Страница 52 из 58
«Я наивный дурак, — шептал Эрик через смех. — Я так мечтал о свободе, что думал, что вырваться из Империи, где и был воспитан — вполне реально. Надо было бежать отсюда ещё после выпуска. По плану. Влуцек решил проверить меня и вскружил голову славой и богатством. А я повёлся. Как идиот. Думал, что стану императором. Что буду править Империей. Я идиот. Слышишь, Анджела? Твой сын не только подвёл тебя, он опозорил твоё доброе имя!»
Слишком поздно пришло осознание. Анджела мертва. Нейт — императрица. Аластор и Лена… что с ними? Наверное, бежали в Люмэн. Демьяна будут держать в клетке, как животное. А сам Эрик умрёт. Умрёт, так и не узнав, кем он является на самом деле.
Юноша хотел закрыть руками глаза, однако что-то было не так. Эрик прикоснулся к месту, где должна находиться правая рука. Только обрубок, заканчивающийся на месте локтя. Магия Эклипса сможет вернуть ему потерянную конечность, но в этом уже нет смысла. Кольцо Отца Кали потеряно. Оно осталось там, на поле боя. Вряд ли кто-нибудь подобрал его, для Эклипсов это — сущая мелочь. Отец Кали умер — ибо кольцо больше не с ним. Эрик не знал, разочаровываться ли ему или радоваться. Он ничего не знал.
Наконец юноша открыл глаза, с трудом сдержав вздох. Через крепкие прутья решётки он разглядел чей-то расплывчатый силуэт, в руках которого находился фонарик. Усталые глаза долгое время привыкали к внезапному освещению, и всё равно гость терпеливо ждал. Сколько он там стоял, по ту сторону камеры? И ведь ничего не сказал, не дал понять, что он ждёт.
Пусть с момента их расставания прошло не так много времени, Нейт изменилась. И так вечно холодные глаза теперь превратились в два прозрачных стёклышка, точно такой же взгляд у какой-нибудь фарфоровой куклы. Розоватая кожа полностью выцвела, и теперь девушка стала похожей на приведение. Слишком белый цвет кожи, такой неестественный, будто Нейт мертва. А может, так оно и есть и они сейчас находятся в аду? От этой мысли Эрик слегка улыбнулся.
Однако в следующую же секунду от прежнего задора не осталось и следа. Та Нейт Парвати, что сейчас стояла перед ним — совершенно другая девушка. Не та, с которой он провёл двенадцать лет. Курсантка Нейт Парвати, — не императрица! — изредка любила подшучивать над кем-то, хоть иногда улыбалась, пусть и холодно, но всё же как умела. Когда они впервые встретились, она всегда казалась ему богиней.
А встретились они очень необычно. В тот день, когда они ещё были глупыми детьми, им велели закапывать трупы Фениксов. У первогодок ещё не успевали забрать человечность, поэтому Эрик помнил, как слышал плач и как рыдал сам. Слёзы катились по щекам, когда он с трудом сделал небольшую ямку, в которую едва бы поместилась даже маленькая девочка. Тогда к нему подошла Нейт и предложила помощь… Она сама плакала. Нейт плакала — в первый и последний раз. И они начали вместе копать могилы. Вторую, третью, четвёртую… пока ужас не закончился и им не велели идти спать. Их руки были грязными от земли и крови, а пахли они трупами.
Теперь перед ним стояла уже женщина, ставшая императрицей. Ни следа эмоций — только сухая оболочка.
— Ты хочешь узнать, почему я сделал это? — Эрик услышал в собственном голосе железо. Он думал, что будет дрожать. Но прозвучало это слишком резко, словно он ударил Нейт в живот.
Она не дрогнула. И всё равно Эрик увидел, как брови её слегка поднялись. Он слишком хорошо знал её — то, что стоит перед ним — просто маска и не больше.
Нейт молчала. Выжидала ответ, как змея, притаившаяся в траве, выжидает жертву.
— Единственное, что я не рассказал тебе перед тем, как встретить свою мать — как я слышал крики Мартина. Всегда, закрывая глаза, я слышал его отчаянные вопли, как он молит меня о помощи. Их убили Эклипсы — твои люди. Я видел в кошмарах их изуродованные насмешливые лица, их издёвки… Это… это так невыносимо! Когда в моей жизни появился Аластор, мои кошмары прекратились. И я посмел забыть Мартина. Посмел забыть, кто он для меня. Он — мой брат. Вы убили моего члена семьи. Утешением в Академии было то, что я воображал, что Мартин переродился в Аластора. Что Мартин не покинул меня и нашёл меня в теле Аластора. И тогда я решил помочь ему сбежать с острова Глории на континент. Ты спросишь, почему я не сделал это раньше? — Эрик невесело усмехнулся. — Потому что я та ещё алчная тварь. Я захотел больше, чем имел, поэтому я вновь забыл Мартина.
Эрик пристально посмотрел на Нейт, выжидая её реакции. Она всего лишь пожала плечами. В ней не мелькнуло ничего: ни жалости, ни презрения, ни брезгливости. Напускное безразличие — это очень интересно, поэтому юноша с трудом подавил ухмылку. Ему очень хотелось узнать, что обо всём этом думает сама императрица.
— Ты мог бы продолжить быть верным мне, и тогда в твоём распоряжении был бы не только мальчик с никчёмной рабыней, но и вся Империя, — процедила Нейт. Эрик возмутительно посмотрел на неё: слова девушки, точно удар в грудь, ранили его. Только он не знал, от чего — то ли из-за того, что Нейт решила не называть Аластора именем, то ли из-за того, что она говорила о нём и Лене, как о вещах. А может, и то, и то. — Я никогда не пойму тебя. И не надо оправдываться тем, что ты якобы слышишь голос этого Мартина. Это детские страхи и не больше. Что ж, мне жаль, что тебе не хватило духу отпустить их. Пусть тебе не нравятся распорядки Империи — ты должен принять их, а не быть капризным и хотеть, чтобы всё было по-твоему. Мир не вращается вокруг тебя.
Нейт терпеливо выжидала. Чего же? «Она хочет, чтобы я извинился перед ней?» — озарила юношу странная догадка. Эрик так и не успел её мысленно развить, потому что девушка продолжила:
— Когда ты рассказал, что приведёшь в Академию мальчика, я в первый и единственный раз нарушила приказ. Мне тоже пришлось врать Танцующей Гиене и отцу, чтобы его оставили в живых. Я уверена, это самая величайшая ошибка в моей жизни.
— Твоё благородство оправдывает всё, что ты сделала ради получения власти, — саркастично сказал Эрик. — Ты винишь меня в капризности, но и ты не отличаешься от меня. Вспомнить хотя бы то, как ты убила своего отца и притворилась невинной овечкой.
Эрик произнёс это так легко и непринуждённо, что удивился сам себе. Долгое время после смерти императора его терзали сомнения, как он преподаст правду Нейт. Теперь, когда и так нечего терять — он открыто заявил ей в лицо простую истину.
Произнесённые слова подействовали сильнее, чем ожидал Эрик. Нейт взвизгнула и со всей силы навалилась на решётку, из-за чего та задрожала. Глаза девушки вспыхнули ненавистью и яростью. Маска равнодушия безжалостно сорвалась с неё, словно её и не существовало вовсе. Эрик даже испугался — он впервые видел Нейт в таком состоянии.
— Как ты можешь… — через зубы прошипела Нейт, до дрожи сжимая прутья решётки. — Ты врёшь!!! Лгун! Да чтоб тебя…
— Я знал о твоём секрете уже тогда, когда увидел труп императора, — Эрик просто констатировал факты. — Ты украла личную печать императора, которая позволяет находиться во дворце без всяких вопросов. Как это называется? За милость, оказанную императору, вы награждаетесь неприкосновением всей Империи, включая Эклипсов и элитные отряды? Вроде так. Ты наняла убийцу и, отдав эту печать, велела убить его ровно тогда, когда сама пила со мной чай. А потом тебе только и осталось — притвориться напуганной. Ты прекрасно умеешь играть на публику, я лично видел во время убийства патрициев.
Холодный пот тёк с лица девушки. Дрожащей рукой Нейт скинула его на пол.
— Тебе никто не поверит…
— А ты думаешь, почему я начал врать, что никого не видел на балконе? — Эрик усмехнулся. — Мне бы не поверили. А ты бы наверняка убила и меня, потому что опасно держать рядом с собой человека, знающего тайну. Проще избавиться от него и свалить на несчастный случай. Особенно когда Людмила Лаврова помогла тебе с моей репутацией.
— Почему ты рассказываешь мне это? — Нейт вновь надела на себя маску равнодушия. Как обидно. — Думаешь, я похвалю тебя за твой ум?