Миражи успеха

— Эй, — снова зашептал сестре Амос. — Не надо всех судить по себе, вы с ней — две большие разницы, — со смехом ловя кулаки, он улыбнулся разъярённой Анне. Девушка злобно оскалилась и вырвалась из крепких рук брата. То же, нашёлся советчик! Да что он может знать?

Крафт отвернулась от окна и посмотрела на сидящих напротив неё родственников. Амос с трудом сдерживал хохот, а Анна сидела с мрачным и раздражённым видом, скрестив руки на груди. Она исподлобья взглянула на Мадлин, слегка улыбнувшуюся ей, и отвела взгляд. Амос нахально скалился, поведение сестры смешило его всё больше и больше.

— Ваши заказы, господа! — возвестил вернувшийся Ральф с двумя подносами в руках. — Прошу, — он передал один из них Миллеру-старшему, а второй поставил рядом с Мадлин.

— Спасибо, — кивнул Амос, передавая сестре стакан с колой. Мадлин аккуратно взяла с подноса небольшой бургер и шоколадный батончик, такой же, какой лежал рядом с рукой Анны.

— Это вам от меня, — кивнул Ральф, откусывая приличный кусок гамбургера. — Маленький презент.

— Не стоило… — тихо пробурчала Анна, опустив голову. Сложно расценить это, как знак внимания исключительно к своей персоне, но всё равно было приятно.

Ральф ободряюще улыбнулся девушке.

— Итак, ты говорил о призраках и Жанетт с Терезой, — обратился Вернер к Амосу. — Что у вас там случилось?

— Двуликий Янус? Его дочь? — Мадлин снова отвлеклась от созерцания пейзажа за окном. Амос и Анна, одинаково склонив головы к плечу, удивленно, посмотрели на неё. Кто, простите? О чем говорит эта странная вампирша с разноцветными глазами?

— Она так зовет сестер Воэман. Я пока не понял, почему, но это забавно, — хмыкнул Ральф. — А всё же?

— А, да, — отвлёкся от созерцания Малкавианки Амос. — Тереза отправила нас в какой-то заброшенный отель. Сказала, пока не избавимся от призрака — не видать нам Танга, как собственных ушей без зеркала. Принесите мне кулон, принадлежащий призраку, и тогда он успокоится, я смогу продолжить строительство и бла-бла-бла, — передразнил Терезу Миллер, открывая банку с пивом. — Почему каждый вампир, который старше нас всего-то на пару недель, приказывает всякую ерунду?

— Есть канон, высеченный в камне, его не преступишь, — опередив Вернера, высказалась Мадлин, отщипывая кусочек булочки. Амос, одними губами произнесший «Что?», взглянул на трясущегося от беззвучного хохота Ральфа, поставившего банку на стол и закрывшего глаза рукой.

— Она говорит, что есть правила в обществе, которые не меняются. Что-то вроде обычаев, которые нигде не записаны, — объяснил Бруха, допивая свой «Sprite».

— Как…

— Я её понимаю? — закончил за Анну Ральф с улыбкой. — Да не знаю, само как-то выходит. Может, всё дело в том, сколько с кем общаешься? Нельзя сказать, что мы с Мадлин знаем друг друга с пелёнок, но за несколько месяцев тоже можно хорошо узнать человека или вампира, — он потрепал Крафт по плечу. — Так что там с призраками и отелем?

— А, так вот, — вернулся к рассказу Амос. — Прошли мы к отелю через канализацию, и тут начинается свистопляска. Около двери взорвался светильник, и на нас посыпались горячие осколки. Ну, ладно, думаем, неисправен был, чёрт с ним. Заходим. Огромный холл, две широкие лестницы, а между ними сделано что-то вроде зоны отдыха, с креслами, столиком со старыми газетами и так далее. Вправо и влево уходят два коридора, там ещё стойки регистрации, гардероб и что-то наподобие. Идем вперед к «зоне отдыха» этой, тут сверху скрип, звон, и нам на головы летит огромная металлическая люстра с кучей свечей, хорошо хоть не зажжённых.

На этих словах Анна поёжилась.

— На столике лежит пожелтевшая газета со статьей о том, что произошло в этом доме. Если вкратце, то отец семейства из-за ревности обезумел, зарубил детей, свою жену и поджёг отель. И теперь его неупокоенная душа мечется по старым обгоревшим этажам отеля, пугая рабочих и случайно забредших бомжей и вампиров, — пафосно продекламировал последнюю фразу Амос, вскинув руку. — А вообще, злое привидение попалось — оно в нас картинами, вазами и ещё чем-то кидалось, пыталось придавить лифтом, сжечь, ошпарить…

— А ещё мы слышали голос его жены, — вклинилась в рассказ Анна. — Мы нашли её дневник с практически подробным описанием произошедшего, а потом она пыталась нам помочь и провести к кулону.

— Да, в итоге провела сквозь огонь и воду, а на обратном пути призраки нам уже не мешали.

Ральф с широкой улыбкой отсалютовал банкой сидящим напротив брату и сестре.

— Молодцы, молодцы! Постарались! — заявил он, делая большой глоток. Мадлин согласно закивала, медленно распаковывая шоколадку и отламывая совсем маленький кусочек. — А что же потом?

Амос брезгливо поморщился.

— Возвращаемся обратно в клуб, с этим проклятым кулоном, и видим вместо Терезы Жаннет. Она ещё мне заявляет «Совсем без стука? А если бы я переодевалась?» — Амос передразнил одну из сестер Воэман, со стуком поставив банку пива на стол. — И чёрт меня дёрнул ей сказать, что принесли Терезе кулон. Она сразу завела шарманку: лучше мне его отдай, это нам обоим на пользу и так далее. А ещё вьётся вокруг меня, по рукаву гладит, нахально улыбается и кофточку на груди оттягивает. Фу, блин, она ко всем так пристаёт?

— Ага, причём клан, как я понял, её не волнует, — ответил Вернер, сминая пустую жестяную банку и отбрасывая её на поднос.

— Потом такая предлагает: порежьте картины, ради меня. А я послал её и быстро вывел Анну из этого кабинета… Фууу… А потом возвращаемся к Терезе, а она вопит: «Мои картины, как вы могли?! Моя галерея!». Думаю, что случилось. Оказывается, Тереза подумала, что мы её картины покромсали. Мелкая уже скалится вовсю и ядовитой слюной плюется, а Воэман на своём как стояла, так и стоит. И неожиданно говорит, мол, хочу помириться с сестрой, идите в закусочную напротив клуба и поговорите с ней. Достали!

Ральф широко ухмыльнулся, обнажив клыки.

— Гуля Танга встретили?

— Да-да, — живо подтвердила Анна, подаваясь вперёд. — Хотел спихнуть на нас заботы с каким-то азиатом, но я раскусила его коварный план и послала. Ещё один…

— С азиатом в любом случае пришлось бы разобраться, не вам, так нам, — прервал её Ральф, а его заявление заставило вампиршу удивлённо округлить глаза. — Ещё только квей-джин на нашей территории не водились…

Внезапно Мадлин, до этого сидевшая в уголочке и пытавшаяся из кусочков шоколадки возвести странную пирамидку, встрепенулась и приподнялась, направив свой туманный взгляд на переминающегося с ноги на ногу крепкого парня в бандане.

— Я вижу марионетку… — прошептала она, неосознанно хватая сидящего рядом Ральфа за руку и крепко сжимая её. — Марионетка, живая кукла на ниточках… Они тянутся… Тянутся вверх, прячутся под крышей… Они принадлежат дочери Двуликого Януса!

— Янусу?.. Чего?! Что за бред? — глядя на Малкавианку и думая, что она всё-таки сбежала из психушки, тихо рыкнула Анна. Её настораживали и бесили одновременно эти резкие перемены в настроении. А парень, на которого указала Мадлин, внезапно дёрнулся и крикнул кому-то в сторону туалета: «Начинаем!»

— Ловушка, — Ральф высвободил руку из хватки Мадлин и пригнул её голову, заставляя спрятаться под стол. — На пол, быстро!

Дважды повторять не пришлось — брат с сестрой молниеносно нырнули под стол следом за товарищами, спасаясь от дроби, разнёсшей угол столешницы в щепки. Бруха выскочил из укрытия, наскакивая на противника с револьвером и закрываясь им от мужчины с дробовиком. Наблюдавший за происходящим толстяк-повар благополучно упал в обморок. Кулак, объятый синими молниями, с лёгкостью пробивает плоть и ломает кости, заставляя жертву захлёбываться собственной кровью. Ральф отбросил обмякший в его руках «щит» на одного из напавших и спрятался за одним из диванчиков, спинку которого изрешетили пули и дробь. Ещё один мужчина с револьвером странно и неестественно дёрнулся, словно его кто-то держал со… А, так и есть, за его спиной появляется Амос и с противным хрустом сворачивает своему противнику шею.