Миражи успеха

— Да они развлекаются, — тянет Анна, опуская оружие. Амос снова проверяет комнату.

— Пока чисто.

Взгляд девушки невольно падает на кофейный столик, стоящий перед ней. Окровавленные, в ошмётках плоти, на нём лежат украшения жертв — кольца, серьги, браслеты.

— Извращенец, — сквозь зубы рычит Амос, не убирая тепловизора. Анна подходит к холодильнику и нагло реквизирует под одобрительный свист брата несколько пакетов с кровью. Два из них они распивают тут же, на кухне.

— Неплохо бы и Ральфу с Мадлин подкинуть.

— Как только, так сразу, — машет рукой Анна, слизывая капли крови с губ. Она проверяет готовность Анаконды, и Миллеры идут к следующей двери, попутно отстреливая оставшихся монстров. Они спускаются ниже, звуки дробовика и битвы на верхних этажах от них отдаляются. За дверью в туалет прячется очередной монстр, но его расстреливают через дверь. Оказавшись в странном подобии кладовой, вампиры оглядываются. Амос подходит к последней целой двери и пинком её открывает. Однако за ней — никого, только лестница в подвал. Такая же страшная и кровавая, как и весь дом.

— Идём? — спрашивает Анна, выглядывая из-за плеча брата. Амос кивает и идёт первым, но крепко держит сестру за руку.

За час до проникновения с взломом в дом номер 609.

— Стоило ли это усилий?

Голос с вибрирующими, рокочущими нотками звучит раздражённо, недовольно. Симус невольно вздрагивает. Архиепископ недоволен им, его деятельностью.

— Впрочем, нельзя судить книгу лишь по обложке и по первым страницам, — Андрей улыбается жуткой полуулыбкой. — Ты быстро стал моим Храмовником, Симус, зарекомендовал себя, как истинный мой сподвижник и невероятно полезный ассистент для тестов. Однако, укрепить новую «партию» малышей в соответствии с результатами мы уже не успеем. Это печальный факт.

— Это…

— Однако тесты, проведенные над Гангрелом нам, несомненно, будут полезны. И всё же, отличная работа, Симус.

— Это моя вина, что пленка ушла, Ваше высокопреподобие.

Андрей снова улыбнулся.

— Это не страшно, Симус. Фабрика грёз пока скроет нас от людских глаз. Однако, вампиры уже идут.

— Разрешите мне подготовить вашу оборону!

— Нет, возвращайтесь в отель.

Симус выходит, и за дверью слышится гомон голосов и нескончаемое «Сэр!..»

— Этих гостей я встречу лично.

Подвал был святилищем — истинного цвета стен не было видно за засохшей и свежей кровью, на крюках висели туши, утратившие человеческие или животные очертания. Мешки из плоти и костей. Посередине находился не менее кровавый колодец, а рядом с ним вампир.

— Твою мать… — самое цензурное, что смогла сказать Анна, вцепившись в руку брата.

— Доброй ночи, юные каиниты. Как я вижу, ваши лица отнюдь не так безжизненны, а нервы и мышцы не совсем окоченели и всё ещё могут выразить шок. Что же пугает вас больше, Амос и Анна? Мой вид? Моя осведомлённость?

Анна, не отрываясь, смотрела на собеседника. Алый, длинный до пола плащ, белая сорочка с не менее алым шейным платком на манер галстука. Высокий, кожистый с костями гребень на голове чем-то напоминал раскрывшийся капюшон ящерицы, только с когтями на кончиках. И длинные когти на руках. Рокочущий, вибрирующий голос упорно навевал мысли о драконах и гипнотизировал. Прекрасное и опасное сочетание.

— «А Ральф говорил о подобном», — пролетело в мыслях у Амоса прежде, чем он ответил. В унисон с Анной. — Ты, блин, кто?

— Андрей, — вампир вежливо чуть склонил голову, его оранжевые глаза, казалось, сверкнули. — О, не пугайся, дитя, — обратился он уже к Анне. — Вид этого жилища меркнет в сравнении с моим поместьем. Здесь внесена пара жалких изменений во имя комфорта.

Андрей медленно движется вокруг колодца, и Анне кажется, что от шелеста подола его плаща у неё кружится голова.

— А кассета? — Амос старается держать себя в руках, но это сложно. А ещё надо держать сестру.

— Да, мой небольшой тест. Вполне удачный, надо признать, хотя она не должна была попасть в руки смертных. Но в Голливуде сами нашли объяснение и применение.

— Зачем всё это?

— Выколоть Камарилье глаза, — усмехнулся Андрей. — Они даже не распознали моих творений, хотя я отсылал один из лучших образцов. Но нет, нет, нет. Однако скоро вся Канализация будет кишеть моим созданиями. И они вытеснят Носферату, выкурят из их логовищ, уничтожат морально и физически. Без этих чумных крыс Камарилья потеряет своё драгоценное зрение. Не увидит истинных планов Шабаша, хотя даже сейчас не видит дальше собственного носа.

— То есть вы уже сотрудничали с Камарильей?

Андрей засмеялся.

— Мы их использовали как второсортный полигон для испытаний. Для большего их хвалёное общество не подходит.

Амос огляделся.

— И откуда же сырьё для этих тварей?..

— Отбросы общества, нелегалы. Иногда попадались и редкие, но ценные экземпляры: молодые женщины, гули Анархов…

Анна мысленно возрадовалась тому, что их не слышит Ральф.

— Неужели, дети, вы не видите сути? — Андрей качает головой, увенчанной кожистым тёмно-серым ореолом. — Камарилья мертва и прогнила на корню, они — лишь пешки Патриархов. Даже сейчас они чувствуют зов Древнего и пытаются освободить его из оцепенения сна. Анкарский саркофаг, пыльный предвестник Геенны. И Камарилья толкает нас в её распахнутые объятия.

Анна приложила ладонь ко рту. О, мало в их практике психов и непризнанных гениев…

— Но эти твари просто уродливы.

— Они сильны и выносливы. Изящная, невероятно практичная разработка.

— Нет, ты точно псих, — вырвалось у Анны.

— Ты сама выбираешь свой путь. А теперь, марионетки Камарильи, продемонстрируйте мне, сможете ли бороться с теми, кто принял Зверя своего. Откажитесь от даров Каина и да будете разорваны на части моими слугами!

Сине-фиолетовое магическое пламя занялось на лестнице, отрезая пути к отступлению. Где-то наверху к ним пытались пробиться Ральф и Мадлин, но это было бесполезно. Трубы, по две находящиеся в боковых стенах, издали странные звуки. Кажется, по ним спускались те твари. Анна выхватила Анаконду, и едва из первой трубы показалось головоногое существо, выстрелом снесла ему голову. Амос отбил атаки ещё двоих и дал очередь по Андрею, стоявшему в стороне. Цимисхи взмахнул рукой, окутанной кораллово-розовым свечением, и исчез в луже крови. Амос выругался. И тут же развернулся, выстрелом встречая наскок твари. Андрей «всплыл» на противоположной стороне.

— Анна?

— Эти твари мои, справлюсь. Иди, ты сильнее меня!

Орудуя ножом и Анакондой, Миллер с невероятной для себя скоростью сокращала популяцию головоногов. Вонзить оружие по рукоять в голову одному, отстрелить другому. Сколько бы их ни прибывало, она справится. Могуществом и Анимализмом, ножом и Анакондой. Она сможет.

Сопровождаемый выстрелами револьверов, Амос с катаной на изготовку бросился на Цимисхи. От первого удара Андрей с насмешкой уклонился, второй — блокировал когтями. Всего лишь легкая царапина на запястье, тогда как его сильные удары Амос блокирует с трудом. Минусом сказывается недостаток работы с катаной.

— Пока твоя кровь слаба, мой юный друг. В тебе бурлит лишь необузданный гнев и страх за сестру.

Андрей смотрит ему за спину, и Амос отвлекается на Анну. Сестра как раз отрезает руки очередному монстру. А его момент упущен, он получает Костегрыза в живот.

— Сука… — сипит Миллер-старший, опускаясь на колено. В ботинке — нож, нужен момент для атаки. Один из руконогов напрыгивает на спину Амосу, расцарапывая её, но Анна метким выстрелом сбивает и убивает урода.

— Ты ещё не нашёл свою силу, а значит, не ровня мне в бою и ответишь за то, что без приглашения ворвался в мой дом и сломал мои двери. И убил моих слуг.

— Это мы посмотрим…

Миллер делает резкий выпад снизу вверх и ножом пропарывает плащ Андрея, задевая неожиданно мягкую плоть. Цимисхи вскрикивает и отшатывается. Амос нащупывает Анаконду на поясе и, щурясь от боли, целится… Но целиться уже не в кого. Он разворачивается к сестре, но та добивает последнего головожопа усиленным Могуществом броском в стену.