Улей. Отверженная

Либо Командир все рассчитал поминутно, включая заминки и наши склоки с Четвертым, либо нам просто невероятно повезло — мы успели пройти степь и дойти до вертикальной, уходившей в небо скалы до наступления полудня. Солнце добралось до зенита и теперь нещадно припекало и без того мертвый ландшафт. Мы нырнули в узкий лаз и оказались в спасительной тени пещерного хода. Он был прорублен в скалах еще до нашего появления. Очевидно, этот мир никогда не радовал приятным климатом, и мы не первые, кто прогулкам по сухой, плавящейся земле предпочитал блуждание в темноте и сырости.

Изнутри неприступная скала выглядела не так грозно, как снаружи. Гладкие стены были расписаны охрой. Наскальная живопись раньше не входила в круг моих интересов, а тут вдруг глаз зацепился за древние рисунки. На них был изображен быт наших предшественников. Приземистые звероподобные существа жили под землей и вели преимущественно ночной образ жизни. Наверху они лишь охотились — ставили капканы и ловили неизвестных тварей, появлявшихся рядом со спиралевидными воронками, отмеченными на скалах грубыми мазками.

Они ушли из этого мира, а мы пришли.

— Ники, ты чего там застряла? — гаркнул Командир. — Не задерживай нас. Полюбуешься картинками в архиве лаборатории. Вроде там хранятся копии, я прав, Док?

Искусственное лицо не выражало никаких эмоций, но, тем не менее, его хозяин вместе со мной замер у расписанных стен и весьма неохотно оставил их, последовав за группой.

— Да, несколько сотен лет ушло на расшифровку. Это они научили нас просчитывать координаты появления порталов. А мы даже не можем отблагодарить авторов.

— Они же не умерли. Они просто выбрали себе новый дом.

— И это было стратегически верное решение: уступить территорию более сильному виду, — вмешался Четвертый.

— Да, симбиоз у нас бы не получился. — Док согласно кивнул.

— А с кем бы получился? — спросила я.

— Ни с кем. — Ответ прозвучал жестко. Надтреснутый механический голос еще усилил эффект. — Для мирного сосуществования есть несколько причин, и ни одна нам не подходит.

— Например?

Раньше Дока было невозможно заткнуть — он очень любил делиться мыслями с окружающими. Последним это не очень-то и нравилось, поскольку мысли его по большей части были заумными и при выражении нередко перемежались с научными терминами. Сейчас же ученого, наоборот, было непросто разговорить. И виной тому либо износившиеся механизмы, некогда заменившие голосовые связки, либо тихая обреченность, намертво прилипшая к его образу.

— Объединение против общего врага. — Шестеренки, скрипя, пришли в движение, когда мы преодолели метров сто вглубь земли.

— Не наш случай, — хмыкнул Командир, и я была с ним солидарна: самая большая угроза для Королевства — это мы сами.

— Вторая причина — это жизненная необходимость, иными словами, зависимость одной из сторон. При текущей ситуации полной обособленности это тоже маловероятно.

Док взял хороший «разгон» и, не получив возражений, продолжил:

— И последнее — это взаимовыгодный союз.

— Ха! И что же нам могут предложить, к примеру, такие, как он? — Четвертый ткнул пальцем в Кира, послушно вышагивавшего за руку рядом со мной.

— Знания, свои технологии. — Я опередила ученого с ответом.

— Да, возможно, это и было бы интересно. Но Улей не будет ни с кем делиться. Он привык брать, но не отдавать.

— А в делах с более слабым видом пришлось бы больше отдавать. Я правильно секу, Док?

Ведущий разведчик просто блистал сегодня.

— Верно. В языке гуманоидов есть подходящее ситуации выражение: две стороны одной монеты. Ники, поправьте меня, если я перевираю. На одной стороне я вижу, альтруизм и расточительство, а на второй — наш паразитизм. И оба варианта бьют по репутации Короны.

— А ребро?

— Какое ребро? — с лёгким удивлением переспросил Док.

— Ну что будет, если монета встанет на ребро? — Богатая эрудиция Четвертого иссякла.

— Будет достигнута некая грань. По всей видимости, наилучший исход, но маловероятный. Я даже не могу представить, кого Королева-Мать сочтет достойным союзником. Полагаю, поэтому она не спешит покидать базу. Еще ни один мир не устроил ее полностью.

— Но как бы то ни было, мы медленно и верно приближаемся к проекту переселения, — добавила я веско.

— Да, к идее, что была опорным двигателем у Первой сотни и закончилась гражданской войной, так и не реализовавшись. Правящий Совет хоть и ищет альтернативные варианты нашего существования на этой земле, но я считаю, все бесполезно.

— Ну как же! Вот Вторая готова биться об заклад, защищая интересы своего металлического дружка.

— Пара роботов нас не спасет, а весь Улей ими не заменишь. — Док не обратил внимания на насмешливый тон ведущего разведчика и продолжил скрежетать как старый изношенный механизм. — Это земля должна давать нам пищу и силу, а не наоборот. Не понимаю, почему Ее Величество тянет время. Может, опасается угрозы извне…

— Эй, сапожник, держись за свою колодку, — осадил Дока Командир. — Умные тут все, я смотрю, собрались. — И подал знак рукой, сигнализируя остановку.

Длинный ход остался позади. Мы оказались в просторной пещере с высоким сводом. Сталактиты, свисавшие с потолка, доставали только до макушки Четвертого — самого высокого участника разведгруппы. Остальным было вполне комфортно, если не брать во внимание психологический аспект. Но тот не волновал начальство: разведчики могли приспособиться к отдыху и в жерле вулкана, у Дока было и так много фобий, а мнение Кира, само собой, никого не интересовало. Да и вряд ли он думал о тонне камней, нависших над нами.

— Делаем привал. Обед и сон — на все про все час. Там, — Командир махнул в сторону темного коридора, уходящего вправо, — бьет ключ. Четвертый, проводи Ники и заодно наполни все фляги.

— Мне не нужен конвой.

— Здесь небезопасно. — Тон еще спокойный, но уже с нажимом.

— Командир, ты, вероятно, забыл, кто на мили вокруг самое могущественное существо?

«Не забыл», — сказал его вмиг похолодевший взгляд.

— Это приказ. По одному не ходить.

И отвернулся, поставив точку в разыгравшемся споре.

— Док, объясни этому… Киру, чтобы не слонялся по пещере. Он что-нибудь понимает?

— Объект один дробь четыре создан для эстетической пользы, но, помимо оригинальных качеств, особое внимание уделили самообучаемости и…

Раздраженный Командир не выдержал монотонной бубнежки и перебил Дока достаточно грубо:

— Замечательно. Привлеки его к делу. Пусть сварит нам кашу.

Не дожидаясь Четвертого, я скользнула в темный коридор в указанном Командиром направлении. Пахло сыростью, плесенью и немного медом. Последний запах теперь чудился мне повсюду. На стенах рос особый вид мха, который едва заметно светился, придавая старым катакомбам вид таинственный и мистический. Благодаря ночному зрению, я хорошо ориентировалась в пространстве. Стоило повернуть за угол, как все звуки пропали. Древняя порода, образующая стены, отличалась потрясающей шумоизоляцией. Из такой же был сделан Лабиринт, оттого самое мрачное помещение Улья казалось еще более жутким. В коридорах, где должны были звучать стоны и крики боли, всегда стояла лишь гробовая тишина.

Через несколько поворотов я уперлась в нагромождение камней. Среди них на уровне моих глаз просачивался тонкий ручеек. На вкус вода была отвратительной, жесткой и ржавой, такую пить — удовольствия мало, а вот чтобы постирать и помыться, она вполне годилась. Наивно было полагать, что в старых катакомбах вдруг обнаружится артезианская скважина.

Предварительно прощупав хлипкую на вид стену, я аккуратно вытащила пару булыжников.

— Хочешь устроить обвал? — Четвертый был одним из лучших разведчиков. Он умел подкрадываться бесшумно.

— Хочу смыть с себя конфуз Дока.

Ручеек, почувствовав свободу, усилил напор. Конечно, не душ, но в моей ситуации грех не воспользоваться таким чудом. Четвертый понятливо кивнул и начал стаскивать с себя броню.