Подзащитный

- Я никуда без тебя не поплыву. Теперь нет, - сбивчиво лопочет девушка, прижимаясь к чисто выбритой щеке. Харди мягко проводит рукой по влажным светлым локонам, пропускает их между пальцами.

- Еще как поплывешь, - мягко говорит он и отстраняется, чтобы взять за подбородок. - Посадка уже идёт. Смелее.

- Эдди, - Ливи снова притирается носом к коже и сцепляет руки за мощной спиной, словно держит свой спасательный круг. - Я не могу. Как же я… мы же..

- Всё будет хорошо, - поцелуй в макушку пробивает до пяток разрядом молнии. Насквозь прошивает ознобом.

- Я ведь.., - всхлипывает Лив, смаргивая мерцающие бусины с ресниц. - Эдди. Я ведь…

- Любишь меня? - Харди с мольбой и надеждой смотрит в покрасневшее лицо и кусает губы. Оливия в ответ раскисает окончательно и только кивает, не в силах произнести что-то членораздельное. - Ну хватит плакать, детка.

- А если тебя поймают?

- Не поймают, я обещаю, - приникнув влажным касанием, будто в первый раз, мужчина теряет способность мыслить ясно. Страх неизведанного колючей проволокой сдавливает горло.

- Обещаешь?

- Обещаю, - Эдди засовывает посадочный талон в задний карман девушки, берёт её кисть и ставит отметку поцелуя в центре ладони. - Я тебя найду. Ты помнишь, куда идти?

- Да, помню. Зеленое крыльцо, второй этаж, ключи под вазой с лилиями.

- Всё правильно, - не желая отпускать девчонку, Харди снова жмётся к её губам. - Цветы меняют каждый день, так что не ошибёшься.

- Когда ты приедешь? - торопливо кричит девушка, когда мужчину оттесняют работники порта. Туристов огораживают, давая им свободный путь к зоне посадки.

- Я не знаю, - одними губами произносит Эдвард, и она понимает. Она всегда всё понимает. Девушка вытирает слёзы, сжимает в руках промокшую куртку и позволяет потоку людей вынести её в сторону открытого коридора. Преследуя толпу вдоль заграждения, Эдди не отпускал её растерянного взгляда, обещал выбраться из этой заварухи, сбросить преследователей и приехать. Он обещал найти её. Обещал.

***

- Мадам. И всё же, почему лилии? - давя в себе детскую заинтересованность, спрашивает Лив у престарелой соседки. Эта женщина живёт здесь всю жизнь и ещё помнит времена, когда маленький Эдди радостно бегал с мячом по двору, когда семейство Харди приезжало на каникулы.

- Это любимые цветы Миссис Харди, - хрипло поясняет женщина и поправляет очки. - Упокой Всевышний их души. Как горько, - вся семья уже не с нами.

- Почему вы продолжаете их покупать? - Ливи заткнула минутно возникшую боль в груди, она неторопливо шла рядом, помогая старушке спуститься по ступеням парадной.

- Это её последнее желание. Мы с ней были очень дружны. Я стара уже, если забываю, цветы меняет внучка.

- Ну вот, - ступив на ровную поверхность, Смит отпустила видавшую жизнь сухую ладонь и улыбнулась. - Мне в другую сторону. Хорошего вам дня.

- И тебе хорошего дня, mon chéri, - женщина проводила блондинку сочувствующим взглядом и, развернувшись, побрела в сторону парка, чтоб покормить голубей.

Оливия медленно шла вдоль набережной и рассматривала грандиозный полумесяц моста, ведущего в центр. В бюро её уже ждали, приготовив папку новых дел. Анализ поведения был привлекателен только ей, и её помощь как специалиста была неоценима. Новое начальство не чаяло души в новой сотруднице, прилежной и молчаливой.

Ветра с реки приносили прохладу, оседающую на коже мягким палантином, Смит потирала оголенные плечи, думая, что, пожалуй, уже ничто и никто не сможет пробить её тело морозами или же согреть теплотой пальцев. Пересекая мост каждый день, блондинка часто останавливалась и смотрела на воду, так манящую темнотой таинственных глубин. Разбиться о зеркальную поверхность здесь невозможно, но Лив не могла сойти с излюбленного места пока не увидит дно в игривых проблесках солнца.

- Снова зависала на мосту? - с акцентом спрашивает секретарь в приемной. Смит кивает и кривит губы в лживой улыбке.

Снова исписанные и разлинованные страницы, снова скрип заламинированных обложек и пятна от штампов на глянцевом столе. Снова шум машин под окнами, накрытыми вечерней духотой. Снова бесонница. Каждый день похож на предыдущий, даже лилии в вазе у входа не изменяют привычкам, оставаясь сверкающе-нежными под умелыми пальцами садовников.

***

Утро выдернуло девушку из сна звонком в дверь. Медленно выплывая из тёмных видений, она не сразу поверила, что к ней кто-то пришёл. Пожилая соседка всегда стучит, это их условное сообщение. Мелодия звонка повторилась, выстреливая на всю квартиру, и Ливи сорвалась в коридор. Это мог быть только он. Только Эдди знал, где она на самом деле находится.

- Иду! - спотыкаясь о мебель, оповещает Смит. Чувствует небывалый прилив сил, словно ей новый моторчик вместо сердца поставили. Щеки заливаются румянцем в предвкушении желанных прикосновений, способных пробудить в девчонке стремление жить.

Дверного глазка нет, поэтому Оливия просто распахивает дверь и смотрит в почти забытые черты лица. Тонкая ниточка истощенного временем каната обрывается окончательно, и сердце замирает, лишая зрения, слуха и других чувств.

- Привет, Лив, - тихо здоровается гость и смотрит горечью покрасневших глаз.

- Мара…?

Комментарий к Лилии

Собственно, теперь вы знаете, дорогие читатели, что произошло дальше. Зачем и почему к Лив пришла танцовщица, - пока что секрет. Готовьте платки, чтоб вытирать сопельки. Люблю всех.

========== Танцовщица ==========

***

- Мара…? - сглатывая застрявший в трахее воздушный пузырь, мямлит Оливия. Танцовщица мнется на пороге, потирает вспотевшие ладони и бегает взглядом по носкам туфель. - Что ты здесь делаешь? Где Эдди?

- Ливи, - гостья берёт блондинку за плечи, когда та непонимающе выглядывает в коридор в поисках мужчины. - Лив! Он не придёт.

Взгляд красноречивее любых объяснений, и Смит медленно умирает где-то в глубине своего сознания. Усталость накатывает волной и предательски подкашивает ноги. Не желая верить в услышанное, девчонка хватается за изможденные танцами на шестах ладони и затравлено смотрит.

- Что..?

- Прости, - с придыханием шепчет Мара. - Прости, Лив.

- Нет.., - тянет блондинка, падая в пригласительно распахнутую чернеющую пропасть. Чужие руки притягивают её ближе и позволяют спрятать алеющее лицо в складках платья. Мара гладит Смит по голове и мерно покачивается, мертвым взглядом бегая по сумасшедше-белоснежным стенам квартиры. Танцовщице выпала нелегкая миссия, но сухость её души, покалеченной многолетней тиранией, позволила ей смело озвучить то, о чём Оливия должна была знать. - Это неправда!Я тебе не верю!

- Лив.

- Заходи, - шмыгая носом, блондинка старается изобразить нервозно-спокойный вид и заходит обратно в квартиру. Получается хреново. Танцовщица вздыхает и проходит в гостиную, снимает обувь и босыми ногами шлепает следом за хозяйкой. - Выпей что-нибудь.

- Послушай, - Мара встает за спиной, облокачивается на мраморную столешницу и с сочувствием наблюдает дрожь в руках, наливающих виски в граненый стакан со льдом.

- Лимон добавить? - пыталась отгородиться от чужого голоса Лив. Она бросила в янтарную жидкость жёлтый ломтик и, опустив взгляд, протянула стакан гостье.

- Они нашли тело, - режет Мара без ножа, впиваясь взглядом в накрытое неестественным цветом лицо.

- Он обещал вернуться! - упрямствует блондинка и трясёт головой, будто смахивая с макушки гору пыли.

- Присядь, пожалуйста, - танцовщица берёт предложенный напиток и делает глоток, кусает губы и направляется к кушетке возле распахнутого окна. Ливи тяжелой походкой следует за ней и садится рядом. Когда их взгляды снова сталкиваются, и Мара задумчиво залезает в сумку. Выуживает оттуда большой толстый конверт.

- Что это?