Страница 7 из 11
Полноценная суверенная централизованная Русская государственность возникла в правление Ивана Третьего и окончательно сложилась при первом официальном русском царе Иване Четвёртом. Любопытно, что и того, и другого при жизни современники именовали «Грозным». Именно в этот период можно говорить о появлении первой государственной идеологии России, которая условно может быть названа Проектом «Третий Рим».
К её появлению подталкивала и геополитическая обстановка. После захвата турками «Второго Рима» – Константинополя, единственным в мире полноценным и самодостаточным православным государством в мире осталось освободившееся от ордынской зависимости Русское государство.
Соответственно, первую основанную на православных подходах госидеологию мы видим уже в знаменитой концепции инока Филофея о Москве как «третьем Риме», реализующем православный идеал «Святой Руси» – как хранительницы Православия и Православного Государства – как реализатора этих ценностей и подходов в повседневной жизни. К данному периоду относятся имена таких основоположников русской консервативной мысли как Даниил Заточник, Иосиф Волоцкий, Иван Пересветов, Иван Грозный и др.
Вместе с тем, именно в этот период углубляется расхождение между Европейской и Русской цивилизациями. В Европе идёт «эпоха Возрождения», в духовном плане представляющая собой тотальное крушение западнохристианской (католической) парадигмы и авторитета католической церкви, что предопределило последующее становление Протестантизма как пока ещё – формально христианской альтернативы католичеству. Политическим последствием этого стала череда беспрецедентных по жестокости религиозных войн.
Восторжествовавший затем в ряде наиболее «развитых» стран Европы Протестантизм стал не просто очередной модификацией Христианства, но в значительной степени ревизией его основ. Немецкий философ Эрих Фромм писал: «Материнская любовь церкви и Богородицы не простиралась больше на человека. Он предстал одиноким перед серьёзным и строгим Богом, чьей милости мог добиться только благодаря абсолютной покорности.»2
Тем самым произошёл отход от идеи коллективного спасения души: отныне каждый должен был «договариваться» с Богом самостоятельно. Отсюда – то, что в гуманитарном знании именуется «страх Лютера» (у него страх перед дьяволом доходил до шока) – страх погибели и одиночества, который излечивается внутренним «слышанием Бога в себе».
Протестантизм, таким образом, открывал путь к неограниченному развитию индивидуализма и, как следствие, к культу личной успешности, понимаемой как «благословение Божье» конкретному человеку. Впоследствии именно это породило абсолютизацию личных прав каждого, в том числе – вопреки общественному благу, и отказ от религиозно-этических моральных регуляторов в пользу закона. Тем самым в последующие века открывался логичный путь к «антропоцентризму» (замене Бога абсолютизацией человека) эпохи Просвещения, уничтожению Церкви и монархий, разрушению «во имя прогресса» традиционного общества, традиционной культуры и морали, отчасти – и традиционной семьи. Но закладывались мировоззренческие основы всего этого, наблюдаемого нами сегодня, уже тогда.
Разумеется, русские государи уже в XV-XVI вв. были в курсе происходящего в Европе. Однако, руководствуясь духовным подходом к сущности государственной власти, они не желали переносить данный «европейский опыт» на русскую территорию. С одной стороны, с Европой торговали, воевали, широко заимствовали передовые технологии. Например, итальянские архитекторы строили Московский Кремль, мастера из Европы создали одну из сильнейших в то время русскую артиллерию, заимствовано было книгопечатание, военные и строительные технологии и т.д. С другой стороны – в духовном плане существовала жёсткая автаркия. Попытки вовлечения Руси в унию с Римом (первая неудачная попытка – при князе Василии Тёмном), равно как и проникновение через структуры сектантского типа в духовное пространство России с целью переформатирования власти в соответствии с заимствованными извне духовными учениями (например, ересь т.н. «жидовствующих») жёстко пресекались.
Соответственно, негласно принятая Царством Московским мировоззренческая система чётко позиционировала его как самостоятельный (отличный от католической и протестантской Европы) цивилизационный проект со своей миссией, системой ценностей и идеалов. Россия (Царство Московское) воспринималось как последняя опора правильного (православного) Христианства. Таким образом, всемирная миссия и главная цель её (как сказали бы сегодня «национальная идея») понималась как роль библейского «Кате-хона» («Удерживающего») – последней опоры Бога на Земле, разрушение которой ведёт к приходу «царства Антихриста» и концу света.
«Россия приняла на себя бремя искания истины за всех и для всех»
Поскольку Православие ориентировало людей прежде всего готовиться в этой жизни к «жизни вечной», задачей православного Государства («Третьего Рима») являлось создание условий и общественных норм, по мере возможности воспитывающих человека к исполнению этого своего конечного предназначения. При этом защита и укрепление этого Государства являлись помимо гражданского долга ещё и духовной миссией человека, необходимой составляющей его служения Богу.
На основе осознания этой миссии формировалась система базовых смыслов и идеалов, к которым надлежало стремиться. Смыслом жизни считалось «жить по Правде Божьей», т.е. в соответствии с христианскими ценностями и моральными установками. Соответственно, идеалом личности являлся святой, то есть, человек, во всём живущий «по Правде». Общественным идеалом, которого стремились достичь, было общество, построенное «по Правде» и ориентировавшее человека на следование Правде (условное «Царство Правды», «Святая Русь»). То есть, отрицая возможность построения «Царства Божия на земле», общество ориентировалось на воспитание своих членов к грядущему Царству Божию в вечности. Наконец, государственным идеалом являлся «Третий Рим» – мощная имперская государственность, построенная по принципу «Большой Семьи», где «старший» не подавлял и не обирал, а поддерживал, мирил и защищал «младших», а правитель (царь) являлся для всех общим «отцом». Всё перечисленное, разумеется, в идеале.
«Государство существует не для того, чтобы превратить земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей превратиться в ад.»
Принципом общественного устройства провозглашалась Соборность – т.е. совместное делание ради общего блага, «что или сразу у всех будет, или чего сразу у всех не будет».3 Народ понимался как некая следующая за кровно-родственной форма единства (НА-РОД это НАД РОДОМ), своего рода «расширенный вариант Семьи», со своей внутренней иерархией, взаимной ответственностью и распределением обязанностей. Тем более, что на этом этапе Народ в духовном плане представлял собой и единую Церковь, также являвшуюся «Большой Семьёй».
Провозглашалась «симфония» (взаимно полезный симбиоз) светской и духовной власти – Церкви и Государства – действующих сообща ради выполнения этой миссии, т.к. Народ и Церковь практически являлись одним и тем же.
Существовало своеобразное равенство всех в общем служении Богу (от царя до холопа) при единстве культуры для «высших» и «низших» сословий. Каждый при этом нёс на своём месте часть этого общего служения: царь лично отвечал перед Богом за всё творящееся в Государстве, духовенство отмаливало общие грехи, дворянин всю жизнь воевал, а крестьянин его за это кормил.
Историк В.О. Ключевский писал об этом времени: “В других странах мы знаем государственные порядки, основанные на сочетании сословных прав с сословными обязанностями или на сосредоточении прав в одних сословиях и обязанностей в других. Политический порядок в Московском государстве основан был на разверстке между всеми классами только обязанностей, не соединенных с правами. Правда, обязанности соединены были не с одинаковыми выгодами, но эти выгоды не были сословными правами, а только экономическими пособиями для несения обязанностей”.4
2
С.Г.Кара-Мурза «Манипуляция сознанием»
3
И.А.Ильин «О грядущей России»
4
В.О.Ключевский «История сословий в России»