Миражи успеха

Лидия и Найнс переглянулись с улыбками. Да, ещё остались странности и сложности, но они на пути к их разрешению. Едва они оказались на очередной развилке с тремя вариантами, как над головами оглушительно завыла сирена. Снова. Энжи со стоном поморщилась, утыкаясь Найнсу в ключицу. Вампиры оглянулись: преследователей не было видно, но они смутно угадывались в пройденных коридорах.

— Вот чёрт! Сюда!

Найнс первым бросился бежать по правому коридору, Лидия с секундной заминкой поспешила его догнать. Благо, Родригез не применил Стремительность.

— Нам бесполезно бежать, если у них карты помещения… Накроют.

— О, Энжи, сейчас не время блистать пессимизмом и скепсисом! Нужно бодро подбадривать и кричать, что мы всё преодолеем.

Лидия оглянулась через плечо и выругалась: за их спинами по кирпичной кладке заплясали лучи фонарей. Уже догоняют, и это плохо.

— Уноси её, — звучит отрывисто, как приказ даже без Доминирования. Мёрфи-младшая останавливается посреди коридора, её тело, мерцая, окутывает голубоватое свечение, накрывая плотным панцирем. Голоса, звучавшие всё ближе, внезапно замолкают, а лучи один за другим исчезают с щелчками. Где-то на периферии слышна ругань Найнса, но Лидия не оборачивается. Она напряженно всматривается в пространство перед собой, ожидая противника. И вот он появляется, один, без поддержки. Лидия внимательно оглядывает плотные штаны и куртку чёрного цвета, проглядывающий воротник голубоватой рубашки в тонкую, серую полоску. Этот вампир выглядит чересчур неподходящим для прогулки по канализации. Короткий ёжик каштановых волос выглядит ухоженным, лицо — прекрасным, девушкам определенно нравится его длинный прямой нос и бледные губы, искривлённые в усмешке. Лидия хмурится, стараясь не дергать рукой слишком сильно, она вытаскивает из-за спины кинжал. Лезвие прилетит точно промеж глаз этому идиоту, если он не станет уворачиваться. К удивлению Мёрфи, он не шевелится, а по телу волнами пробегает почти такое же, как у неё, голубоватое сияние. В сантиметре от цели кинжал разлетается на куски. Лидия еле слышно чертыхается, понимая, что её худшие опасения подтвердились. Здесь не только Симус…

— Не пристало леди так ругаться, — совсем не по-рыцарски скалится мужчина, разводя руки. — Хотя, рискну предположить, это из-за меня.

— Много чести.

Похоже, он старше и сильнее. Но и у неё выбора нет. Лидия на мгновение напрягается. В ближний бой ввязываться нельзя, против такого уровня Стойкости ей не выстоять, даже при одновременном применении Стойкости и Присутствия. Доминирование… Нет, хотя, в этом случае есть пятьдесят процентов успеха.

Лидия достаёт и перезаряжает автоматический пистолет. Глядя на это, вампир напротив усмехается.

— Для меня более привычны мечи.

— Рыцарство в этом веке воспринимается по-другому.

Подкрепления со стороны Камарильи ждать не приходится, а где-то за его спиной — остатки стаи, приведённые Симусом. Если даже она победит этого Отступника, сил не хватит противостоять оставшимся. Его взгляд скользит по фигуре девушки, а затем словно пытается поймать её взгляд. Лидия отворачивается и ныряет за небольшой уступ, вжимаясь в него. Хохот противника преследует её.

— Вылетай, птичка. Нечестно от меня прятаться.

— «Нечестно копаться в моих воспоминаниях, подонок!»

Высунув руку, Лидия стреляет наугад. Несколько пуль отскакивают от щита, а она бросается бежать, оглядываясь исключительно на его ноги и стреляя по ним же.

— Эй, мы только начали!

Он бежит за ней, а преследует ли их оставшаяся стая — не слышно. Мёрфи ныряет за очередной поворот и трясущимися руками перезаряжает пистолет. Оглянувшись, она встречается взглядами с противником. Руки Лидии безвольно опускаются, а пистолет падает с громким стуком. Щиты Стойкости пропадают у обоих, но мужчина победно улыбается, а взгляд Мёрфи становится пустым. Он подходит к поднявшейся и застывшей жертве, аккуратно приподнимая её за подбородок, рассматривает лицо.

— Не хочется уродовать милое личико.

Вместе с этими словами мимо него пролетает вихрь, захватывая Отступника-Вентру и впечатывая в стену. В середину груди, в самое сердце, вонзается нож, и мужчина заходится в кашле с кровью.

Родригез почти рычит, а глаза пылают алым. Вентру улыбается, «сверкая» кровавыми зубами.

— Вот какие милые и маленькие слабости у непробиваемого Лидера Анархов… Это же всё упростит…

Первый выстрел — и его щека разлетается, забрызгивая лицо Найнса кровью. Второй выстрел приходится точно в лоб, и по полу уже стелется пепел, но в голове всё равно набатом стучат его слова. «Маленькие слабости»… Может быть. Найнс замирает и выдыхает, стирая кровь с лица. Где-то совсем рядом слышны крики и завывания остальной стаи. Родригез убирает пистолет за пояс, подхватывает Лидию на спину и бежит обратно к Энжи. Когда он находит старшую Мёрфи, Лидия практически приходит в себя. Она не говорит и не жалуется, но голова раскалывается, словно по ней бьют топором и молотком одновременно. Девушки выглядят измотанными, опустошёнными, не способными продолжать сражаться. Энжи обнимает сестру, поглаживая её по голове.

— А стая?..

— Я их не видел. Возможно, они ещё не отследили.

Родригез оглянулся на коридор, ведущий к месту недавней стычки. Почему его не покидает ощущение паршивости ситуации? Они словно зажаты в тиски. Один противник уже выступил, ударив по Лидии. Но ещё остается второй, Камарилья, а что будут делать они? Недавняя схватка показала, что Энжи и Россен действовали сообща против сильного противника. Но если ЛаКруа действительно объявил Охоту… Родригез прислоняется к стене и зажмуривается. Им всего лишь нужно выйти из этих катакомб. Всего лишь. Энжи и Лидия, цепляясь друг за друга, поднимаются на ноги, напряжённо глядя то на Найнса, то на коридор. Младшая дотягивается до Родригеза и тянет его к себе за рукав рубашки, призывая идти дальше, искать выход. Но тишина, окружавшая их, прерывается криками о Кровавой Охоте и необходимости поимки. Найнс матерится и отталкивает от себя девушек.

— Уходите!

— С ума сошёл?! Их там целый отряд! Мы не оставим тебя одного! — взвыла Лидия, пытаясь вырваться из рук сестры и утащить Родригеза следом за ними.

— И это мне говорит та, кто в одиночку полез в лабораторию Камарильи, кишащую вампирами. Уходите, сказал же!

— Он рехнулся на почве твоих загадок, точно говорю.

— Это не аргумент!

Рядом прогремел взрыв. Чертыхнувшись, Энжи поудобнее перехватила сестру, пытаясь утащить её к выходу.

— Всё, свалили!

Он снова оттолкнул их и бросился навстречу вампирам Камарильи.

Сначала её окружала темнота — привычная спутница вампиров. Анеса принимала её, позволяла окутывать себя, проникать под кожу. Тьма, чёрным облаком витавшая вокруг, выжигала боль в ранах, погружая в забытье. Россен чувствовала, что её тело медленно поднимается, чувствовала, что её хватка слабеет — пальцы Авроры становятся странно мягкими, едва осязаемыми. Она не слышала ни звука, на уши словно давил пугающий вакуум. Ни единого голоса…

Из неги тьмы её резко выдернула белая рука. Она дернула её вверх, тьма сменилась ярким светом, белым и обжигающим, посылающим разряды по телу, неприятно колющие, вызывающие хрипы и крики. Россен пытается закрыться от него, вернуться к спасительной тьме, свернувшись в клубок. Но ей не позволяют, её удерживают, не давая расслабиться и сдаться.

Вакуум сменяется сначала гудением и стуком, будто рядом поезд проезжает по рельсам. Потом — пение, еле слышное и с неразборчивыми словами. Анеса всё же расслабляется, она узнает голос Авроры. Андерсен просит не противиться свету, просит помочь ему. И Россен чуть кивает, соглашаясь.

Вдох. Выдох. Воздух внезапно становится необходим до дрожи. Вдох. Выдох. Грудная клетка поднимается и опускается со скрипом и кинжальной болью. Вдох. Выдох. Тепло проходит по горлу в чёрные, давно мёртвые лёгкие, начиная согревать тело. Вдох. Выдох. К голосу Авроры присоединяется ещё один. Мужской. Он спокоен, безмятежен, просит довериться ему. Анеса колеблется, но всё же протягивает руку. Свет вместо тьмы охватывает её целиком, и Россен жмурится.