Я не продаюсь

Болен. Или точнее будет сказать – помешан. Хорошо хоть не прикрывается любовью. И как я не догадалась раньше? Как могла не заметить этого? Разве стал бы нормальный мужчина так упорствовать?

Закрываю глаза, пытаясь успокоить бешено колотящееся о рёбра сердце. Вдыхаю глубже и думаю, стараясь найти выход. Пусть сейчас уйти не получится, но это не значит, что я не буду пытаться. И это условие может стать для меня спасением в будущем. Правда, вся загвоздка в том, что он не на всё может согласиться. Так что нужно всё хорошо обдумать.

Ну, а то, что договор будет устным, меня ни капли не успокаивает. Потому что я уверена – за его исполнением он будет следить гораздо пристальнее. И только сейчас понимаю: и наш брачный договор, и магическая руна – мерцающая сейчас на моей ладони – всё это было лишь для меня. Чтобы я осознавала всю серьёзность происходящего. А для Генри я, кажется, с первой встречи уже была его, словно приглянувшаяся в лавке вещь. И теперь он всего лишь доказывает мне это.

Открываю глаза, вновь встречаясь с ним взглядом. Он смотрит с затаённой надеждой и чем-то отдалённо похожим на грусть, словно преданная собачонка. А протянутая рука так и висит в воздухе, словно половина разведённого моста. И на какой-то миг мне даже становится его жаль. Но это чувство быстро проходит. Потому что я знаю: собачонка эта в любой момент может обернуться зверем.

– Хорошо, – говорю тихо. – Я согласна. Но пока не готова назвать своё условие.

Он выдыхает так, словно от моего ответа зависела его жизнь. Глупость, конечно. Наверное, просто надоело со мной бороться. Но он не знает, что это – только начало, и я найду ещё способ испортить ему жизнь.

– Но я бы хотела всё-таки иметь возможность говорить иногда «нет». – В его взгляде тут же вспыхивает прежняя злость, и я спешу пояснить: – Я могу себя плохо чувствовать.

Он вздыхает, опускает руку на кресло в опасной близости.

– Я ведь не зверь, Мила, – произносит тихо, глядя в глаза. – И уж тем более мне не нужная послушная кукла. Я просто хочу, чтобы ты была добрее ко мне. Я же не сделала тебе ничего плохого.

– Сделали, – возражаю упрямо, глядя как его ладонь застывает в сантиметре от моей ноги. Сердце пропускает удар и замирает в страхе, но я не могу, не хочу молчать. – Если вы бы не купили поместье, то я…

– Никогда больше его не увидела. – Его ладонь всё-таки ложится на мою коленку, и я вздрагиваю. – Потому что во всём городе не найдётся больше дурака, который купил бы его для тебя.

Я хмурюсь, не желая верить его словам. Купил для меня? Бред.

– Но вы…

– Мне не нужен был этот дом, – признаётся он, скользя ладонью вниз, к ступне, а следом по коже растекается жар. – И ребёнок с даром мне тоже не нужен. Я женился бы на тебе, даже если бы ты была бесплодна. Потому что я люблю тебя.

– Любите? – Я тихо смеюсь, с каким-то тайным злорадством, глядя как он вздрагивает при этом. – Не уверена, что вам знакомо это чувство.

– Знакомо, и я собираюсь научить этому тебя.

Замершая было ладонь продолжает свой путь вниз, и я быстро сглатываю, чтобы смочить пересохшее вдруг горло. Наверное, он пользуется какими-то особыми духами с феромонами, потому что мне нравится то, что он делает. И за это я ненавижу его ещё больше.

– Невозможно заставить человека любить, – цежу, сквозь стиснутые зубы, а голос отчего-то звучит хрипло.

– Хочешь проверить? – усмехается он так, словно уже победил. – Ты ненавидишь меня, Мила, но это тоже чувство. И из него можно выжечь искру любви. Куда хуже дело обстоит с безразличием.

– Так вы верите, что от ненависти до любви один шаг? – спрашиваю, и губы сами растягиваются в улыбке.

Надо же. Такой большой, а в сказки верит.

– Один или тысяча. – Генри пожимает плечами. – Не важно. Обещаю, мы пройдём их все.

А я не могу понять, на что это больше похоже: на обещание или угрозу. Но он говорит так уверенно, словно делал это уже не раз, что я почти верю ему. Верю и пугаюсь, потому что не хочу этого.

– Думаю, ты сейчас не в том состоянии, чтобы возвращаться обратно. Я скажу гостям, что тебе стало плохо. А ты пока можешь отдохнуть.

Он убирает ладонь, и с моих губ срывает разочарованный вздох.

– Свадьба будет через три дня. Если не хочешь заниматься организацией, то я всё сделаю сам.

Генри так резко меняет тему, что я теряюсь. Открываю глаза, растерянно глядя на него, и только потом понимаю. Первый порыв – отказаться, но я вовремя сдерживаю его.

– А сумма…

– Не ограничена. В разумных пределах, разумеется.

А это он зря. Прежде я не была транжирой, но никогда не поздно начать.

– Но это завтра.

Он подхватывает меня на руки так быстро, что я даже не успеваю возразить. Напряжённо замираю, стараясь не прижиматься к его груди слишком близко, и слышу раздражённое:

– Камилла.

И тут же вспоминаю наш уговор, а особенно то, что будет в случае невыполнения. И пусть мы пока ещё не женаты, но в его «о разводе можете забыть» я слышу отголоски угрозы никогда не отпускать меня.

Вздыхаю обречённо и осторожно прислоняюсь к нему, но руки складываю на животе, не желая облегчать Генри задачу.

Мы молчим всю дорогу, каждый думая о своём. А когда он шагает с лестницы в коридор второго этажа, я понимаю, что угадала и «цветочная» комната действительно моя. Генри пинком открывает дверь и осторожно сгружает меня на кровать, но уходить не спешит, замирая в опасной близости.