Потерянная

— Селеста, есть шанс спасти тебя. Если ты примешь остальные четыре греха, то можешь стать демоном. Тогда останешься жива. Они ищут тебя, и пока ты ещё чиста, Селеста, не смотря ни на что, ты ещё чиста, но недостаточно для ангелов. Готова ли ты принять грехи на свою душу? Посмотри на меня, Селеста! Посмотри! — Кроули хватает дрожащими пальцами лицо девушки, приподнимая за подбородок, заставляя смотреть в его глаза.

Бывшая монахиня смотрит в эти наполненные отчаянием глаза, широко раскрыв свой, вглядываясь в эти тонкие зрачки.

Ох, несчастный демон. Он был рядом все это время, ни разу ей не соврал, демон ли перед ней? Разве у этого существа может быть чёрное сердце? Он скорее ангел, несчастный ангел.

Селеста берет в свои ладони прохладную руку. Все это время они стояли в коридоре его квартиры, девушка даже не заметила, как мужчина привез ее обратно, в это логово зверя, такого одинокого и грустного зверя. Девушка опускает свой взгляд на тонкие пальцы мужчины, целует середину ладони. Селеста думает, что теперь грязь в ее душе ничем не смыть. Ни один добрый поступок не вернет ей ее чистоту. Но готов ли этот демон принять ее такую порочную и искаженную? Этот демон, что стоит перед ней сейчас, ожидая ее ответ. Синеглазка идёт вглубь черных коридоров, утянув за собой несопротивляющегося мужчину.

Кроули ждал, что же станет ее ответом? Он ждал, того, что станет решающим. Он не хочет ее терять, какой бы разворошенной не была ее душа, она та, кто дарит ему так нужное тепло.

Селеста легонько толкает деревянную дверь в свою спальню и приглашающе заводит мужчину в комнату, взяв его за обе руки и идя спиной. Девушка остановилась у самого края круглой кровати и как можно ближе подошла к рыжему мужчине, заглядывая своим синим глазом в самую глубину черной души.

— Теперь я приму все, только если ты будешь рядом. — Селеста приподнимается на носочки, приблизив свое лицо вплотную и целуя тонкие сухие губы Энтони, легко, как лепестки самых нежных цветов.

Этот поцелуй был ее ответом. Кроули не сдерживается и прижимает хрупкое, мягкое тело светлой девушки вплотную к себе с чувством отвечая на ее трепетный поцелуй.

Комментарий к Глава 9: Неужели можно простить всех? Глава просто до краев пропитана мраком. Надеюсь, я правильно передала все страдания и обреченность.

Devil Devil – Milck

Грета24: Это просто... Просто... Это просто – просто, вот.

====== Глава 10: Настолько хорошо, что плохо... ======

Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу! (Уильям Шекспир)

Тишина. Всепоглощающая, как вакуум, огромный пузырь, который огородил двух существ от внешнего мира. От тех людей внизу многоэтажного дома, шума улицы, проблем и этого испепеляющего заката. Там, снаружи, горит небо, переливаясь всеми оттенками красного, вкраплениями жёлтого, оранжевого, синего, фиалкового. Селеста редко задергивала тяжёлые темно-серые шторы, чтобы видеть мир, она всегда восхищалась видом из окна, ночным огням, дневному свету. Комната вбирала этот огонь наполняясь, захватывая собой каждый уголок. Словно вокруг горело пламя. Но они в своем мире.

Тишина. Безмолвие, в котором прорезаются звуки нежных поцелуев, воздушных, невесомых. Безмятежность, прерываемая короткими сладкими вздохами, нежным шепотом, который совершенно невозможно разобрать.

Тишина. Беззвучие целой вселенной, не достигающей своими грешными нитями пару, что сейчас хотела наполнить друг друга собой, упиваясь каждым мгновением, секундами, которые дарили блаженство.

Девушка, что падала в бездну темного мира, заполняя свое сердце до отказа, до боли. Демон, который хочет поглотить весь свет, дающий ему то, что он не мог получить тысячелетиями, но сейчас одна единственная душа дарила это свечение без остатка, почти безвозмездно, прося лишь одно. Чтобы этот мужчина, что сейчас так аккуратно проводит кончиками пальцев по ее горячей коже, никогда не останавливался, не размыкал своих объятий, держал настолько крепко, насколько возможно, даже если весь мир за пределами их блаженства рухнет в небытие.

Кроули трахался, ебался, занимался соитием, сексом, спаривался, греховодил. Что угодно, но не занимался любовью. Ни одна женщина во всем мире, которые была с ним в половой связи, не ощущала на себе этого полного ласки и любви взгляда, не чувствовала безмерно нежных прикосновений, не могла даже мечтать о таких осторожных поцелуях. Всё это сейчас Энтони дарил одной лишь Селесте, которая лежала перед ним в блаженстве, прикрывая глаза. Ее слабые руки тянутся к его коже, пальцы зарываются в растрепанные медные волосы, гладят напряженную спину, расслабляя.

— Я люблю тебя, Кроули. Люблю. Люблю. Люблю, — беспрерывно шепчут податливые губы, пока демон проводит языком по линии шеи.

Кроули настолько хорошо, что плохо. Он никогда не думал, что способен настолько нуждаться в тепле рук, любовном взгляде и святом свете. Селеста дарила ему все. Девушка провела ноготками между лопаток, там, где должны быть его крылья, и все его внутренности переворачиваются, мужчина непроизвольно шипит, вновь впиваясь в мягкие губы девушки. Проводит языком по ее острому язычку, танцует с ним, медленно, словно боясь сделать хоть одно неверное движение, услышать болезненное мычание. В ответ ему лишь сладкие стоны. Селеста была изнасилована, была совращена демонами в Аду, но никто не мог подарить ей наслаждение. Это не грех, между ними не может быть греха, пускай он и демон, пускай совратитель. Но это не грех. Любовь не может быть порочной.

Прохладная мужская ладонь медленно спускается по девичьему бедру, сгибает ножку в коленке, заставляя обнять его, и бывшая монахиня прижимается к мужчине, благоговейно продолжая шептать о своей любви к нему, нуждаясь в его заботе. И он даст ей это, Кроули не посмеет принести хотя бы малейшее страдание этой невинной душе, не после всего. Он слишком боится потерять это тепло, вновь услышать крик раненого зверя, никогда он ещё не хотел забрать чью-то боль.

Селеста судорожно выдыхает, Энтони замирает, думая, что сделал ошибку, но светловолосая по-доброму улыбается, притягивая к себе возлюбленного за шею, оставляя сладкий поцелуй на его татуировке. Сквозь все змеиное тело проходит ток, Кроули вздрагивает от переизбытка ласки к нему. Губами демон проходит по ямке между ключицами, вбирая в себя цветочный аромат желанного тела, замирает перед обнаженной грудью, удивляясь самому себе, как она могла раньше не возбуждать его. Сейчас этот вид прекрасней всех силиконовых округлостей, которые он видел. Не удержался, обхватил губами маленькую горошину, чуть-чуть прикусывая, наслаждаясь блаженным стоном радости. Селеста пропускает сквозь пальцы огненные локоны, завороженно засматриваясь на игру света в этом пламени, ноготки цепляют контуры уха, гладят мочку, отчего мужчина не сдерживаясь шипит по-змеиному от удовольствия. Тем временем, он не остаётся в долгу, целует вторую грудь, не оставляя отметин. О, нет, он не посмеет испортить эту молочную кожу грязными знаками, эта дева достойна оставаться чистой, почти не тронутой, но должна быть окружённой лаской, поэтому он не может не прикоснуться к каждому участку ее кожи, которые видят его змеиные глаза. Умелые пальцы щекочут мягкий живот, вызывая смех счастья у синеглазки. Этот смех — настоящий подарок для изувеченной души демона; счастье, что он способен кого-то радовать.

Мужская ладонь гладит внутреннюю сторону бедра, заставляя выгнуться разгоряченное тело ему навстречу, просить ещё и ещё этой любви. Селеста мягко касается шеи возлюбленного, надавливая под затылком, заставляя рычать. Мужчина целует теплую кожу снова, оставляя влажный след.

— Кроули, — шепчет на выдохе блаженная Селеста.

Энтони улыбается одними уголками, прикасаясь пальцами к влажным нижним губам. По горячему телу пробегаются мурашки. На секунду ей становится страшно, но это чувство быстро ускользает от осознания, что эти прикосновения не сцелью ее развратить или унизить, а подарить радость, нежность и девушка благоговейно стонет, когда напор стал сильнее, а умелые пальцы ласкают ее.