Я не продаюсь

– Что-то не так, Мила?

В его глазах вспыхивает отголосок прежней злости.

– Я бы хотела другую комнату, если можно.

Говорю и замираю, ожидая его ответного рыка. Но он лишь вздыхает устало.

– Это гостевая комната на время пока мы ещё не женаты. Потом ты переедешь ко мне.

А я только сейчас понимаю, что так и не выторговала себе отдельную комнату. И свободный от него день тоже. Впрочем, именно это может стать моим условием.

Генри быстро касается моих губ и отстраняется.

– Отдыхай. Я скажу, чтобы до вечера тебя не беспокоили.

Когда дверь за ним закрывается, я встаю и крадусь на цыпочках, чтобы обнаружить, что замка нет. Прекрасно. Есть ещё вариант с магической защитой, но не уверена, что смогу что-нибудь наколдовать сейчас. Поэтому просто скидываю платье прямо на ковёр, вытаскиваю шпильки и забираюсь в кровать, сворачиваясь клубком под одеялом.

Мне опять снится прошлое. Моя спальня и тёплая мамина ладонь, гладящая по голове. Тихий ласковый шёпот над ухом:

– Камилла.

Сонно вздыхаю, не желая просыпаться, и старательно жмурю глаза. С отчаяньем понимая: хочу обратно, в прошлое.

Где же ты, мамочка? Почему я не разбилась вместе с вами? Зачем мне это всё теперь?

И снова слышу тихое:

– Просыпайся, девочка, мне нужно тебе кое-что сказать.

Сердце на миг замирает. Неужели она явилась мне? Я не набожна, но сейчас готова поверить в чудо. Во всё, над чем раньше смеялась, лишь бы это оказалось правдой.

Резко открываю глаза, чтобы понять – не она.

В комнате сумрачно, но это не мешает мне узнать в сидящей на кровати женщине Терезу. Она ласково улыбается и шепчет виновато:

– Прости. Мы, к сожалению, не сможем присутствовать на свадьбе. Альберту стало хуже. У него опять проблемы с сердцем. Поэтому я хотела бы отдать тебе подарок сейчас.

И сон тут же как рукой снимает.

Я сажусь, подтягивая колени к груди, а волосы водопадом падают на плечи.

– Это из-за меня, да?

– Ну, что ты, деточка. Эти проблемы у него давно.

Но я вижу по её глазам, что это ложь, и у меня щемит в груди. Какая же она всё-таки хорошая. Жалко, что Генри совсем на неё не похож.

– Но ты не волнуйся, с ним всё будет хорошо. Генри нашёл для него лучшего врача.

Она накрывает мою ладонь своей, сжимает, словно это мне сейчас нужна поддержка. А затем протягивает тонкое серебряное колечко на раскрытой ладони.

– Это наш семейный талисман, – поясняет, видя мой удивлённый взгляд. – Мы передаём его по женской линии. Дочь у меня, к сожалению, так и не родилось. Но я ещё надеюсь на внучку.

А я смотрю на колечко и никак не могу заставить себя взять его. И впервые чувствую себя расчётливой стервой, потому что собираюсь делать всё, чтобы эта внучка никогда не родилась. Во всяком случае, от меня.

– Я знаю, оно не очень красивое. Но ты не обязана носить его на пальце, можешь повесить на цепочку. Или убрать в шкатулку.

Я удивлённо гляжу на неё и только тут понимаю, что моё молчание было расценено неверно.

– Вы что, оно очень красивое, – возражаю быстро, и тут же забираю кольцо. – Правда. Я просто не ожидала.

И в подтверждении своих слов надеваю его. Оно идеально садится на средний палец. Приглядываюсь, только сейчас замечая гравировку на ободке, но понять, что именно изображено в сумраке не получается. Поэтому подношу вторую ладонь и щёлкаю пальцами, вызывая огонь.

– Осторожнее, Мила, пожар устроишь. Есть же лампа.

Она так быстро накрывает мою ладонь с вспыхнувшими на кончиках пальцев оранжевыми лепестками пламени, что я даже не успеваю слово сказать.

– Обожжётесь, – предупреждаю с запозданием.

И только когда включается лампа, заливая всё вокруг мягким жёлтым светом, вижу защитную «перчатку» на её ладони.

– Я ведь тоже училась в академии, – замечает она с грустной улыбкой.

Вздыхает, продолжая глядеть на меня, и я понимаю, что сейчас будет новая нотация. Теперь уже от неё, а не от Сьюзи. И даже примерно догадываюсь, что именно она хочет сказать.

– Не знаю, что у вас произошло, – начинает Тереза осторожно, – но прошу тебя не сердиться на Генри. Иногда он бывает слишком упрям. Ему пришлось всего добиваться самому, и сердце его за годы одиночества очерствело. Но он любит тебя, это видно.

Я невольно усмехаюсь в ответ.

Любит, как же. Скорее хочет. И, возможно, уже потерял ко мне интерес, если бы всё случилось. Впрочем, скоро я это узнаю.

– Я не сержусь, – говорю как можно искреннее.

Но мы обе знаем, что это – ложь. Правда, она, к счастью, не пытается переубедить меня.

– Надеюсь на скорую встречу. Я уже говорила Генри, что лучшего места, чем наш остров, ему для медового месяца не найти.

А я тут же вспоминаю, что Сьюзи говорила про его личный остров, но спросить правда ли это не решаюсь.

– До скорой встречи, Мила. Я рада, что моей невесткой будешь именно ты.

Она целует меня в щёку и уходит, а я провожаю её грустным взглядом. Наверное, если бы они жили вместе с нами, мне было бы легче. А, может, наоборот сложнее. Впрочем, я всё равно не могу вечно прятаться от него за чужой спиной.

Живот тихо урчит, напоминая о том, что я с утра не ела. Откидываю одеяло и встаю, оглядываюсь и ищу дверь в ванную комнату. Она тоже оказывается выполнена в розовом цвете. Огромная ванная в углу, скрытая за матовым стеклом. Плитка с цветочным орнаментом. Стеклянные полки и раковина в виде чаши. На миг замираю, и лишь потом подхожу к зеркалу. Вздрагиваю, когда оттуда на меня смотрит страшная растрёпанная девица с потёкшей тушью и красными припухшими глазами.