Страница 1 из 144
========== Часть 1. Становление и знакомство ==========
Сначала он думал, что всё не смертельно. Даже тогда, когда его нагло и жёстко цапнули за ноги и утянули вглубь темного переулка. Он не испугался, когда в лунном полуночном свете сверкнули большие острые, криво торчащие изо рта клыки. «Всего лишь зверь», — мелькнуло в мыслях, парень попытался высвободиться. Однако сильные руки с заострёнными когтями с неимоверной силой вцепились в него, не намереваясь отпускать. Сердце пропустило удар и, едва не уйдя в пятки, застучало с удвоенной силой. Шершавый холодный язык облизал пульсирующую жилку на шее, заставляя свою жертву содрогнуться всем телом. Амос Миллер скривился и с двойным усилием забился в руках некоего сумасшедшего. Становилось страшно до жути и коликов в животе. Его протащили ещё глубже. Когда Амос дернулся, его сверху ещё чем-то придавили. Чем-то холодным. А те же омерзительные руки сдавили горло, оставив глубокие царапины. Амос с чувством глубокого отвращения и страха пытался вырваться, с глупой надеждой уповая на чудо, в которое никогда не верил.
Внутри всё похолодело, когда он услышал обеспокоенный голос младшей сестры, звучащий всё ближе и ближе. Не сказать, что они были близки и имели отличные взаимоотношения, но непонятный страх за «эту мелкую»…
— Анна, беги!.. — хрипло, практически захлёбываясь собственной кровью, он закричал в отчаянии.
— Амос? Ты куда зашёл? Что случилось? — голос девушки зазвучал обеспокоенно и рассерженно. — Давай выбирайся оттуда, какого чёрта?..
Анна не успела договорить, Зверь, схвативший её брата, рванулся к ней. Он схватил девушку, едва она повернула в этот переулок, и утащил к брату. Маленькая Анна тонкими ручками и маленькими кулачками молотила его изо всех сил, матеря во весь голос. Но не могла справиться с ним. Зверь швырнул Анну на землю, к стене старого здания. Девушка сильно ударилась головой и приглушённо застонала. В темноте раздался хриплый и довольный смех. В окнах не горел свет, а фонарь, нависающий над жертвами, не работал. Приглушённый свет часто мигал вдали проулка, вызывая сильные ассоциации с неудачным фильмом ужасов. Решив положить этому конец, Амос приподнялся, нащупал рядом с собой монтировку и швырнул её в тень, метавшуюся рядом с его сестрой. К сожалению, это было последнее, что он видел. Почувствовав жар на шее и дикую боль, он заорал, в глазах помутнело. Из-за визга Анны у него заложило уши. В тусклом свете дальнего фонаря мелькнули гнилые огромные клыки, с которых капала кровь…
Амос с хриплым стоном разлепил глаза. Уставившись в потолок бледно-зеленого цвета, он неосознанно посчитал три большие трещины. Сопровождаемый противным скрипом кровати, молодой человек сел. Шею неприятно жгло, в глазах все плыло. Он вспомнил события в переулке, внезапно выплывшие из темноты огромные зубы и содрогнулся всем телом.
— Аргх! — закашлялся он и оглянулся более осознанно. Вонючий номер в хостеле, спасибо, что не дормиторий. Две старые кровати с матрасами, кишащими клопами, кучи мусора на полу и по углам. На тумбочке в хаотичном состоянии валялось содержимое его рюкзака и сумочки Анны. Крема, порванные на бумажки блокноты, две пачки презервативов…
— «Куда это она собиралась?» — отстраненно подумал Амос, вспоминая о предметах из своего рюкзака. Заметив в этой куче мобильный, он резко дёрнулся и зашипел от боли. Но предпринял ещё одну попытку и выудил на свет родную «Nokia».
— Фак… — выругался он, глядя на темный, разбитый экран. — Хотя, она уже своё изжила…
Миллер отбросил испорченный мобильник и осторожно спустил ноги с кровати, вставая. С трудом держась на слабых нижних конечностях и пошатываясь, парень сделал пару шагов к двери. И ничком рухнул на пол, больно приложившись носом о доски. Ковром в этом задрипанном хостеле и не пахло. Ругаясь на доступных ему языках, Амос приподнялся, опираясь на руки. И с воплем едва не рухнул обратно. Вместо больших загорелых ладоней с кольцом на среднем пальце правой руки он узрел покрытые язвами лапы с кривыми черными и острыми когтями. Испытывая тошнотворные позывы, Миллер поднялся на ноги и поплелся к зеркалу на противоположной стене. И схватился за изуродованное лицо той самой лапой, в ужасе открыв рот. Омерзительное отражение. И этим, похоже, он теперь являлся.
В свете старой лампы тускло блестел лысый череп. Сморщенная кожа трупно-зеленого цвета, покрытая язвами, гноящимися рубцами и шрамами. На шее — уродливая черная сыпь, как при ветрянке. Заостренные уши торчали в разные стороны, правое немного загнуто внутрь. Огромная опухоль на животе. Он напряг мышцы и обнаружил, что они «ничем» не тронуты. Отлично, значит, даже с таким телом, он способен драться. Хотя противники разбегутся, едва он появится из-за угла. Страху наводил один его внешний вид. Из приоткрытой пасти торчат вкривь и вкось гнилые клыки. Нос словно обрубили точно посередине, глаза резко сужены. В одном ухе торчит серёжка: серебряное кольцо, обвитое тонкой лентой золота.
Такие носит Анна…
Всполошившись, Амос метнулся ко второй кровати, под старым одеялом которой кто-то лежал. Одёрнув порядком съеденную молью ткань, Миллер выругался ещё сильнее. На кровати, свернувшись, лежала его обнажённая сестра. Её тело ещё чем-то напоминало человеческое, но на нём постепенно проявлялись эти ужасы: язвы, трупные пятна, сыпь на ногах. Присмотревшись, Амос содрогнулся. Ужасный шрам, пересекавший щёку и нос девушки, уродуя её, теперь напоминал гноящуюся рытвину. На подушке остались выпавшие клоки некогда шикарных черных волос. На матрасе кровь и ещё какие-то следы.
— Анна, — он потряс сестру за плечо. — Анна, проснись! Анна!
Девушка зашевелилась и застонала. Отмахнувшись от чувства дежавю, Амос затряс девушку ещё сильнее и упорнее. Анна чуть повернула голову и, не открывая глаз, проворчала:
— Амос, дай поспать, всю ночь тебя, урода, по городу искала… Прогуляться он решил, мне ничего не сказал. Вот и иди нахрен!
Амос не сдавался.
— Просыпайся, дура! — не церемонясь, он отвесил девушке звонкую пощёчину. — Мы не дома, и тут творится такое!..
Девушка пробормотала сквозь зубы новую порцию ругательств и приподнялась. Поморщившись и зевнув, она открыла глаза. И заорала. Громко, во весь голос, вынося этим звуком стёкла к чертовой матери. Как только она умела. Амос вопросительно приподнял одну бровь, и лицо его совсем перекосило. Девушка с матами начала отползать в противоположную сторону, остервенело молотя ногами. Миллер согнулся, получив пяткой в живот, но всё же попробовал успокоить сестру. Он осторожно опустился на кровать, протягивая к Анне руки. И в тот же момент (опять же пяткой) получил по зубам. От души выматерившись, Амос стремительно приблизился к девушке с другой стороны, ухватил поперёк тела и швырнул на пол.
— Замри! — рявкнул он на истерящую и извивающуюся на полу девушку. — Послушай меня! Потом выть раненым изюбрем будешь!
Анна поперхнулась и дикими глазами уставилась на обнаженного и изуродованного брата, не понимая, что происходит. Амос же окинул брюзгливым взглядом ее тело. Оно гнило у него на глазах, кожа темнела, приобретая неприятный серый оттенок. Порезы затягивала гнойная корка. Его бы стошнило, если бы не армейская выдержка и увлечение фильмами ужасов с обязательным расчленением одного из героев. Миллер присел неподалеку от Анны на колени и осторожно протянул руку. Он вёл себя с ней как с опасным зверем, но по-другому до неё сейчас не достучишься. Анна, всхлипнув, протянула свою руку, также видоизменившуюся, к нему, едва касаясь пальцев. Недоверчиво и осторожно, как к огню. Она не верит в происходящее и боится. Другой рукой девушка проводит по голове и остаткам волос. И снова срывается на жуткий крик, видя огромный спутанный клок волос. Её гордость, её шикарные локоны черного цвета. Ощупав голову, ощутив вытянутые уши, как у летучей мыши, Анна бешено заметалась по полу. Амос, раздражённо оскалившись, рванулся вперед. Он схватил сестру, крепко обнимая и прижимая к себе. Острые зубы неприятно царапнули плечо, кулаки уперлись в накаченную грудь.