Улей. Отверженная

Каша уже заканчивалась, а ликбез начальства еще нет. Я молча ковыряла ложкой дно миски и ждала, когда Командир подойдет непосредственно к финальной части.

— Ладно, скажу кратко. Четвертый далеко не подарок, я знаю, но он один из лучших. Его жизнь стоит пяти обычных разведчиков. Сечешь арифметику? Представляешь, какая будет нагрузка на Улей? — Он замолчал, дабы перевести дух. — Если задумаешь устранить Четвертого, начни с меня.

— Какая интересная связь между вами.

Эта мысль не должна была развиться в слова. Место ей было исключительно в моей черепной коробке — это я сообразила лишь после того, как неуловимая эмоция скользнула тенью по лицу начальства. Что это было? Замешательство? Тревога?

— У меня есть, как ты выразилась, связь с каждым моим подчиненным. Я знаю, что в экстремальной ситуации на Дока нападет ступор, знаю, как отреагирует Четвертый на внезапную атаку, на «нож в спину». А вот твое поведение в той или иной ситуации спрогнозировать не могу. Сложно, но я наблюдаю за тобой…

— И что ты видишь? — перебила я его пылкую речь.

Нескольку секунд длилась пауза. Наконец, Командир, совладал с гневом и уже спокойным тоном признался:

— Угрозы не чувствую, хотя искришь ты знатно.

— Четвертый из особой породы — безмозглых. Извести их сложнее, чем тараканов, — и для его успокоения добавила шепотом: — По чесноку, я не думаю, что у меня хватит сил.

— Конечно, не хватит.

Недобро зыркнув на меня, Четвертый подсел к костру. Он знал все коды выживания наизусть и быстро справился с проблемой. Даже успел привести себя в порядок: влажные волосы были зачесаны назад, да и на форме не было ни пылинки.

— Всем отбой! — гаркнул Командир так громко, что у меня аж уши заложило. — Я поставил защитный круг. Кир, ты дежуришь.

Мой муж с энтузиазмом поднялся и отошел к боковой стене, откуда просматривались вход и выход. Очевидно, начальство задумало выдрессировать мою «игрушку» под свои нужды. Придется заняться педагогикой раньше него.

Не позволяя организму уйти в глубокую фазу сна, я собиралась проваляться около получаса и встать первой. Люди спят мало, и вместе с ними моя потребность во сне заметно уменьшилась. Однако что-то пошло не так. Веки стали свинцовыми, и меня, словно в омут, затянуло в круговорот воспоминаний.

Наша с Киром спальня, в нежно-персиковых тонах…. С рождением ребенка в ней появилось много новой мебели, которая совершенно не подходила по цвету к обоям. В соседней комнате еще не закончили ремонт, поэтому мы ходили, постоянно натыкаясь на углы и непривычные для будуарной комнаты предметы. «Надо будет обязательно доделать детскую» — подумала я, рассматривая царивший вокруг хаос.

На руках у меня обнаружился спящий ребенок. Мой ребенок. Такое нежное личико было сложно перепутать с другим. Щеки вываливались из чепчика, придавая ему еще более кукольный вид. Радость моя…

— С тобой не соскучишься, Вторая! — Смех, будто звон колокольчиков, заставил меня сильнее прижать малыша к груди.

Королева восседала на кресле возле комода и теребила кисточку на шнурке, декоративно спускающемся от портьер. В подвесном зеркале отражались цветные флаконы и баночки с косметическими средствами, боковина нашей кровати, загроможденный коробками угол и даже мы с малышом. Не было только Ее Величества.

Меня снова посетил призрак.

— Одно творение я простила тебе. — Выбрав ярко-алый пузырек, Королева распылила в воздухе мои духи. — Более того, разрешила оформить на него лицензию…

По комнате поплыл тягучий цветочный аромат — Кир выбирал. Ее Величество одобрила.

— Да-да, я о Восьминожке — твоем чу́дном детище. Очень тонкая и искусная работа. Выше всяческих похвал. Но зачем? Зачем было вкладывать душу и оживлять эту металлическую громадину?

С перепугу…

Тогда гвардия в совместной операции с разведкой поймала Тринадцатого — Палача, сбежавшего из Лабиринта. Надо было просто усилить транспортировочную камеру. Дельце — простое, непыльное, учитывая, что та, и без того отличалась повышенной прочностью. Восемь рёбер жёсткости, искрящие, непроницаемые грани, мозговой центр, торчащий вздувшимся пузырём на крыше. Нелепая и уродливая конструкция, похожая на головоногого монстра, вызывала отвращение и иррациональный трепет. Я была подростком, только-только вышла из тренировочного корпуса и попала на свое первое задание.

— Знаю. — Королева махнула рукой. — На охрану хитрого ублюдка поставили недоросля. Бестолочи! Как им вообще могло такое прийти на ум?

Ее гневный тон заставил мои внутренности съежиться. Примерно такие же ощущения я испытала, когда Палач полез мне в голову. Тогда Вторая пережила ни с чем не сравнимый ужас, да и после янтарные глаза с черными крапинками еще долго преследовали, являлись во сне, вытягивали душу, пытались подчинить даже из-за грани. Ночные кошмары ушли лишь с появлением Ники.

— Не будем вспоминать события минувших дней. — Ее Величество быстро взяла себя в руки. — Они нагоняют тоску, напоминают о возрасте.

О Доке, хоть он и был частью настоящего, она говорить не хотела. Я тоже не горела желанием поднимать эту неприятную для нас обеих тему.

— Ты правда считаешь, что этот детеныш твой? — Внимательный взгляд остановился на завернутом в пеленку ребенке. Руки инстинктивно сжались в непроизвольном желании оградить спящего младенца от внешнего мира.

— Несмотря на схожие оболочки и пересекающиеся гены, мы не совместимы с примитивными видами. К счастью или к сожалению…

— Я его родила. Я помню. Такое не сотрешь из памяти. — Обрывочные фразы выдавали мою неуверенность и страх.

— Неужели? — Королева подняла одну бровь. Слишком притворным вышло удивление. — Давай я перечислю тебе факты, а ты сама сделаешь выводы. Во-первых, — она по-деловому загнула указательный палец, увенчанный острым когтем, — ты не роженица, а разведчик. Разные функции, разное телосложение. Правда, я несколько раз предлагала тебе на время сменить профессию, но всегда получала мягкий отказ.

Это верно — раньше у меня были иные принципы.

— Забавно, что ни один партнер для скрещивания тебя так и не устроил. И биологическим материалом ты делиться не хотела. Как собака на траве. Ни себе, ни людям. — Комната снова наполнилась мелодичным звоном.

К Королеве вернулось ее игривое настроение. Она невероятно гордилась своими познаниями в народных поговорках, да и в целом, культуре чужого мира. Поправлять ее было опасно для жизни.

— Во-вторых — это серьезные межвидовые отличия, незаметные на первый взгляд.

— Был же случай…

Ее Величество резко поменялась в лице и тот час же остановила меня.

— Обратный случай! Даже не сравнивай себя с ней. Уму непостижимо, как смогли обрюхатить ту заблудшую корову. Благо хоть кровь не испортили.

Конечно, она имела в виду не парнокопытное, просто гуманизмом Королева не отличалась.

— И знаешь, глядя на неплохой, в общем-то, результат, другие начали задумываться о более тесном взаимоотношении с соседями…. Решили, что это панацея от всех наших бед. К счастью, я вовремя приняла меры: больше никаких внеплановых сюрпризов!

Холодная улыбка застыла на ее идеальном, словно выточенном из мрамора, лице.

— Даже если ты, Вторая, и смогла бы выносить человеческого детеныша, родить его не позволила бы наша физиология. Сама понимаешь, о чем я.

Я понимала.

Несмотря на неизменный во все эпохи и культуры процесс зачатия, женские особи Улья имели несколько иное строение внутренних органов. Даже сама беременность у них протекала по-другому. Недозрелых эмбрионов, рожденных гораздо раньше «человеческих» сроков, приносили Королеве для дальнейшего выращивания. Наши детеныши, откармливаемые силой, развивались вне утробы биологической матери, в специальных инкубаторах, в «сотах» — таков порядок.

— Мне повезло. У женщин в мире людей есть несколько путей родоразрешения. И кесарево…

— Ах, ты про тот шрам? — Королева помрачнела еще больше.

Моргнули разом все лампы, заскрипели половицы, попадали коробки в углу. Включился вдруг старый кондиционер, висевший в углу спальни, и подул холодным воздухом. Ребенок вздрогнул от шума и начал просыпаться.

Конец ознакомительного фрагмента.