Страница 10 из 12
А посмотреть тут было на что. Центр поляны окру-жал высокий деревянный слегка покосившийся забор. Тут и там над забором возвышались колья с черепами. Глазницы черепов светились слабым светом, который перемещался по поляне, как будто обшаривая её. За забором едва виднелась избушка. Через прорехи в заборе мальчику показалось, что изба стоит на двух толстых столбах. Но тут один из этих столбов, согнувшись, оторвался от земли и огромными когтями почесал второй шершавый столб. Затем изба потопталась на месте. Мальчика наконец-то осенило:
– Неужели избушка Бабы Яги?
– Кроме неё тебе никто не поможет, – русалка потянула мальчика за рукав рубахи. – Идем уже!
В гостях у Бабы Яги
Сочная спелая ягода быстро таяла во рту. Вкусный аромат свежей клубники витал по избе, ударяя в нос манящим: «Съешь меня, съешь!». Мальчик ел, уплетая за обе щеки.
Самым удивительным было то, что клубника сама запрыгивала из тарелки в рот. Когда хозяйка избы ска-зала мимоходом: «Ешь сколько хочешь, вот тебе, чтобы руки не марать», – и щёлкнула пальцем, мальчик с не-пониманием раскрыл рот, в вопросительном «Аа?». Тут-то первая ягода и запрыгнула, видимо, желая, чтоб её скорее съели. Самым сложным было приноровиться: если долго держать рот открытым – ягоды начинают запрыгивать, не переставая, и, уже не влезая, просто щекотно щелкают по носу и губам и валятся в разных направлениях.
– Проголодался, касатик? – Бабушка Яга, именно так она просила называть её, улыбаясь, погладила мальчика по голове. Отчего тот взглотнул.
– Благодарим, Бабушка, за приют и угощение, – молвила Берегиня, сидевшая за столом рядом с Ратибо-ром, жуя горячий, только из печки, хлеб и запивая его молоком.
На самом деле, хоть мальчик и боялся поначалу, всё прошло очень гладко: избушка не кочевряжилась, а сразу повернулась к лесу задом, а к ним передом и впустила нежданных гостей; Яга не пыталась съесть ребят или учинить чего худого, а посадила за стол и накормила. Да и сама хозяйка избы была не кривой злой старухой, как мальчик представлял себе. Она была чем-то похожа на
бабушку Василису, только намного старше, сутулее. Даже голос хозяйки напоминал бабушку, так что мальчик расслабился и лишь иногда вздрагивал, вспоминая, где он и с кем.
– Проголодались, набегались, – Яга стояла перед столом и, умиляясь, смотрела на гостей. Ратибор отметил, что русалку это совсем не смущало, как будто один из жутких страхов всех карапузов так и должен себя вести. – Я смотрю, ты никак не успокоишься, внучок?
Мальчик открыл рот от удивления, дескать «какой я тебе внучек», отчего туда запрыгнуло столько ягод, что снова пришлось жевать.
За окном щебетали птицы, летали бабочки и светило яркое Солнце, хоть зажмуривайся. Да-да, самое настоящее Солнце и дневной свет. Вдаль стелилась зеленая поляна, переходя в красивый хвойный лес. Ратибор несколько раз ещё проверил, когда вошел: за дверью ночь и полная Луна, за окном день и яркое Солнце.
– Я, конечно же, глаза всем отвела и дорогу сюда замела, не найдут вас в скором времени, – продолжала хозяйка свою речь. – Да вот чудится мне, что не хорониться вам надо, а действовать, пока совсем поздно не стало.
– Поздно для чего? – мальчик успел поймать ягоду на лету, отчего та брызнула на него соком, раздавленная пальцами.
– Ну вот, испачкался, – Яга проговорила с сожалением. Щелчок пальцами, и ягоды перестали запрыгивать в рот к Ратибору. – Коли вы наелись, будем о деле говорить. Рассказывайте, с чем пожаловали, гости дорогие!
– Теперь ты не русалочка, а Аленушка, – смеялся Ратибор, прижав кулак ко рту, чтобы не залиться ещё большим смехом.
– Дааа, – загадочно протянула девочка, примеряя свой новый наряд и вертясь перед медным тазиком, который был натерт до блеска и отражал девочку лучше всякого зеркала. – Так славно, – она захлопала в ладоши и запрыгала на месте.
Берегиня уже несколько раз примеряла и перемеряла платья из сундука Бабы Яги, вертелась у своего тазика-зеркала, хихикала и хлопала в ладоши. На её щеках горел едва заметный румянец.
После долгой беседы хозяйка быстро покинула избу, ребята остались вдвоем и были посвящены сами себе.
– Откуда у нее столько нарядов, – мальчик сидел на печи, сверху наблюдая за всем происходящим.
– Знаешь, я никогда об этом не задумывалась, – де-вочка захлопнула крышку сундука, уселась сверху. Сейчас на ней был белый сарафан, на рукавах и подоле которого красовались витиеватые узоры, подобные узо-рам на рубахе собеседника. – Я частенько захаживаю к Бабушке Яге, она очень добра ко мне. Иногда разреша-ет мне надевать эти платьишки, говорит, мол: «Так в те-бе останется хоть что-то человеческое и Навь не погло-тит тебя окончательно». Я не ведаю, откуда они у Яги, но один раз бабушка обмолвилась, что это одежда её дочери.
В воздухе повис невысказанный вопрос Ратибора: «Разве у Бабы Яги есть дочь?»
Раздался скрип двери, ребята вздрогнули и посмот-рели в ту сторону: Ратибор с испугом, Берегиня с надеждой. Но это была не Яга, в дверной проем протиснулся угольно-черный кот с горящими зелеными глазами.
– Баюша, Баюньчик, – русалка потянула к нему руки, словно ожидая, что кот примет приглашение и пойдет к ней, но кот, издав вальяжное «Мур-мяуу», поспешил к миске с молоком, стоящей подле стола.
– Ты бы хотела снова стать живой? – мальчик тере-бил в руках подол своей рубашки.
– Ты что, конечно, хочу, – Берегиня вскочила с сундука и сделала шаг к собеседнику. На глазах девочки наворачивались слезы. – Я чужая тут, все меня не любят, русалки издеваются, только вот Бабушка Яга добра ко мне, говорит: «Придет ещё твоё время». А когда оно придет-то?
– Я бы всё готов сделать, чтобы это произошло, – Ратибор сжал кулаки. Ни он, ни русалка не заметили, что при этих словах кот перестал лакать молоко, пристально посмотрел на мальчика, переведя взгляд на Берегиню. – Вот только я не знаю, что для этого нужно.
Баюн подошел к девочке и начал тереться о её ноги.
– Я иногда втихаря пробиралась за другими русал-ками, когда они ходили людей пугать, чтобы взглянуть на Явь, – мечтательно уставившись на мальчика, она начала говорить неожиданного, но при этом как будто не замечая его. – Мне больше всего запомнились Звезды. Я никогда их не видела, ведь в Нави нет Звезд, только черное безмолвие над головой и вечный сумрак.
– Я тоже люблю смотреть на звезды.
– Вы, живые, даже не цените то, что имеете, – она, словно не слыша его, продолжала говорить больше для самой себя. – Они такие ласковые, дарят свет, как Солн-це, хотя и его я не видела. В избе Яги есть солнечный свет, но нет Солнца, ты заметил это?
Ратибор только сейчас понял, чего не хватало во всей этой радужной картине мира за окном – там не было Солнца.
– Бабушка часто мне рассказывала о жизни там, за Калиновым мостом, за рекой Смородиной, – она махнула рукой в сторону. – Только нет мне там прохода, лишь через туман, да и то на небольшой миг.
За дверью послышалось: «Ох, мухоморы ёжики, свалились мне на голову», – поспешные шаги по лестнице, и дверь резко распахнулась.
На пороге стояла Яга, запыхавшаяся и растрепанная, с метлой в руке.
– А ну живо в чулан! – палец с длинным кривым ногтем указал в угол за сундуком. – И чтобы тише травы, ниже воды… Тьфу ты… Выше травы… ай. – Решив не продолжать, она захлопнула дверь и метлой погнала ребят в указанный чулан.
Оберег на шее Ратибора горел огнем, как никогда раньше.
– И ты ещё не вовремя, – обращаясь к оберегу сказала хозяйка избушки. Она провела рукой над ним, и оберег погас. – Баюн, иди с ними, смотри, чтобы чего не вышло.
После того как ребята спрятались, Баба Яга начала мести перед чуланом своей метлой, приговаривая:
Тропы явные, тропы скрытные,
Век идти по ночной тишине.
Для иных все пути – закрытые,
Отворяется путь только мне.
Очередной раз в эту ночь в избушке раздался скрип входной двери.