Миражи успеха

Оглянувшись, Мадлин уверенно двинулась в сторону мебельных завалов. «Всегда открытый путь», — пояснила она, перелезая через кресло. Анна недоверчиво нахмурилась, но спорить не стала, всё ещё полагаясь на логический вывод о том, что Мадлин лучше неё знает этот дом. Крафт дошла до двустворчатых дверей и уверенно их распахнула: за ними оказалась двухэтажная библиотека с книжными шкафами вдоль стен. Напротив входа располагалась стена с тремя подсвечниками, которые дёргал гуль, сдавленно хихикая. Что-то за стеной щёлкало, словно опускался рычаг, и лампочки на концах подсвечников вспыхивали.

— Он…?

— Потерян. Он не увидит моей истинной сущности.

Если бы вампиры могли плакать в полном смысле этого слова, Мадлин давно бы рыдала на плече у своей спутницы. Всхлипывала, кричала, бросалась к телам гулей и трясла бы их, словно не веря в их смерть и то, что сама даровала её им. Но голоса в голове окружали её, шептали о том, что дом пропитан чужой энергией, чужим присутствием, отталкивающим от себя и отравляющим всё вокруг. Он изменился, и прежнего в нём не осталось ничего.

Мадлин взяла Анну за запястье и чуть сжала его. Носферату с вопросом в глазах покосилась на неё, но поняла просьбу Крафт и из рюкзака вытащила револьвер. Она сосредоточено целилась в гуля, который даже не заметил гостей, увлёкшись подсвечниками-рычагами. Грянул выстрел, по его спине и груди расползлось кровавое пятно. Хватка ослабла, и гуль с хрипом рухнул на пол, под телом начала расползаться лужа крови. Вампирши подошли к рычагам и столику, стоящему рядом.

— «Внимательность формирует Разум и правит Временем. Однако Время разрушительно действует на человеческую Внимательность и деформирует Разум. Разум капризен, он оказывает различные эффекты на Внимательность и Время… Лишь в гармонии можно продвинуться дальше», — прочитала с блокнотного листа Анна.

— Оставь это, — шепнула Мадлин и уверенно дёрнула сначала левый, потом правый, а в последнюю очередь — средний. Загорелись одновременно три подсвечника, и из основного зала раздался скрип.

— Путь свободен.

Дверь в зале с картиной открылась, она вела в огромный зал. Напротив входа вампирши увидели ещё одну дверь, над ней — небольшой балкон. Ещё дверь — по правую руку от входа, ближе к дальней стене. А слева возвышалась огромная лестница, упирающаяся в потолок.

— Не удивлюсь, если этот Граут сам проектировал особняк, — заметила Анна, сжимая револьвер в руках. Мадлин улыбнулась и добежала до противоположного конца комнаты, где дёрнула очередной рычаг-подсвечник.

— Открылся путь к новой загадке, — покачала головой Анна, поднимаясь. И она была права — от количества загадок и головоломок голова шла кругом. Блуждая по дому, они оказались на смотровом балконе на самой крыше, и в комнатах с креслами и проигрывателями. Вот только Мадлин их больше не включала. «Я знаю эту летопись», — отвечала она, ведя Носферату дальше. Они даже снова вышли к библиотеке, на этот раз оказавшись на балконе. Анна прочитала новую загадку к очередным трём светильникам.

— «Хаос, подобно Разуму, можно постичь лишь посредством научного процесса. Порядок, однако, ничем не хуже внимательности. Время — тот Ключ, что связывает то и другое и свидетельствует об их приливах и отливах». — не дожидаясь, пока Мадлин снова проявит себя, Анна уверенно двинулась в сторону рычага с табличкой «Хаос». Но Крафт успела перехватить её руку.

— Нет, Ошибка. Не так. Хаос должен оставаться нетронутым. Его нужно сдерживать, и в мире, и в себе.

Анна поджала губы, сдерживая трёхэтажные маты. Это же, чёрт побери, просто рычаг! К чему все эти философские заявления?

А чего только стоила наэлектризованная комната — ну точно клетка смерти для вампиров. Анна даже взвизгнуть не успела, едва Мадлин поднырнула под молнии и дернула за один из выключателей. Миллер так и стояла у входа, наблюдая, как Малкавианка бегает и скачет от рычага к рычагу, постепенно отключая каждый столб клетки.

— Вы…яЯ…

— Мы знаем, — спокойно улыбнулась Мадлин и протянула руку, призывая следовать за ней. И Анна идёт, не зная, как относиться к Малкавианке.

Дальше они видят лабораторию, всю в крови, с соответствующим антуражем из фильма ужасов. Гули с визгами бросаются на них, и вампиршам приходится их отстреливать, рубить ножами и даже топором.

— Подарок из отеля, — охотно объяснила Анна, поигрывая тяжелым красным топором. Мимо оставшихся помещений вампирши буквально пробежали и по шахте, помогая друг другу, выбрались оттуда в большой светлой комнате без окон, практически пустой, не считая старинных часов с маятником. Когда вампиры прошли мимо них, раздался звон. Но Мадлин, не обратив на них внимания, потащила Анну дальше, в последнюю комнату перед спальней Граута.

Вампирши оказались в небольшой круглой комнате со сводчатым потолком. На противоположной стороне виднелась очередная дверь. В нишах вдоль стен на столиках стояли стеклянные сосуды с какими-то предметами внутри. А в середине комнаты в большой стеклянной капсуле находилась рыжеволосая женщина в старомодном платье. Она, раскинув руки, словно парила в прозрачной жидкости, наполнявшей сосуд.

— Матушка, — улыбнувшись, прошептала Мадлин, коснувшись рукой стекла. — Отец защищал тебя до последнего.

Анна, со стороны наблюдая за происходящим, заметила, что широко раскрытые глаза смотрят прямо на Малкавианку.

— Консервировать труп жены…

— Всё не так, — отозвалась Мадлин. — Она одновременно в мире Света и в мире Тьмы.

— Жуть какая, — содрогнулась Анна, комментируя ситуацию и глядя на мозг в колбе. — Так кому же это всё принадлежит?

— Нет, нет, нет, Ошибка, ты теряешь суть, ты уходишь от неё. Простые знаки ты воспринимаешь, как истину. Нет, нет, это неправильно.

— Ну, ещё поучи меня.

Фыркнув, Миллер направилась к двери и несколько раз её безуспешно дернула. Сопровождая действие ругательствами, Носферату попыталась снова открыть её, но опять же попытки не увенчались успехом. Миллер повернулась к Малкавианке и увидела, как та включает старый проигрыватель. Своды огласила красивая, старинная мелодия, зависшая в прозрачной жидкости миссис Граут повернулась. Мадлин проследовала за ней, ладонью скользя по глади стекла. Ржавый скрип возвестил о том, что дверь открылась.

— Доброй ночи, Матушка.

— Доброй ночи, миссис Граут.

Едва они оказались в небольшой комнате, служащей спальней, как лёгкая полуулыбка сползла с лица Крафт.

— Отец… — только и смогла проговорить она, падая на колени. Анна тактично промолчала, положив руку на плечо спутницы и чуть сжав его. Хотя на языке снова вертелись ругательства.

Алистер Граут лежал на широкой кровати. Вернее, это были обугленные, коричнево-чёрные обломки костей и серый пепел вокруг них, словно ореол. Малкавианин был прикован к кровати и обездвижен колом, воткнутым в сердце.

— Я слышу… — плаксивым голосом выдавила Мадлин. — Я слышу его последний крик. Боль, зачем столько боли? Болью пропитана вся его жизнь, зачем она была снова обрушена на его голову?

— Видимо, поэтому он игнорировал ЛаКруа, — мрачно резюмировала Анна, присев на корточки у кровати и глядя на череп. Он обуглился сильнее всех костей, и Миллер рискнула предположить, что последний удар пришелся именно на голову.

— Нет, нет, нет… Он защищался, он слышал этот звон, но желал оградить себя. Кости тёплые, не остывшие.

— То есть… — Анна поднялась и обошла комнату, оглядывая её на наличие подозрительных предметов. — То есть виноват Найнс?

На этот вопрос Мадлин не ответила. Она добралась до кровати, где лежал скелет, и провела пальцами по костям. Затем дотянулась до кола, застрявшего в рёбрах, и вытащила его. В ту же секунду раздался страшный грохот, словно особняк собирался развалиться подобно карточному домику. Мадлин тут же оглянулась в сторону комнаты с колбой, но только бессильно сжала простынь. Матушку тоже надо отпустить, она слишком долго находилась на краю между мирами.