Бесчувственные

Уличный морозный ветер больно обжег кожу. Волосы метнулись назад, глаза неприятно заслезились. Он прошел в коридор с удивительным спокойствием. Как только механическая рука заперла дверь — ветер стих, вернув тепло дома.

— Что ты здесь делаешь? — я смотрела на Коннора, и не могла осознать происходящего. Просторная куртка, под которую так хотелось спрятаться, сменилась на все тот же пиджак с номерными знаками и светящейся повязкой на правом плече. Он смотрел на меня с каким-то непривычным выражением спокойствия. Как ни странно, ни один сантиметр кожи не возжелал ощущать его присутствия рядом. Он источал неприятное, какое-то «заводское» чувство. — Ты же должен быть в «Киберлайф».

— У меня возникли проблемы, — карие глаза смотрели на меня так простодушно и холодно, что я вдруг ощутила животную неприязнь к этому существу. Он был похож на того, кто сейчас пытался вытащить этот мир из цепких лап человечества, но он им не был. — Мне нужен лейтенант Андерсон. Он ведь здесь, верно?

Внутри все холодело под взглядом бесчувственных темных глаз. В его зрачке переливались галактики и вселенные, которые усмехались надо мной с высоты своего полета. Сама того не понимая, я отодвинулась к стене, не сводя с безэмоционального RK800 враждебного взора. Он был мне противен. И что еще хуже — я его боялась.

— Где Коннор?

Андроид не ответил. Лишь изучал мое лицо вдоль и поперек.

— Я спрашиваю, где Коннор?!

— Не беспокойтесь, — все так же легко говорил андроид. — Все это скоро закончится.

Тревога переполнила края терпения, и я уже обернулась, чтобы вызвать Хэнка, как от удара в затылке перед глазами рассыпались тысячи искр. Тьма поглотила мир, ввергнув мое тело в невесомость. Мозг успел сообразить только одну мысль об одном единственном создании, но и она была предательски холодной, как этот паркет на моей щеке. Закрывая глаза, я видела, как вокруг кружат вспышки алого и синего цвета. Гостиная расплывалась, точно потревоженная гладь изумрудно чистой воды. Каждая секунда выжимала во мне силы, пока тьма окончательно не поглотила разум.

Молча осматривая с грохотом упавшее тело солдата, андроид с дельной простотой убрал пистолет обратно за джинсы. Удар пришелся точно в затылок, а значит, даже хваленные регенеративные способности Энтони не смогут вернуть ее к жизни как минимум еще несколько часов. RK800 смотрел на распластавшееся тело в перепачканном комбинезоне и задавался вопросом: что именно могло в этом несуразном, склонном к внутренним конфликтам и дефектном человеке вызвать отклонения в предыдущем прототипе? В ней не было ничего, что вообще могло бы хоть как-то цеплять взгляд, чего уж говорить о вызове девиантного поведения у такой модели, как он. Возможно, ответ крылся в изначальной нестабильности модели его типа, но это все было неважным.

Подняв девушку на руки, андроид спешно прошел к двери, ведущей в кладовку. Шум плескающейся воды в ванной исчез, и RK800 впопыхах свалил безвольное тело на холодную лестницу за дверью. Лежащая на диване собака урчала и кряхтела, ее взгляд наблюдал за каждым движением андроида. Псина была крупной, но слишком глупой, чтобы сообразить происходящее. RK800, заперев дверь и поправив свои рукава, обернулся в сторону ванной. Хэнк показался в ту же минуту.

========== Эпизод X. Истина ==========

Комментарий к Эпизод X. Истина

Хотела бы сказать спасибо человеку, который болел рассказом, как и я. Dasha_Sur, Твои рисунки нереальные, и они же добавили в мой мозг еще больше вдохновения и фантазий!

Это финал. но каков он… и будет ли финалом в моей голове… (Hard Face Reality - Justin Bieber)

Так получилось, что история продолжает жить за рамками происходящего в Детройте. ведь жизнь продолжается, несмотря на те или иные события, не так ли?

Если вы хотите видеть продолжение - поставьте в комменте (+).

Если считаете, что все хорошее должно рано или поздно кончаться - ставьте (-)

Я рассказала вам то, что так долго сидело в душе… уж сильно близко я воспринимаю все эти миры.

Заранее спасибо за ваши отклики и ваши оповещения об опечатках!)) У меня не было лучших читателей, и никогда не будет!)

Все во имя свободы!

Просторный холл склада «Киберлайф» был очень холодным и серым. Звук выстрела рикошетил от стен и вернулся обратно к источнику. Хэнк на секунду почувствовал, как заложило уши, но опустил пистолет только тогда, когда убедился в отключении RK800. Это было не сложно: андроид безжизненно распластался на кафельном ледяном полу, раскинув руки в стороны. Из простреленного четко посередине лба сочилась синяя жижа. Хэнк усмехнулся удивительному сходству вытекающей густой массы с человеческими мозгами.

— За время работы с тобой я кое-что узнал, — Хэнк, не сводя взгляда с тела на полу, усмехнулся. Охватившая совсем недавно тревожность отпустила Коннора только сейчас и, отвернувшись от своего мертвого клона, андроид нахмурено посмотрел на напарника. Все-таки это было так странно: бояться смерти. — Может, в этом правда что-то есть… может, вы и вправду живые?

Уголки губ Андерсона вздернулись в дружеской полуулыбке, и этого не смогли скрыть даже густая седая борода с усами. Только сейчас Коннор окончательно осознал ту самую реакцию старого лейтенанта на простреленную ногу мальчишки-андроида. Конечно, он догадывался о причинах и ранее, но именно здесь вместе со звуком выстрела свалилось ясное понимание всего происходящего за эти немногочисленные дни.

— Ну чего стоишь? — Хэнк «по-пригласительному» указал пистолетом в сторону стоящей тысячной толпы «неживых» душ. — Иди, делай то, зачем пришел.

Коннор по привычке поправил рукава на пиджаке, и не спеша подошел к находившемуся рядом андроиду. Машины все время стояли неподвижно, не выказывая признаков жизни. Их белая одинаковая форма обезличивала их по особенному оскорбительно, словно бы пожизненный ярлык на теле прокаженного человека. Голубое сияние тысячи диодов переливалось единоциклично, и Коннор, на мгновение остановившись рядом с темноволосым собратом, вдруг задался вопросом: а будет ли он избавляться от этого отличительного знака?

Андроид, почувствовав скорую передачу данных, развернулся и рефлекторно поднял руку. Коннор торопился. Ему хотелось завершить начатое как можно скорее. Именно эта секунда была для него решающей, финальной. Ведь именно она подводила к концу задачу его жизни, после которой в перспективах стоял лишь мрак неизвестности. Именно эта секунда решала судьбу этого мира. Секунда, которая могла завершить то самое противостояние внутри, что ощущал Коннор. И самое важное – помочь определить место многих в этой вселенной.

Начав передачу данных, от которых у андроида загорелся желтый диод, Коннор совсем ненадолго потерял цепь своих действий. В голову закралась еще одна маленькая и посторонняя на данный момент, но не для жизни мысль. Он завершает свое дело здесь и сейчас, но незавершенным осталось еще кое-что. Именно это и будет его следующей ступенью.

Пульсирующая боль в голове заставила издать протяжный, но едва различимый стон. Мышцы затвердели от совершенно невообразимой позы, в которой им пришлось пробыть, кажется, не один день. В горле пересохло, и я поспешно откашлялась. Открыть глаза было очень тяжело. Веки наливались свинцом, расплывшаяся туш от соленых слез склеила ресницы. Казалось, словно кто-то шутки ради залепил глаза клеем, и теперь этот кто-то сидит рядом и снимает все на камеру, чтобы отправить в единую сеть и прославиться большим количеством просмотров.

Подняв руки, я едва смогла найти кистями свое лицо. В сознании по-прежнему плыло от боли, и каждое движение было настолько дискоординировано, что абсолютно все мышцы действовали скорее на рефлексах, чем на нейронных приказах мозга. В конце концов, пальцы смогли стереть с ресниц комочки туши, и я смогла разлепить веки. Лучше от этого не стало.

Темнота. Густая, давящая, тяжелая. Я слышала, как резко дернулось сердце, как страх вновь начал накапливаться внутри желудка по крупицам, и совершенно не могла понять, где я и что здесь делаю. В голову лезли самые разные мысли. Я могла стать слепой, и потому застрять в вечном мраке, или же все еще находиться там, на Иерихоне, вырубленная живым Крейгом и оставленная в запертом утопающем трюме. Я могла быть мертвой… и находиться в самом страшном для себя аду — в одиночестве. Каждая такая идея цеплялась за кусок сознания и вырывала его с корнями, заставляя думать обо всех предположениях сразу. Рассудок отказывался анализировать ситуацию, и я с ужасом ощутила, как вновь ввергаюсь в панику.