Дипломатическая кухня

В отлив вода уходит довольно далеко, и обнажаются коралловые рифы. В их разломах, трещинах и оставшихся лужицах можно найти всякую мелкую морскую живность. Только ходить по рифам нужно в обуви. Иначе можно порезать ноги об острые края кораллов или – что гораздо хуже – наступить на морского ежа. Они сидят чуть ли не в каждой расщелине. Наступить на ежа – это больно. К тому же их иголки легко обламываются под кожей и, если сразу не достать, нагноение гарантировано.

Французы обожают есть морских ежей. Они ходят по рифам, выискивая особей покрупнее, переворачивают их панцирем вверх и тюкают ножом, чтобы разрубить пополам. Потом поливают лимоном и поглощают икру принесенной с собой ложкой. Кстати, икра эта считается мощным афродизиаком.

На песчаных пляжах ближе к городу французы развлекаются еще ловлей небольших двустворчатых моллюсков. У них они называются palourde, по-английски – clams, по-итальянски – vongole. Сидят эти моллюски в полосе прибоя, заметить их непросто. Когда нахлынувшая волна уходит обратно, можно увидеть на песке след, который оставляет ножка моллюска. Как только вода уйдет, он ее спрячет и ввинтится в песок. Нужно успеть добежать и сунуть руку в песок, да поглубже, а потом процедить песок через пальцы. Моллюски эти – как семечки, чтобы ими наесться, надо полведра наловить. Так что их ловля – скорее спорт и развлечение, а не добыча еды.

На Капе нас больше интересовали не ежи, а другая живность. Как-то я обнаружил в луже небольшого осьминога с ладонь величиной. Мы его долго гоняли по воде, наблюдая за его способностью маскироваться. В другой раз мы нашли невиданное ранее существо – большого слизняка серо-зеленого цвета, тоже размером с ладонь. Когда мы потыкали его палочкой (не надо в тропиках ничего хватать руками), он выпустил струю пурпурной жидкости. Мы еще его потыкали – он опять за свое. Так продолжалось, пока его запас пурпура не иссяк. Тогда мы его оставили в покое.

В отлив у рифов оставалась только мелкая рыбешка. С началом прилива к берегу подходила рыба покрупнее. По-настоящему крупную рыбу надо было ловить с лодки или спиннингом. А для развлечения можно было и без всяких ухищрений взять простую удочку и забросить с рифа в расщелину крючок с наживкой. Обычно сразу же клевала мелочь. Однако при удаче можно было вытащить и рыбу посерьезнее, с ладонь или побольше. Оставалось выяснить у местных, съедобная ли она. Случалось, например, вытащить рыбу-попугая. Красота! Все цвета радуги. Но категорически несъедобна.

Довольно часто при подсекании рыба срывалась, а крючок цеплялся за кораллы в расщелине. Приходилось лезть отцеплять. Однажды, находясь по горло в воде, чтобы отцепить крючок, я встретился с муреной. Обратно на риф я взлетел за секунду.

Купанием и рыбалкой привлекательность Капа не ограничивалась. Там был прекрасный ресторан; по выходным работал буфет с разнообразными закусками и не только рыбными, но и мясными блюдами. По нашим доходам был он недешев, но еда того стоила. Хитренькие хозяева выставляли много закусок – я обожал тушеные в томате морские ножи – и оголодавшие горожане набрасывались на них, накладывая полные тарелки. Основных блюд выставлялось гораздо меньше, но уже наевшимся закусок посетителям хватало. Ах, какие там были фаршированные крабы! Блюдо готовили из тех же самых «пальмовых воров», которых мы ловили на пляже с голодухи. Но какая разница во вкусе, если умеючи приготовить!

На Кап мы не только ездили сами, но и возили гостей, как московских, так и коллег из соседних стран. Кап был частью обязательной программы.

Наводнения

Климат в Габоне простой – ни тебе зимы, ни лета, а только два сезона: сухой и влажный. Короткий сухой сезон длится примерно с середины декабря до середины – конца января, длинный сухой сезон приходится на три летних месяца. В сухой сезон небо обычно покрыто облаками, но дождей нет. Становится прохладно, разумеется, по местным меркам. С утра бывает +20, днем +24–25. Привыкшие к постоянной температуре +30–32 граждане утром надевают шерстяные свитера и кофты. Да-да, русские тоже.

Все остальные месяцы приходятся на влажный сезон. Дожди идут каждый день. Однако обложной дождь на целый день бывает редко. Обычно налетит тропический ливень, прольется с небес воды немеряно, и минут через 40 уже опять жарит солнце. Очень часто льет не днем, а ночью, да еще с грозой. Молнии полыхают так часто, что кажется, можно при их свете читать. Во время ливней дождь идет стеной и видимость падает почти до нуля. Мне не раз приходилось останавливать машину у обочины и ждать, пока не кончится дождь.

Я уже упоминал, что через город протекают многочисленные ручьи и речки, и одна такая речка текла как раз за нашим забором. Это сейчас вокруг всех загранучреждений наворочены заграждения и баррикады. А в те годы был у нас с тыльной стороны забор из сетки рабица. Со стороны соседней виллы, где жил француз-кооперан, был такой же забор, высотой метра полтора, не больше.

В сезон дождей ручьи и речки иногда разливались, подтапливая окрестности. Причем произойти такой разлив мог неожиданно, если ливень прошел в верховьях, а не у нас. Речка вдруг разливалась при ясном небе.

Протекала она под дорогой. Вода проходила через широкую трубу. Если речка разливалась слишком сильно, вода просто переливалась поверх дороги. Продолжались разливы недолго и это никого не беспокоило.

Однако по соседству решил поселиться один из местных министров. Его участок был выше, и ехать к нему нужно было как раз по той дороге, под которой протекала речка. Дорога была латеритовая, от дождей на ней образовывались выбоины и колдобины, и министр добился, чтобы дорогу заасфальтировали. При этом над трубой дорога стала примерно на метр выше. Ну и дай ему Бог здоровья, нам-то что.

В первый же сезон дождей выяснилось, что нам очень даже что. Если раньше ливневые воды просто переливались через дорогу, то теперь она их отбрасывала на наш участок. Начались самые настоящие наводнения.

Первое наводнение случилось ночью. Обнаружилось, что нас подтопило, чисто случайно – кто-то с первого этажа пошел ночью в туалет и, спустив ноги с кровати, оказался по щиколотки в воде. Вода стояла уже в доме! Сообразив, что здание посольства стоит еще ниже, чем жилая вилла, мы подняли тревогу. Но было поздно. Ночных дежурств у нас еще не было (сейчас в это трудно поверить, но тогда мы о своей безопасности не беспокоились). Первый этаж посольства оказался затоплен, промокли ковры и мягкая мебель. Залило и стоявшие в гараже машины – вода дошла до сидений. Неделю все это хозяйство пришлось сушить на солнце, но даже после этого ковры и мебель слегка попахивали. Машины вроде просохли лучше, поскольку сиденья были из кожзаменителя.

Со временем мы выработали алгоритм – первый заметивший признаки надвигающегося наводнения поднимал тревогу, все проживавшие на территории посольства мобилизовались на уборку мебели и ковров на второй этаж. Машины отгонялись на пригорок у ворот. Таким образом, ущерб от наводнения минимизировался.

Отработанная схема, тем не менее, не уберегла от казуса. Сменился посол. Через несколько дней после приезда нового посла, Г.В. Уранова, случилось наводнение, пик которого, как обычно, пришелся часа на два ночи. Мы уже все убрали наверх, беспокоить посла было совершенно ни к чему. Но завхоз, видимо, решил выслужиться перед новым начальством, позвонил послу на виллу и сообщил, что у нас наводнение. А кабинет посла был на первом этаже.

Через пять минут посол ворвался в посольство и бросился в свой кабинет с криком: «Где сейф?» Лица на нем, что называется, не было. То, что было, выглядело ужасно – он был какого-то серого цвета. Он положил в сейф, на дно, свои верительные грамоты18, которые должен был вручить президенту! Вы себе представляете посла с подмоченными – пусть в буквальном смысле – верительными грамотами? Если запрашивать новые, это же надо все объяснять, весь МИД будет валяться от хохота, да и пришлют новые грамоты не раньше, чем через месяц. Кошмар!

18

Документ, удостоверяющий назначение данного лица в качестве дипломатического представителя и аккредитование его при главе государства страны пребывания.