Страница 10 из 12
3.Концепция саморегуляции, раскрывая механизм рынка как механизм действия саморегулирующейся системы, основанный на применении обратной связи, позволяет по-иному взглянуть на распространяемое повсеместно заблуждение, что рынок непременно должен быть нерегулируемым, свободным: иначе это, мол, не рынок. Так могут говорить люди, которые либо не понимают механизма естественного зарождения рынка и потому боятся его «спугнуть», чтобы он вдруг не исчез, либо люди, преследующие этим утверждением какую-то выгоду.
Обратная связь, используемая для управления рынком, способна не только повысить его эффективность в интересах отдельных групп людей (что они порой и делают, не дожидаясь констатации этого факта официальной наукой, путем лоббирования своих интересов в административных органах управления), но и сбалансировать зависимости между людьми, имеющими разный характер мотивации своей деятельности (как в примере со спасаемым и выбрасываемым ребенком), обеспечив и тем, и другим приемлемые условия взаимного сосуществования.
Высокая эффективность рынка вызвана конкуренцией (это один из способов самопроизвольного включения обратной связи), основанной на противопоставлении индивидуальных экономических интересов отдельных собственников, а концепция саморегуляции позволяет совместить эти интересы, сохранив их, как основу для мотивации субъектов рынка к высокопродуктивной деятельности, и, одновременно, направив эту деятельность на удовлетворение потребностей других членов общества. Конкуренция лишь стимулирует активность участников рынка – имея характер броуновского движения, она повышает энтропию рынка, постоянно заставляя одного человека стараться превзойти другого. Но как и броуновское движение она не направлена на достижение какой-либо осознанной цели – нужно просто сейчас, сегодня стать лучше соперника (пусть даже просто ослабляя его) и всё, а куда это приведет, конкуренции безразлично. В отличие от этого концепция саморегуляции позволяет поставить участников рынка не только в зависимость друг от друга, но и в зависимость от конечной цели, определяемой саморегулирующейся системой более высокого, чем рынок порядка и тем самым придает смысл броуновскому движению его участников.
4. Субъектами рыночной экономики являются собственники, мотивация которых к тем
или иным действиям на рынке обусловлена их прямым интересом в увеличении своей собственности. Однако, субъектами системы здравоохранения, например, являются врачи, действия которых должны быть направлены не на увеличение своей собственности, а на лечение людей. Субъектами вооруженных сил являются военнослужащие, действия которых должны быть направлены на обеспечение безопасности государства, а не на вооруженный грабеж других людей с целью увеличения своей собственности и т.д. Отсюда следует, что собственность, успешно выполняющая свою функцию по стимулированию деятельности человека в экономике, в других сферах человеческой деятельности должна быть заменена системой стимулов иного рода, ставящих людей в зависимость от качества исполняемой ими функции именно в этой сфере деятельности. Для этого в каждом государстве и должна быть применена концепция саморегуляции. В противном случае, то есть при сохранении рыночных отношений, в системе, скажем, здравоохранения, врачи будут лечить людей не ради их здоровья, а для получения как можно большей прибыли от своей коммерческо-медицинской деятельности. А когда здоровье пациента превращается в товар, тогда врач становится заинтересованным «недолечить» его, чтобы он снова и снова обращался к нему за помощью. Примеры такого «лечения» есть. В армии коммерцией заниматься нельзя, но там и «реформа» без концепции стоит на месте который уж год.
Что же касается практического применения концепции саморегуляции в России, то, к сожалению, из-за отсутствия вышеуказанного анализа, никакой концепции, а, соответственно, и никакого концептуального пакета законов принято не было. С самого начала Перестройки в различных структурах власти много было сказано о том, как жить нельзя: все торопились стать во главе реформ и для этого хотели поскорее покончить с прошлым, но при этом никто не говорил – как жить дальше. Мнение рядовых граждан относительно того, в какой стране они хотят жить, также никто не спрашивал. И даже механизма выяснения такого мнения не существует (об этом свидетельствует хотя бы судьба этой работы). Поэтому с самого первого момента провозглашения реформ, начатых в России после развала Советского Союза, главенствующей в среде российских реформаторов, считавших себя главными носителями идей демократии, стала идея самообразования рынка, субъектами которого должны были стать «самопроизвольно» возникшие в ходе приватизации государственного имущества собственники. Основным аргументом в пользу этой идеи было то, что так живет весь цивилизованный мир. Тем самым реформаторы признавали, что основной смысл реформ они видели в повышении эффективности экономики, осуществляемой исключительно за счет организации повсеместной конкуренции между индивидуальными собственниками. С этой целью единственным средством реформирования жизни общества стала приватизация государственного имущества. Осуществив её реформаторы надеялись, что после этого им останется только ждать, когда на них, как из волшебного рога изобилия посыплются многочисленные блага. Именно поэтому мы так долго находились в бездействии; и именно поэтому нынешние реформаторы категорически отказывается инвестировать государственные средства в экономику; и именно поэтому (то есть исключительно с целью организации конкуренции, как единственного, по их мнению, локомотива реформ) они постоянно изыскивают возможности дробления существующих производственных мощностей, будь то сфера ТЭК или ЖКХ на отдельные составляющие элементы. Таким образом, приватизация имущества стала и концепцией, и идеологией новой России.
Последовавшая за негласным принятием такой концепции приватизация государственного имущества была проведена таким образом, что наиболее лакомые куски этой собственности получили люди, которые в силу разных причин оказались ближе всего к «государственному пирогу». Подавляющее же большинство населения посредством ваучеров было вообще лишено какой-либо возможности получить «свою» долю бывшей государственной собственности. Тем самым эти люди изначально утратили возможность стать субъектами рынка и потому потеряли всякий интерес к формированию в стране рыночной экономики. Таким образом, объявив о начале реформ, государство на тот момент сделало всё, чтобы исключить из числа их участников основную массу честного и трудоспособного населения.
Однако «реформаторов» это, похоже, мало интересовало. Созданные по всей стране при участии американской консультационной компании «McKinsey & Company, Inc.» и Агентства США по международному развитию региональные Центры приватизации во главе с Российским Центром приватизации в Москве готовили конкретные рекомендации по искусственному дроблению приватизированных государственных предприятий на экономически самостоятельные структурные единицы и учили эффективно управлять ими.
Конечно, дробление целого на функционально самостоятельные части, как мы уже говорили, является одним из способов искусственного формирования саморегулирующихся систем, состоящих из отдельных дополняющих друг друга элементов (или конкурирующих между собой однотипных элементов). И в этом иностранные специалисты, обобщив нажитый эволюционным путем опыт отчасти правы. Но в условиях, когда миллионы людей были искусственно лишены возможности стать полноправными субъектами рынка, «реформаторам» необходимо было учитывать то, что приватизация имущества, хотя она и ведет к самозарождению рынка, является, всё же, лишь частным случаем запуска механизма саморегуляции. К тому же, не все общее имущество поддается дележу, и управлять таким имуществом (природные ресурсы, например) нужно всё же из одного центра.
И потому главное, что нужно было в этих условиях сделать для запуска процесса саморегуляции – это, как раз, и создать механизм обратной связи, устанавливающий и обеспечивающий постоянную и действенную зависимость между элементами, выполняющими ту или иную функцию и элементами, использующими её. Благодаря этому последние могли бы воздействовать на первых с целью корректировки их действий в своих интересах, превратив таким образом российское общество в саморегулирующуюся систему.