Потерянная

Спустя несколько минут, дверь снова открылась. Голубоглазка хотела уже возмутиться, но ее грубо схватили за руку и втащили в квартиру, захлопнув за спиной дверь.

Всё завертелось и закрутилось слишком быстро. Девушке не давали не вдохнуть, не выдохнуть. Пальцы уже скользили по изгибам ее тела, а сухие мужские губы сминали ее мягкие и податливые. Девушку буквально проталкивали вглубь знакомых помещений, сдирая с тела одежду, не щадя, разрывая белую ткань платья. Только уже у постели Селесте удалось выпутаться из крепких объятий. Девушка выгнулась и извернулась всем телом, вырвавшись на свободу и тяжело дыша.

— Подожди секунду! — голубоглазка выставила руки перед собой, в защитном жесте. — Господи, Кроули, мы не виделись тринадцать лет, я… — все слова выветрились из головы, когда она увидела его взгляд. Невероятно радостный и счастливый. О, он смотрел на нее с таким обожанием, что сердце начинало стучать с утроенной силой.

— Селеста, — одними губами шепчет Кроули, вставая в постели на коленях и подходя к ней близко-близко, чтобы упереться лбом в ее живот.

За эти минуты, когда он закрыл перед ней дверь, мужчина успел вернуть весь выпитый алкоголь в бутылки, трезвея и наконец поверив в то, что за порогом она!

Девушка осторожно гладит взъерошенные волосы, вновь короткие, как когда-то, пропуская между пальцев огненные пряди. Ох, как же она скучала. Мужчина отстраняется и смотрит на нее сверху вниз.

— Ты изменилась, — выдыхает мужчина проводя ладонью по длинным платиновым прядям, пробегая пальцами по бёдрам, остановившись на груди, хмурит брови. Селеста отворачивается.

— Прости, я просила, чтобы они воплотили мою внешность максимально к моей прошлой. Но все равно напортачили. Интересно: ангелам можно сделать пластическую операцию? — Селеста пыталась выправить неловкость шуткой.

Больше бывшая монахиня ничего не сказала, ощутив, что Кроули легко распахивает ткань верхней части платья и жадно целует ее грудь, покусывая и зажимая губами маленькие соски.

Селеста шумно выдыхает, чувствуя, как внутри разгорается пожар, а ноги подгибаются. Демон привлекает ангела к себе, вцепляясь холодными пальцами в молочную кожу, оставляя красные следы. Она тут, перед ним, живая, настоящая. Плевать на маленькие сиськи. Мужчина заводит женские руки над головой, рассматривая порозовевшее лицо любимой. Селеста бесстыдно раздвинула ноги перед демоном, облизав пересохшие губы.

Ох, как он скучал.

Бессовестно задрав подол уже порванного платья, рыжий демон прижимает Селесту к постели, впиваясь в шею зубами, ощущая языком пульсирующую жилку.

Великий Сатана, он чертовски по ней соскучился.

Кроули быстро избавляется от льняных штанов, чтобы припасть тазом к бёдрам ангела. Мужчина только раз проводит ладонью между розовых складок, удовлетворённо выдохнув осознавая, что она уже готова и ждёт только его.

Одним движением мужчина наполняет девушку собой, по-змеиному шипя. О, какая она горячая, нежная, сладкая, мягкая и тугая. Сколько раз между ними было. Но, спустя столько времени ожидания, это невозможно приятно. И он не будет сдерживаться. Быстро перевернув любимую на живот, он входит на всю длину, буквально пригвоздив ангела к постели. Платиновые локоны рассыпались по черным простыням, закрывали девичью спину. Тонкие длинные нити, казалось, были везде. Кроули не отказал себе в удовольствии намотать женские локоны на свой кулак, заставляя прогнуться под ним, запрокинуть голову, бессвязно что-то выкрикивая.

Он был груб и жесток, он любил и трахал ее со всей силой, какой мог. Но Селеста и не против, она так истосковалась по нему, что думать не имело никакого смысла. Ей было мало его. Хотелось ещё и ещё. Как наркотик — ее личный сорт героина. И это для нее не было пошло, вульгарно. Это были ее чувства, которые срывались с ее губ вместе с именем ее любимого. В каждом движении, каждом стоне, поцелуе, укусе, прикосновении чувствовалось наслаждение после всех этих лет.

Селеста, на удивление самого демона, переворачивает их обоих, оседлав Энтони сверху, насаживаясь на горячую мужскую плоть, запрокидывая голову, водя тёплыми ладонями по мужской груди и впалому животу. Волосы белым покрывалом закрывали ее спину. Кроули садится и крепко обнимает влажное женское тело, подаваясь навстречу. Селеста закидывает руки на шею мужчины, впиваясь ноготками под затылком — его чувствительное место. Последние резкие движения, и крик наслаждения раздается эхом в спальне. Кроули вцепляется зубами до боли в молочную кожу, пахнущую цветами, рыча, подобно зверю, изливаясь в пульсирующее лоно, сжимая мягкие ягодицы.

Пара падает на простыни, переплетая конечности, восстанавливая сбившееся дыхание.

Кроули проводит пальцами по контурам женского лица.

— Думаю, теперь я готов согласиться, что Рождество — может быть отличным праздником, — хитро щурится мужчина.

А Селеста подскакивает в постели, громко ахнув.

— Рождество! Совсем забыла!

— Что? — мужчина блаженно переворачивается на спину, запрокидывая руки за голову.

— Мне нужно сдать экзамен! Надо совершить благое дело. И тогда подпишут бумаги, чтобы я осталась на Земле. — Селеста спешно стала искать свои вещи, хоть они уже и негодные. Кроули не пожалел даже трусики.

Демон хмыкает, переворачиваясь на бок, лениво следя за суетой ангела.

— Благие дела — не моя специальность, но могу дать подсказку, — мужчина говорит шепотом, не дай Сатана его услышат. Голову оторвут.

Ангел останавливается, удивлённо смотря на распластавшегося на кровати демона.

— Просто выгляни в окно. — Кроули указывает пальцем на высокие окна, к которым и направилась голубоглазка.

Девушка замоталась в простыню, открыла створки, впуская холод в помещение, выглянула наружу. Под окнами стояла группа детей: от самых маленьких, до уже старших — и пела церковную рождественскую песню. Дети с приюта, зарабатывающие себе на рождественские подарки.

Кроули сморщил нос, укутываясь в покрывало.

— Второй день горланят под окнами. Думал, как в одном фильме, ведро воды вылить, но решил вообще в это не влезать. — демон перевернулся на живот, подставляя под подбородок кулак.

У ангела уже загорелись глаза.

— Только не говори, что снегопад вызовешь. И так холодрыга.

— Я монстр, по-твоему? — обиженно надула губы девушка.

Приложив ладошку к губам, светловолоска тихо прошептала молитву и резко махнула ладонью, словно что-то сорвала с неба.

Над хором, допевающим последние аккорды, образовалось небольшое облако, из которого высыпались огромное колличество конфет и шоколадок. Самые разные, в цветных обертках. Дети сначала хотели отбежать в сторону, а потом радостно завизжав, бросились собирать вкусняшки, громко и счастливо вереща: «Конфетный до-о-ождь!»

Селеста ласково понаблюдали за радостными лицами и тихонько закрыла створки.

Девушка скользнула обратно в постель к демону, прижимаясь всем телом.

— В следующий раз твори чудеса подальше от моего дома, ладно? А то замучают звонками в дверь, — выдал Кроули, но все же легко улыбнулся, зарываясь носом в светлые волосы.

— Обязательно, — улыбнулась Селеста, целуя любимого в шею.