Радуга

РАДУГА.

Жизнь круто изменилась ясным погожим днем, когда Марина, с отвращением осмотрев запыленные стекла балкона, приняла кардинальное решение – нужно мыть окна.

Вика, шестнадцатилетняя дочь Марины от первого брака, посмеиваясь над хозяйственным рвением матери и, мечтательно покусывая кончик ручки, продолжала писать нечто заумное в толстой общей тетради.

Не смотря, на юный возраст, Вика училась на втором курсе техникума, осваивая азы программирования и сражаясь с сухими, безликими цифрами высшей математики.

- Забей, ма! – дочь тряхнула длинными, блондинистыми волосами и почесала кончиком ручки свое ухо – Зря стараешься, он все равно не оценит!

Марина пропустила слова девушки мимо ушей, продолжая натирать стекло знаменитым «Мистером мускулом». «Мистер мускул» старался изо всех сил, и стекло начинало сверкать, освещая собой и солнечным светом крошечную кухоньку.

И трудно было поверить в то, что еще полчаса назад во всю, лупил дождь, бились тугие, упругие струи, тарабанили в окно, словно просясь в гости, а затем сразу – раз и солнце!

Но, сколько раз Марина не выглядывала с балкона, ей так и не удалось увидеть радугу. Настоящую, не киношную радугу – веселку, «божью дорожку», как ее еще называла Маринина бабушка.

- Вырастешь большой, внученька! – ласково поглаживая светло-русые волосы девочки, бывало, говаривала бабушка Нюся – Мы с тобой сядем на быстрый поезд и поедем к синему морю.. «Марина» – значит «морская» - поясняла бабушка, чье, морщинистое лицо напоминало печеное яблочко – Вот и повезу тебя в Крым, чтобы ты на море посмотрела, а море, будет шуметь, биться волнами о крутой берег, грозить нам штормом и ураганом, а затем, увидев, что нас не испугать, затихнет, заяснится, выпустит солнце из мрачных глубин, и мы с тобой, Марина, увидим радугу – огромную, прекрасную, сказочную.. И по этой разноцветной дорожке спустится к нам с небес, сама Богородица и поцелует тебя, радость моя, в теплый лобик и чистые глазки..

Бабушка умерла давно, а мечты о той самой, волшебной радуге, остались.

За всю жизнь, даже в далеком и сказочно прекрасном детстве, ей ни разу не удавалось увидеть радугу, по которой в мир спускается Богородица, а так хотелось.

И ведь Марина точно знала, что была радуга, была, ведь Вика, как это не обидно, наблюдала ее всего за пару минут до того, как Марина выскочила на балкон, путаясь в фартуке и тапочках.

- Забей, ма! – дочь продолжала решать мудреные задачки, но мать из виду не выпускала – Он все равно ничего не видит, кроме пива и долбанной рыбалки!

- Не говори так! – возмутилась Марина, пытаясь защитить мужа.

- Но ведь это правда! – дочь, хорошенькая и самоуверенная, как все современные тинейджеры, с удивлением взглянула на мать – Он ведь и в самом деле не обращает на тебя никакого внимания, считает чем-то вроде мебели – удобной. Привычной. Всегда в зоне досягаемости.. Типа – подай, принеси, пошла вон..

- Я имела в виду твою речь – спокойно уточнила Марина, красиво расправляя гипюровую штору, старенькую, но все еще очень нарядную – Нельзя говорить «долбанная рыбалка», это некрасиво! И, вообще, как ты со мной разговариваешь – ни в какие ворота не лезет!

- Подумаешь! – протянула Вика, смотря на мать с невольным сочувствием – Вот увидишь – он опять пива насосался, придет домой и начнет орать.. А, радугу в другой раз посмотришь, мама – весна, дождь еще не раз будет!

- Как же – с непонятной обидой в голосе, проговорила Марина, надувшись, точно маленький ребенок, не получивший сладкого – Всю жизнь охочусь за этой радугой и все никак! Невезучая я, дочь..

Марина тяжело вздохнула – ей приходилось очень нелегко в жизни..

Когда-то давно она упустила свой шанс и бросила институт, не получив образования, о чем теперь, иногда жалела, а затем совершила еще одну глупость – забеременела и вышла замуж за человека, который мог изменить ей с любой встречной, лишь бы та носила юбку и была готова пойти навстречу его желаниям.

От неудачного брака, осталась дочь, чудное существо, которое, тем не менее, хотело кушать и ей, Марине, удалось устроиться на грязную и не престижную работу уборщицы в горбольнице, что в нищем и медленно умирающем шахтерском городке, можно было считать большой удачей.

Именно в больнице она повстречала своего второго мужа, который, как она надеялась, будет способен стать отцом ее шестилетней дочери Вике.

Николаю пришлась по вкусу веселая и симпатичная Марина, он даже смог противостоять своей жесткой и властной матери, настояв на совместном проживании с женщиной, уже имеющей ребенка.

Мать была категорически против этого союза.

Женщина деспотичная и отчаянно скандальная, она обожала своего старшего сына, считая того чем-то вроде частной собственности, обязанного заботиться только о ней, дорогой и любимой, а, так же, о младшем брате и его семействе.

Николай так и делал очень долгое время, зарабатывая достаточно на хлебушек с маслом, но годы шли, и ему все больше и больше хотелось иметь под боком, собственную женщину, создать семью и обзавестись детишками.

Мать всячески ему препятствовала, воспринимая любую знакомую своего сына, в штыки.

«Не нужны нам всякие прошмандовки! – разогнав очередную пассию, торжествуя, вещала она соседкам – Ишь, ты, нашел себе подружку, проводницу! Да кто она такая? Блудила на колесах! Моему Коленьке нужна женщина молодая, красивая и образованная.. Врач или инженер, да чтобы еще и зарабатывала прилично!»

Но, Николай, встретив Марину, неожиданно уперся, проявил характер и впервые серьезно разругался с матерью и вскоре Марина, вместе с шестилетней дочерью Викторией, торжественно въехала в просторную «трешку», являющуюся предметом зависти соседей.

Правда, ей пришлось уйти с работы и стать домохозяйкой, потому что, Николай, наотрез, отказывался иметь жену-уборщицу.

Немногочисленные подруги и сослуживицы, считали, что Марине очень сильно повезло – мужик ей попался нормальный, в меру пьющий, хорошо зарабатывающий, да еще с отдельной жилплощадью.

Изумляло их только одно – как такое сокровище, дожив, до сорока лет, до сих пор не пристроено, а гуляет на вольных хлебах?

Впрочем, медсестры, работающие в больнице, удивлялись мало, зная Екатерину Григорьевну, мать Николая, работавшую некогда воспитателем в общежитии.

Молодые девчата, веселые и разбитные, любящие отдохнуть и погулять, приводила Екатерину Григорьевну в состояние агрессии, а, времена тогда были не то, что нынче и суровая воспитательница очень любила водить проштрафившихся жиличек на различные собрания, где серьезные дяденьки и тетеньки с самым умным видом, отчитывали виновных.

Виновные, впрочем, платили воспитательнице той же монетой, намазывая мелом табуретки, клеем – ручки дверей и выкручивая лампочки в комнате вахтеров.

Иногда, заслышав в коридоре цокот шпилек ненавистной Екатерины, они специально не защелкивали замки своих дверей и воспитательница, любящая подслушивать и подсматривать у замочной скважины, пытаясь опереться на дверь, теряла точку опоры и вваливалась в комнату жильцов кубарем, под громогласный хохот.

Услышав о том, кто будет ее свекрухой, многие понимающе качали головой и посматривали на Марину с сочувствием.

Марина, ознакомившись с семьей Николая, отнеслась с пониманием к претензиям свекрови, но, уступать поле битвы не собиралась, постаравшись примириться с ее вздорным характером и бесконечным влиянием на сына.

Впрочем, внимательный и понимающий любовник, исчез, превратившись в капризного и эгоистичного мужа.

Сразу же после свадьбы, Николай разительно изменился и изменения эти, отнюдь, Марину не порадовали.

Он перестал дарить ей цветы, перестал говорить ей на ушко те самые нежные глупости, которые именно и заставляют женщину чувствовать себя любимой и желанной.