят. Эльгаане и Иользе просто придётся поменять соглашение, вот и всё. Тиранка точно так же поможет матери, просто за пограничный городок какой-нибудь, например, который перейдёт империи. Какая разница жительницам, Иользе служить или Эльгаане? Никакой. А своё счастье он спасёт.

Отпустив рукой поводья, новоявленный стратег начал усиленно чесать нос. Стало больно. На глазах выступили слёзы — ой как не вовремя. Ещё довольно прохладный воздух (хоть в Белых холмах и значительно теплее, чем на родине) защипал глаза. Отлично! Зарёванного, красноглазого, распухшего жениха уж точно выдворят!

— Стоять! Стоять! — прогудел голос одной из южных магесс.

Лошади постепенно перешли на рысь.

— Его высочеству нехорошо! Мастерица Маттина, осмотрите принца Аддиана, — обратилась южанка к Маттине.

Та славилась успехами в целительстве… Как и в остальном, пожалуй. Верная Маттина была непревзойдённа во всём.

— Нет-нет, я в порядке! — запаниковал Адди. — У меня лишь зачесалось лицо от сильного ветра.

Но темнокожая воительница продолжала глядеть на него подозрительно.

— Ваше высочество, лучше мастерица Маттина найдёт для вас мазь, — внимательно присматривалась она к его носу. — В интересах нас всех, чтобы вы произвели достойное впечатление на её величество.

Кажется, лицо приобрело не лучший вид. Что же, надежда на спасение появилась! Теперь лучше обождать до ночи — там его оставят одного. А к утру всё будет выглядеть так, будто у принца, вот незадача, обветрилась кожа. Можно ещё клок на макушке выдрать — перенервничал, мол, его высочество, волосы выпали-с. Аддиан натянул смущённую улыбку.

— Спасибо за волнение, но уже всё прошло, — с лукавым огоньком в глазах ответил он.

Кортеж снова тронулся и понёсся по пустой дороге, разрезающей, казалось, бескрайние холмы с полями, и уводящей в ясное небо. Юноша ликовал. А при тиранке можно как бы невзначай споткнуться, уронить что-нибудь, говорить с хрипом — простудился его высочество (какая жалость), а от величия её светлейшества всё из рук валится. Прихрамывать можно — ножку подвернул в дороге, мол… Зачем императрице хромающий растяпа?

За размышлениями незаметно пролетело немало времени. А красавица Альтрина всё не появлялась… Сначала Аддиан старался отгонять беспокойство. Да и, в конце концов, ему-то что до императорских дочерей? Скоро он отправится домой.

А если новый план не сработает, то царевны ему тем более не нужны. Чем больше их погибнет, тем вероятнее, что жена захочет ещё наследниц. И Адди будет не просто увеселением, а уже отцом её детей! Но сразу же Аддиан устыдился неблагородных мыслей. Он ведь может стать отчимом трём сёстрам, должен заботиться о них. Да и вообще — любить всех, кто дорог его возможной госпоже!

Но ему вовсе не хотелось быть примерным и добродетельным мужем, смиренно исполнять положенное, проводить жизнь в послушании жене и даже собственные чувства держать в согласии с её волей. Нет, ему хотелось только ещё раз увидеть Альтрину! Увидеть улыбку царевны — светлую, добрую, радугу после грозы, первый луч восходящего солнца.

Аддиан ущипнул себя за руку. Какой стыд! Ему должно быть ужасно, ужасно стыдно! Однако Адди чувствовал всего лишь горечь. Если Эльгаана не вдохновится красноглазым растяпой, Альтрина не захочет жениха, которого забраковала мать. А если уродец тиранку устроит, тогда точно нет никаких шансов. Царевна никогда не обратит внимание на мужа матери. Даже если та помрёт, пока молодость Аддиана не закончится. Зачем Альтрине использованный мужчина? Помри старуха — сколько ему будет? Двадцать пять, тридцать? Уже не возраст для любви. Царевна возьмёт поджену молодого и чистого, как делала её мать. Как делали бабушки и прабабушки. Мрачно стало на душе Адди, очень мрачно. И он принялся смотреть на природу: леса, ещё не покрывшиеся листвой, серые поля и мелькающие вдали деревеньки и лагеря.

========== Глава 3. Ночлег ==========

Два раза экипаж останавливался на перекусы в тавернах. Даже не в каких-нибудь кабаках для простолюдинок! А в парадных, чистых заведениях, где прислуживали молоденькие юноши с красивыми лицами, частично закрытыми нарядными тканями, а за столами сидели южанки явно не последних воинских званий.

Интересно, так ему придётся одеваться? Ну ладно, балахоны у юнцов ничего. Хотя бы не скучные одноцветные. Не то что бы Адди обрадовался, но настроение из отвратительного стало просто плохим.

На первом же постоялом дворе удалось раздобыть две кареты. Но вот лошадей то ли взяли точь-в-точь таких же, то ли менять не стали (заговорённые, видно, лошадки). После трапезы Адди смог развалиться в коляске. Но несколько часов езды верхом всё же давали знать — ноги со спиной побаливали. Что же будет завтра?..

В дороге Адди больше дремал и почти не глядел в окна. Но несколько интересных мест заметил: большой город с, на удивление, деревянными домами, который они объехали по окружной дороге, и какое-то непонятное поселение с угловатыми зданиями. В них наверняка обитали магессы. А ещё бескрайнее поле с незнакомыми красноватыми колосьями, по краю которого проходил северный тракт Империи Солнца.

Под вечер лошади залетели в городок и перешли на шаг. Нет, рано он порадовался хорошим тавернам! Небольшие домики, всё ещё деревянные, узкие улочки. Такой контраст с просторной Столицей королевства, высокие каменные строения которой непременно окружались садиком. Контраст с Голубой рощей, где в больших мраморных особняках проживали особые гостьи. А уж с самим дворцом, украшенным хрусталём и кварцем как изнутри, так и снаружи… Даже небогатые базальтовые деревеньки западных атанчан с их скромными жилищами, чернеющими среди снегов, выглядели лучше!.. Грязь, вонь, неопрятные девицы, расхаживающие по тёмным улицам. Мужчины, с головы до ног укутанные в тряпки, идущие исключительно в сопровождении жён…