Страница 56 из 111
Всадник навострил уши и тут же мысленно сделал себе выговор. Увлёкшись разговором, а больше всего глазами Светы, он совершенно не обратил внимания на уже хорошо различимый гул и дрожащую землю. Лошади!
— Может, дикие? — он с надеждой глянул на Беовульфа.
— Сам же слышишь, что подкованные, — покачал головой северянин. — Да и нет здесь бесхозных лошадей. Одни кентавры только… Знаешь кто такие?
— В книге у Всеведа картинку видал.
— А я с живыми пересекался. Врагу не пожелаю!
— Нам сейчас тоже не позавидуешь!
— Да не расстраивайся ты так. Девушка поняла, что я шутил насчёт наяды.
— Я про войско, что на нас летит! Не меньше сотни!
— Тьфу на тебя! Или ты в постели помирать собрался?!
— Мне ещё с Мериддином поквитаться надо.
— Ну и поквитаешься! И на красавице этой ещё женишься! Про смерть я так, для красоты слова.
— Сотня всё же… , — напомнил Ратибор.
— Ну, ведь не две, — улыбнулся Беовульф.
— С меня хватит! — девушка сделала попытку спрыгнуть на землю. — Я вас как нормальных людей помочь попросила, а вы… Пусти меня!
Ратибор сильнее сжал руки. Постарался придавить локти Светы. Начнёт царапаться — на таком расстоянии не увернёшься.
— Больно, дурак! — пискнула девушка.
— Это не больно, красавица! — благодушие Беовульфа улетело вместе с порывом ветра, сейчас всадник видел того самого воина, который пришёл ему на выручку в пивнушке. — Больно будет, когда нас догонят те люди. Глянь сама, — он указал в сторону горизонта, где поднималось облако пыли. — Это очень нехорошие люди. Ты попала в интересное положение. Ты в Межмирье. Можешь забыть и про Москву, и про вольву. Здесь свои законы. Ясно?
Ни говоря, ни слова, девушка снова попыталась соскользнут с седла.
— Цыц! — голос у Беовульфа был что надо, Ратибору показалось, что даже некоторые кони приближающихся врагов сбились с шага. — Я с тобой разговариваю или где?! Молчать, когда тебя спрашивают!!
На глазах попытавшейся возразить Светы появились слёзы. Она непроизвольно уткнулась в плечо Ратибора.
— Берёшь её, — северянин отдавал распоряжения, всматриваясь в растущее облако, — и не жалея лошади — подальше отсюда.
— Я с тобой! — запротестовал Ратибор.
— Ну что вы за народ такой — герои? — Беовульф оторвался от горизонта и устало посмотрел на всадника. — Ты уж при мне сколько дел наворочал. А сколько ещё впереди? Чародея победишь… Дай, хоть скромному наёмнику отличиться…
— Ты тоже Гренделя побил.
— Вспомнила бабка, как девкой была! Вообще-то можешь остаться… Но вот с девчонкой, что станется? Мы-то их одолеем, а её какой-нибудь шустряк подхватит, да дёру. Ты в бою не заметишь… Спохватишься, а она уже у Майка во дворце…
— Куда нам двигаться? — Ратибор не хотел слушать, как могут события развиться дальше.
— К северу. Полдня пути и наткнётесь на приграничный камень. Дальше владения Горбатого.
— Спасибо тебе, Беовульф. Прощай, — Ратибор спешил, чтобы не передумать и не остаться вместе с северянином.
— Глупость какая! — Беовульф держал в одной руке секиру, в другой меч, выбирая оружие для боя. — Через полчаса увидимся. Я тебя ещё до Святилища провожу.
Ратибор пришпорил лошадь, направляясь к северу.
— Эх, бесплатно воевать приходиться, — услышал он за спиной. — Ну и времена настали!
Ратибор оглянулся — светловолосый воин на вороном коне нёсся навстречу пыльному облаку, вращая над головой исполинскую секиру.
Скрепя сердце, всадник направился в противоположенную сторону. Ну почему так происходит? Зачем двуногому существу, называющему себя человеком, обязательно нужно охотиться на себе подобных? Чего особенного он сделал этому Майку? Убил телохранителя? Тот сам на рожон полез. Почему человек, вполне миролюбивый и умеренно разумный поодиночке, сбившись в стаю, просто жаждет унизить и растоптать, того, кто кажется слабее, разрушить то, что попадется на пути, в независимости, песчаный это холм или искусно срубленный терем? Что происходит с тем, кого Творец, как говорят легенды, создавал по своему подобию?
— Я в тысячный раз спрашиваю — что здесь происходит? — от мрачных мыслей всадника оторвал голос Светы.
— То, что мы с тобой остались без проводника в незнакомом месте, — буркнул Ратибор. Чувство того, что он бросил товарища в бою, не давало покоя.
— Я не поняла, почему отстал твой приятель?
— Потому что за нами гонится сотня головорезов, и Беовульф даёт нам возможность уйти подальше.
— Какие головорезы? Что у вас за игры?
— Игры?! — Ратибор сорвался на крик. — Ему эти игры могут стоить головы! Понимаешь?!
— Вы что, мафия? — Света побледнела. — Или… террористы?
— Мы два дурака, которые могли бы быть уже далеко отсюда! Нет! Не могу я так! — всадник натянул поводья. — Как потом жить?! Как тебе в глаза смотреть?! Слазь, — девушка послушно спрыгнула на землю. — Укроешься вон там, — он указал в сторону зарослей. — Жди до темноты… Если не вернусь — иди на север. Это тебе на всякий случай, — Ратибор выскреб из кармана оставшееся серебро и кинул под ноги девушке. — До встречи! — всадник развернул лошадь и понёсся в сторону пыльного облака.
«Мог бы ведь спокойно покинуть владения Дона, — думал Ратибор. — Никто бы тебя не осудил — против силы не попрёшь. Да и кто узнал бы. Света? Она до сих пор не понимает, куда попала. Всё есть для новой жизни. Место, где ничто не напоминает о пережитых страданиях, умения, которые здешние правители оценят по достоинству, женщина, которая тебе нравится и которая, самое главное, целиком от тебя зависит, хотя и сама ещё того не понимает. Что ещё нужно для достойной жизни? Только жизнь ли это будет? Куда подевать, чем заглушить тот внутренний голос, который будет напоминать о разрушенной Родине, о погибших товарищах, об избежавшем расплаты Мериддине, о прикрывающем твой отход Беовульфе. Обмануть можно кого угодно, только не себя! Жизнь ведь то же самое болото — кругом трясина, маскирующаяся изумрудной травкой и яркими цветочками, а ты бредёшь, по узкой тропке, по пояс в зловонной воде, уворачиваясь от щупалец притаившихся в глубинах тварей, отдирая пиявок и пугая лягух. И неизвестно тебе — сколько ещё осталось до твёрдого берега, и существует ли он вообще. Как же велико порой желание поверить болотным фантомам, покинуть узкую тропку и шагнуть на кажущуюся такой приветливой и такой безобидной полянку. Отдохнуть хотя бы одно мгновение… Многие соблазняются. Кое-кто, не пройдя и сотни шагов. Тут-то им и гибель. Трясина красиво маскируется, но цепко держит и быстро, а главное незаметно затягивает… Мало кому удавалось вырваться и снова вернуться на покинутую тропку».
«Рассуждаешь-то красиво, — пискнул голосок, — только вот девчонку бросил. На произвол судьбы! Ха-ха! Прекрасно же знаешь — она здесь не выживет. Как не крути — благородной смертью в неравном бою здесь и не пахнет!»
«А я и не собираюсь пока гибнуть, — отмахнулся Ратибор. — Сперва Беовульфу помогу, потом девушке»…
«Ой-ой-ой, похвалялся наш телятя волка изловить»…
«Что это такое, всадник! — в голове Ратибора уже звучал третий голос. Чем-то он напоминал Сиггурда. — Ты в бой собрался или на собрание книжников? Пустая голова — лучший друг бойца»!
«Вот именно», — подтвердил Ратибор, врываясь в гущу схватки.
Здесь не до рассуждений. Насчёт числа противников они с Беовульфом конечно погорячились. Какая сотня! Десятка четыре от силы наберётся. Отчего же такой грохот? Скидывая плащ под копыта разгорячённых коней и выхватывая револьверы, всадник огляделся. Боги-покровители! В сотне шагов от того места, где Беовульф схватился с конными воинами, сгрудилось не менее десятка запряжённых повозок. Таких всадник ещё не видел — лёгкие, изящные, с большими колёсами. Один их вид говорил о том, какую скорость они способны развить, если конечно лошадка попадётся резвая.
Возле повозок в два ряда выстроились морлоки. Глаза подземных жителей защищали очки с тёмными стёклами; мускулистые, опустившиеся ниже колен руки сжимали пращи и дротики. Покрытые белёсой шерстью подобия людей, застыв в напряжении, выжидали удобного момента, чтобы дать залп по Беовульфу. Северянин это прекрасно понимал, потому вёл ближний бой. Окружённый врагами, он вертелся волчком, отражая сыплющиеся со всех сторон удары. Пятеро или шестеро человек из нападавших уже лежало на земле.