Миражи успеха

— Но вы же погибнете! Мы просто сейчас же соберём вещи и уйдём! — не помня себя, кричала Лидия, держа за руки Ивана — лидера вампиров, черноволосого мужчину лет тридцати пяти.

— Вы не сможете убегать от этого засранца вечно, — усмехнулся в ответ Иван, взъерошивая волосы Лидии.

— У нас хорошо получалось раньше, — сквозь зубы прошипела Энжи, скрестив руки на груди и сев на стол. Они собрались в доме Ивана, чтобы придумать ответный план действий. В итоге всё свелось к попыткам убедить Ивана отступить. Но ничего не вышло.

Лидия присела в плетёное кресло с небольшой, тонкой книжкой в руках. Это был фотоальбом в тонком переплёте, сохранивший в себе фрагменты счастья из прошлого, фрагменты их не-жизни в России. Он помнил Ивана, что научил сестер сражаться до последнего, давать ЛаКруа отпор, а не только вечно убегать. Его фотография была первой в альбоме, фотография статного мужчины в военной форме, чёрно-белая и столь дорогая сердцу. Она помнит, что у Ивана были серые глаза и шрам у виска. Помнит, что это был один из сильнейших воинов, представителей клана Гангрел, встречавшихся ей. Иван старался уберечь своих сторонников, вывести из-под удара, помочь. Они с Энжи всегда восхищались им. И сейчас Лидии хотелось плакать, рыдать в голос. Хотелось забыть о том, как все они погибли, в бою и в пламени, охватившем их убежище. Да, они нашли исполнителей. Нашли и уничтожили их всех до единого, не слушая криков о том, что вампиры лишь выполняли приказ. А потом, вопреки уверенности всех агентов недавно коронованного Князя Камарильи, сестры переехали в Лос-Анджелес и присоединились к Анархам. ЛаКруа пришлось поломать голову над ответным ходом.

— Ничего, Себастьян. У меня ещё есть козыри в рукаве.

До особняка Граута Мадлин и Анна добрались практически к рассвету. Миллер-младшая ожидала, что Мадди начнёт кричать и вопить о том, что они могли бы дойти быстрее, или лучше бы поехали на такси. Но Крафт не сказала ни слова. Почти.

— Идём со мной, — прошептала она, беря Носферату за руку и ведя за собой к кованным воротам с гербом семьи.

— Эй, сейчас уже рассвет! Куда мы пойдём? — Анна, покосившись на особняк, упёрлась руками и ногами в попытке остановить Малкавианку. Оказаться под лучами солнца ей не улыбалось. В ответ Мадлин только покачала головой:

— Огонь света не достанет нас, хрустальная преграда, древесная преграда у него на пути.

— Что? О чём ты? Откуда ты?..

Неужели Мадлин видит и знает так много? Анна мрачно усмехнулась, но всё же двинулась следом за вампиршей.

Едва они ступили на территорию особняка и за ними захлопнулись ворота, как со стороны дома раздался жуткий скрип, а на пороге, распахнув входные двери, появился Найнс, потирая руки.

— Девятка… Разве путь твой пролегает здесь? — недоверчиво протянула Мадлин, не отпуская руку Анны.

— Эй, Найнс, ты тоже занимаешься этим делом? — удивлённо, но отчасти радостно заявила Анна, поравнявшись с Мадлин. Миллер хотела было подойти к лидеру Анархов, но Крафт вцепилась в неё с новой силой и удержала рядом с собой.

— Ты чего?..

Шипение было еле слышным, но всё же различимым.

— Образ Девятки не точен. Не аутентичен, словно кукла.

В ответ почти не различимый шёпот.

У Анны возникло острое желание сбросить Крафт со скалы, чтобы больше не говорила загадками. Разгорающийся конфликт со стороны Анны прервал Родригез.

— Вы должны уйти отсюда.

— Что? Почему?

— Здесь всё… ээ. погано. Извините.

Найнс прошёл между девушками, словно разорвав связь между ними, заставив их расцепить руки. Плечом он задел Анну, но не обратил внимания на её недовольное шипение. Стремительно, «рассекая воздух словно каравелла — волны», как сказала Мадлин, мужчина прошёл к воротам, распахнул их и резко захлопнул за собой. Звук был такой оглушающий и неприятный, что обе девушки вздрогнули.

— Ну и что это было? — мрачно вопросила Анна, потирая плечо.

— Представление. Маскарад, — шёпотом ответила Мадлин, поворачиваясь к дому. На пару секунд она застыла подобно статуе, вглядываясь в тёмные окна, стараясь не думать о том, какими безжизненным кажется особняк. Словно, все его обитатели разом вымерли. Впрочем, от мыслей её отвлекла Анна, пощелкав пальцами перед носом у девушки.

— Идём, я не собираюсь до рассвета здесь стоять.

Девушки аккуратно открыли дверь и прошли в небольшой, но светлый за счёт белой краски и огромных светильников холл. В левом углу Анна заметила странную женщину в чёрной футболке и бежевых штанах. Она стояла, согнувшись и держа руки у лица, вздрагивала и тряслась, словно рыдала и хохотала одновременно. Миллер с кривой ухмылкой начала подкрадываться к жертве, её руки уже тянулись к шее женщины, как Мадлин снова её остановила.

— Нет! — шепотом вскрикнула Крафт, с трудом удерживая Носферату. — Не лишай её жизни, не надо. Если хочешь — выпей алой живительной жидкости, но позволь ей жить.

Анна недоверчиво покосилась на Малкавианку и пару раз безуспешно дернулась в её хватке. Поняв, что девушка так просто её не отпустит, Миллер пообещала, что не навредит женщине, и правда, лишь выпила немного крови.

— Мадлин, ты меня пугаешь. Если не объяснишь, что происходит…

Пока Анна произносила давно известную пафосную тираду, Крафт распахнула двустворчатые двери, ведущие в более просторный зал, освещаемый зелёным светом светильников. Едва вампирши переступили порог комнаты, как к ним рванулись трое: две женщины, похожие на лежащую у входной двери, и худой, сгорбленный мужчина со стальными когтями на руках. Анна выругалась и потянулась за заткнутым за пояс джинс пистолетом. Но Мадлин внезапно снова оказалась перед ней, протянула к трём несущимся на них психам руки и зашептала что-то непонятное на латыни. Это странное, необъяснимое действие возымело такой же эффект. Все трое сначала замерли. Но это длилось недолго. Женщины прямо с разбега упали перед Мадлин на колени, обхватили её ноги, вцепившись так, что ногти впились в кожу даже сквозь одежду. Сгорбленный гуль начал странно завывать и трясти руками; со стороны казалось, что он в лицах пытается показать произошедшее. Он хватался за лицо, пытаясь сквозь маску расцарапать его когтями, ходил кругами вокруг вампирш и лбом прижимался к предплечью Крафт.

— Какого хрена здесь происходит? — выдавила из себя Миллер, пятясь к одной из стен и готовясь сползти по ней.

— Для них потерян путь. Они в искажённом пространстве, словно маленькие слепые котята в тёмной комнате. Они разрушены, разбиты. Они — нежить, желающая спокойно уйти.

— О да, это многое объяснило!

— Что-то случилось с Отцом… Они единственные, кто вырвался, сохранив частички себя. Они просят о свободе и отпущении.

— Да как вообще это можно было понять?!

— Дальше нас ждут лишь бездушные куклы.

— Да что ты…

Мадлин делает шаг, и гули её отпускают. Она проходит вглубь зала, где стоит кресло, столик с проигрывателем, и висит на стене огромное полотно с лохматым рыжеволосым мужчиной — очевидно, хозяином дома. Сгорбленный гуль следует за ней, правда, молча. Стоило Малкавианке коснуться проигрывателя, как он снова взвыл и отшатнулся.

— Отец…

— Что с Отцом? — Анна задумалась. Эти гули явно признали Крафт, а её выражение «Отец» можно сопоставить…

— Стоп, стоп, стоп! Этого не может быть!

Мадлин включила проигрыватель, и помещение наполнил приятный баритон, рассказывающий непонятную историю о непонятных исследованиях.

— Первая часть летописи Отца.

— Граут — твой Сир. Поэтому ты так рвалась сюда!

Мадлин чуть улыбнулась и кивнула. Всё верно, всё правильно. Затем она внимательно посмотрела на гулей, и те часто задышали, сложив руки в молящем жесте.

— Свобода для вас, верные слуги. Спите спокойно.

Все трое оседают на пол, с одной из женщин падает маска, открывая безумную, но счастливую улыбку и ещё не высохшие дорожки слез. Анна неуверенно приблизилась к ней и прикрыла гулю глаза. Происходящее, безусловно, её пугало. Особенно, диалоги Мадлин. Но раз Граут — действительно, её Сир, а дом кишит похожими друг на друга гулями, то Крафт — практически безусловный гарант безопасности. Единственная, кто способен обойти все ловушки, если они есть в этом доме.