Радуга

- Еще дверями хлопают в чужой-то квартире! - недовольно буркнула Наташа – Коль, давай, хоть чаю попьем, а то жрать охота! Посмотрим, чего твоя жена нам наготовила!

Шустрая чужачка бодро шебуршилась на кухне, сюсюкаясь с мелким отпрыском, а Николай, помаявшись, некоторое время, у дверей собственной спальни, нерешительно постучал.

Марина и Вика собирали вещи в большую клетчатую сумку. Лица у них были совершенно разные – у Марины – потерянно-оскорбленное, у Вики – жестко-презрительное. Взглянули они на Николая одинаково – как на предателя-Иуду, всадившего нож в спину.

- Завтра духу нашего в твоей квартире не будет – резко произнесла Марина абсолютно чужим и неприветливым голосом – Девять лет коту под хвост.. - женщина, неожиданно всхлипнула и Вика мгновенно прижалась к матери – А, еще говорил, что любишь…

Николай уныло вздохнул – он ожидал скандала, бурных слез, битья посуды, но не такого вот спокойствия и скорого прощания.

- Я в магазин! – голос Наташи донесся издалека, от самой двери – Николашка, присмотри за ребенком! Я скоро!

Дверь громко хлопнула, и Сашка тут же разразился громким ревом.

Новоявленного папашу точно ветром сдуло, и Марина с дочерью вздохнули с облегчением.

Набив сумку самыми необходимыми вещами, женщина устало присела на бывшее супружеское ложе и покосилась на дочь, которая с нескрываемым удовольствием прислушивалась к пронзительным воплям, доносящимся даже сквозь плотно прикрытую дверь.

- Ишь голосит-то как! – уважительно проговорила Вика – Упорный…братик и наглый.. Видать в мамашу!

- Случилось что-то – неуверенно приподнялась с краешка кровати Марина – Может, заболел?

- А ты у нас такая добренькая – спасать побежишь! – Вика обозлилась, в этот раз на мать, которая, по ее мнению, вела себя, как размазня. Уж она бы, этому неверному любителю малолеток, сумела показать, в каком месте раки зимуют – Они нас отца лишили и из собственного дома поперли, а ты…

- Это Николая квартира – твердо ответила женщина – Я на его жилплощадь не претендую, что бы там Екатерина Григорьевна не сочиняла.. А, ребенок ни при чем!

- Очень даже при чем – дочь посмотрела на мать ясными глазами ничего не прощающего человека – Она его поймала этим ребенком.. Сейчас все так делают! И, папа тоже, хорош! Ясно теперь, почему он нас прописывать не спешил! Ма, ты пока мои учебники упакуй, я гляну, что случилось. Нечего тебе на его рожу бессовестную смотреть, а, то еще расплачешься, симпатию его сопливую порадуешь!

Марина, вконец ошеломленная, покорно принялась за работу, а Вика, независимо засунув руки в карман халата, шагнула на кухню, откуда доносился пронзительный визг малолетнего террориста.

- Соседи скоро милицию вызовут – еще подумают, что ты собаку без наркоза кастрируешь! – Вика с любопытством взглянула на красное от натуги личико новоявленного «братца» - Чего это с ним – припадок или плохая наследственность о себе знать дает? Говорят, же – гены, великая сила, ты, вон, тоже, по пьяни, поорать любишь!

Николай слегка поморщился – никогда раньше Вика не позволяла себе подобных разговоров. Она всегда была умной и хорошо воспитанной.

Даже себе самой Вика не за что не призналась бы, что ребенок ей понравился – малыш казался худеньким, для своего возраста мелким, но, глазки были славными, ясными, хоть и опухшими от слез, а ей, Вике, так давно хотелось иметь маленького братика или сестричку.

Вику ожидал суровый выговор, от насупленного папашки, но, тут малыш вновь разразился безутешным ревом.

- Ааааа ! - вопил малорослик, пуская сопли и слезы в крепкий кулачок.

– Уййй – неожиданно для самой себя, начала вторить Вика, той же тональностью, только слегка прибавив в звуки.

Малыш опешил, замолк, широко раскрывая рот и тараща любопытные глазенки, а Вика ловко выхватила Сашку из любящих папашиных рук и брезгливо к чему-то принюхалась.

-Фуй! – скривилась девушка, демонстративно шмыгая носом – Ну и вонючка у тебя сыночек! Что ж, ты, папаша, даже штанишки с него не снял? Обгадился твой наследник,

Да, по всей видимости, не один раз!

- Он же в памперсе – вяло попытался протестовать Николай – Наташа сказала, что это не страшно!

- Дура она, твоя Наташа – с удовольствием произнесла Вика, решив не церемониться с предателем и ренегатом – В самый раз для тебя! Дураков бог до пары сводит! – девушка ловко стащила с ребенка памперс, уже позеленевший от длительного употребления и даже Николай скривился от стойкого, вполне определенного запаха.

-Ты как с отцом разговариваешь? – опешил Николай, не ожидавший услышать ничего подобного от тихой и послушной девочки, которой до сего дня и являлась Вика – Что ты себе позволяешь?

- А, ты мне не отец! – жестко произнесла шестнадцатилетняя Вика, хмуро смотря прямо в растерянные глаза отчима – На сыночка своего ори, а мы с мамой уж как-нибудь обойдемся. Вот посмотришь, я её ещё и замуж выдам… Удачно. Будешь локти кусать, но, поздно станет.

Девушка, прихватив обкаканное чадо, ожидающе притихшее, скрылась в ванной комнате, откуда, вскорости, раздалось счастливое сопение и повизгивание.

Николай нахмурился – мысль о том, что Марина, его Марина! может снова выйти замуж, неожиданно больно кольнула его самолюбие. Мужчина, как-то, сразу понял, что даже гипотетическое замужество уже бывшей жены, вызывает у него лишь неприязнь и раздражение.

В то же время, он осознавал, что спрашивать его разрешения, никто не станет.

Вика, вон, волчицей смотрит, того и гляди, кусаться начнёт.

Через несколько минут, деловитая и собранная Вика, сунула отчиму, закутанного в сухое, чистое полотенце, малыша, вытащила из холодильника молоко, подогрела его, неодобрительно обозрев грязную, засмоктанную бутылочку, вымыла ее, обдав кипятком для дезинфекции, и сунула соску в рот ожидающему кормежки, Саньку.

- Ну и грязнуля же, твоя Наташа! – издевательски хмыкала Вика, перетряхивая детские вещи, скомканные в замызганном пакете – Малолетка, одним словом.. Таких ещё называют – «я же, мать!» Удивительно, как у твоего сына вши не завелись, с такой-то мамашей! Видать, стирать не умеет, а только ноги…- девушка запнулась, слегка покраснела и добавила – И, где ж она выгуливается, твоя любовь малолетняя? За это время все магазины в округе можно черепашьим шагом обойти..

Николай благоразумно промолчал, баюкая наконец-то уснувшего сына.

Вымытый и накормленный Сашка затих у него на руках, и отец боялся потревожить мальчика, совершенно не желая беспокоить соседей отчаянными детскими воплями.

Вика еще раз демонстративно хмыкнула и скрылась в своей комнате.

Николай недолго топтался на кухне.

Он был бесконечно благодарен приемной дочери и зол на Наташу. Она и раньше несколько раз позволяла себе бросать его и ребенка в самый неподходящий момент, но Николай уговаривал себя, что девочка молода, хочет еще с подружками погулять, а тут он, взрослый мужик, что в папы годится, да еще и ребенок маленький..

В общем, возвращаясь, Наташа хлюпала носом и обещала, что это в последний раз, Николай прощал ее и жалел и так далее..

Вика нашла мать крепко спящей – лицо у нее припухло от слез, а в комнате резко пахло валерьянкой.

Девушка была готова прибить отчима – хорошо, что она догадалась подлить в стакан с водой снотворное, а то пришлось бы успокаивать еще и мать, плачущую из-за этого подлеца.

Вика улеглась рядом с Мариной, на бывшее супружеское ложе и заснула крепко, так, как можно спать только в шестнадцать лет, а Николай, укрыв сына одеялом, еще долго прислуживался к уличным шорохам, ожидая прихода Наташи.

Долго, до самого утра.

**

Марина и Вика теперь жили в двух крошечных комнатках, далеко от Николая и его дорогой мамочки.

Маринина бывшая начальница вошла в положение женщины, вновь взяла ее на работу и выдала своей сотруднице ключи от двух пустующих помещений.

После всевозможных уплотнений и сокращений, сотрудников в горбольнице стало меньше, а свободного места – больше.