Миражи успеха

Найнс видит свет над головой и гребёт к нему. Труба, наконец, заканчивается, Родригез выплывает в резервуар и выбирается из него через недавно открывшийся люк. К Могуществу добавляется Стремительность, и стоящего перед ним бледно-синелицего вампира Найнс вырубает апперкотом. Останавливается и видит Лидию, опускающую пистолет, сражающегося Ральфа и пытающуюся ему помочь Анну.

— Чёрт!

Вернер отлетает от противника в колонну, о которую смачно прикладывается головой. К контуженному приятелю подползает Анна, пытаясь помочь.

— Присоединись ко мне, к брату Канкеру! — кричит уродливый Носферату, надвигаясь на Миллер-младшую с распростёртыми объятиями. Две атаки ему в ответ идут одновременно: жук-костегрыз впивается в живот, две пули из МакЛаски прошивают плечи.

Родригез, выругавшись, переключает внимание Канкера на себя. Благодаря Стремительности он в считанные секунды оказывается перед носом урода, блокируя первый удар. Джеб — блок, хук — блок. Свинг — блок, ответный удар, на кулаке Канкера остаются ошмётки кожи и капли крови. Найнс рычит, бьёт Канкера по коленям, а едва тот падает — добивает локтём в лицо.

Лидия, отвлёкшись от боя, оглядывает помещение. На первый взгляд, это тупик, из которого единственный выход перекрыт решёткой. Но этого быть не может! Лидия нервно кусает губы, продолжая оглядывать помещение. Отвлекаясь от раздумий, она стреляет в сторону дерущихся; случайная пуля сносит Канкеру мочку уха, а свинг Найнса сбивает с ног. Мёрфи смотрит на воду и замечает, что та уходит не только в дыры в полу, она движется под одну из стен. Пока Анна приводит в чувство Ральфа, Лидия подбегает к стене и начинает простукивать её. Так и есть, пустоты! Проход здесь. Мёрфи ощупывает и даже обнюхивает стену. Под подушечками пальцев она ощущает углубления и шероховатости, присматривается к ним: «В3, З4, З2». Нахмурившись, Вентру оглядывается на свисающие на цепях крюки. Они расположены параллельно друг другу, по четыре с каждой стороны.

— Есть!

С разбега Лидия запрыгивает на первый крюк, опуская его в воду своим весом. Затем также опускает второй и третий. Раздается гул и треск, но стена не открывается, вместо неё напор воды с труб увеличивается, её уровень резко начинает расти.

— Лиди! — успевает вскрикнуть Найнс. Утоплением им не грозит, но вот куда уплывут останки под воздействием такого напора. Вентру отпускает крюк и снова его опускает, останавливая поток. Она пробует следующую комбинацию, зеркальную предыдущей. В этот раз с треском открывается знакомая стена. Но стоит отпустить крюк, и проход начинает закрываться. Выругавшись, Мёрфи со всей силы дёргает цепь и несётся к проходу, успевая в него заскочить.

Очнувшийся Ральф успевает подскочить к цепи и удержать стену от закрытия. Вместе с ним на цепи повисает Анна.

Найнс бьёт ногой в живот противнику и мощным хуком дезориентирует его. Ральф кивает Анне на дерущихся, и та, поняв намек, отпускает цепь, бежит к Найнсу. Родригез вытирает кровь с лица, а Канкер всё ещё способен, хоть и с трудом, подняться на ноги. Сосредоточившись, Миллер выпускает на вампира волка, который перегрызает вампиру глотку. Выстрел в голову — и по воде плывёт кровавый пепел. Найнс оглядывается, матерясь, а Анна спешит к поверженному Тремеру, готовая сдержать и его, если понадобится.

— Найнс… Иди… — Ральф начинает хрипеть от натуги, и Родригез, хлопнув Дитя по плечу, вбегает в проход. Вернер с криком облегчения выпускает цепь и сваливается прямо в воду, несколько секунд безмятежно плавая в ней. Где-то там приглушённо звучат выстрелы старого кольта. Потом Вернер видит, как мимо него проходит Анна. Он поднимается на ноги, и видит, что Миллер плюхается на ступеньки, держа в руках какую-то бумажку. Вернер садится рядом.

— Прости меня.

— Не бери в голову. Даже если бы ты промолчала, ЛаКруа под Доминирование всё вытянул. Мы все одна большая заноза в его заднице.

Из своего рюкзака Ральф достаёт пакет крови и осушает его буквально за глоток. Раны начинают медленно затягиваться. Он выпивает второй пакет и одобрительно мычит, чувствуя приятное тепло в теле.

— Выбираемся отсюда и идём к Дамзел и Штраусу. Пусть зачищают помещение до приезда представителей властей смертных.

— А потом?

— Дождёмся Амоса и Мадди и пойдем штурмовать вотчину этих чумных. Что-то мне подсказывает, что у тебя в руках путёвка в это самое место.

========== Часть 13. Трискайдекафобия ==========

— Ой, чёрт!.. — луч фонаря выхватил из тени огромное чучело головы динозавра. А оглушающий рык, прозвучавший в голове благодаря бурной фантазии, заставил мужчину выронить фонарик.

— Джордж? Джордж, ты чего? — к охраннику спустился со второго этажа напарник, удивлённо оглядев его. Светловолосый мужчина среднего роста, плотной комплекции с уже наметившимся пивным брюшком. На одутловатом лице — выражение страха, оно перекошено, и кажется, что сейчас этот «большой младенец» заплачет.

— Да так, от неожиданности…

Джордж поднял с пола фонарик и снова включил его. Над ним и так подшучивают коллеги из-за его боязни темноты. Полумрак музея, распахнутые пасти чучел и скелетов, парящий над потолком интерактивный птеродактиль — всё это сильно давило на психику новичка-охранника, держа в постоянно напряжении из-за страха и сальных шуточек.

— Друг, пора бы привыкнуть, — его напарник, Джон, единственный, кто старался воздерживаться от обидных шуток, ободряюще похлопал по плечу. — Месяц работы за спиной, а ты всё от этой головы шарахаешься.

— Да, я. Так… — невнятно пробурчал Джордж. А ещё (как назло, не иначе!) его дежурство выпало на ночь на пятницу тринадцатое. С этим числом у мужчины всегда были неприятные ассоциации, а подобное сочетание заставляло его и его верующих родителей держаться с особой осторожностью. Но несмотря на все защитные меры, именно в этот день с ним случались всякие неприятности.

— Только не говори мне, что ты ещё и из-за пятницы так себя ведешь. Джордж! Идём, нам надо спускаться в подвал.

— Ага.

Она кралась следом за Джоном, удерживая «теневой плащ» на плечах. Задержалась лишь на мгновение, взглянув на голову тираннозавра, прикреплённую к стене.

— «Созданье пыльной старины, той, что все считали сказкой няни перед сном», — они возвращались. Голоса возвращались, когда она оставалась одна. Едва Ральф, Анна или Амос исчезали из поля зрения, они снова оказывались рядом, звучали все громче, окутывая шипением, криками, безумными песнями. Первым всегда говорил Кардинал: спокойный и рассудительный, иногда говоривший стихами. На его реплики отзывалась Неваляшка: девочка с тонким, визгливым голосом. Она вела себя, словно потеряла любимую игрушку, винила в этом всех вокруг и хотела уничтожить. Следующим просыпался Корсар: знатный матершинник, звучавший так, словно постоянно пил ром и курил. Он обладал способностью заткнуть Неваляшку. Четвёртый участник «этого балагана» — Эхо, мог проснуться в любой момент, совершенно неожиданно, повторить любую из фраз, сказанных когда-то предыдущими тремя голосами. Но повторённая фраза каждый раз точно описывала ситуацию.

— «Нахрен этого Патрона, мы сами вытащим долбанный гроб отсюда!» — орал не в меру разошедшийся Корсар. Его рычание вызывало давно забытую головную боль.

— «Домой! Домой! Домой!» — в унисон с ним вопила Неваляшка, и Корсар прерывался на то, чтобы заткнуть «оппонента». Кардинал молчал. В сопровождении такого аккомпанемента Мадлин шла следом за двумя охранниками к серой, неприметной двери в самом дальнем от входной двери углу выставочного зала №1. В этот момент поверх спорящих голосов «ухнул» четвёртый: «Чёрная Длань Каина!».

— Длань… — сиплым шёпотом повторила Крафт, тут же вжимаясь в стену. Кто? Где?

Корсар и Неваляшка замолкают, Кардинал выдвигается вперёд, и Мадди, повторяя его действие, вытягивает руку перед собой, словно пытаясь нащупать угрозу. Словно воздух перед ней в один момент должен уплотниться.