Возвращение Владычицы

— Удалось ли уладить дела с дядей Нолмэ? Надеюсь, все разрешилось.

Морьо вновь хмыкнул, и ей показалось, что рот его искривился в горькой надменной усмешке.

— У нас все отлично прошло, — отвечал он, — А ты зачем приходила?

— Дядя сам призвал меня, — радуясь возможности разговориться, наконец, преодолев неловкость меж ними, отвечала Нэрвен, — Хотел повидать и расспросить о новостях Покинутых Земель.

В ответ Морьо кивнул и снова уставился вперед, молча направляя вороного вдоль по ведущему в Альквалонде тракту.

Тогда у Нэрвен в голове промелькнула странная мысль о том, что в момент, когда случаются самые важные и судьбоносные события в жизни, мы, как правило, не осознаем этого и проживаем их второпях, совершенно не задумываясь над смыслом и значением происходящего. Только много позже, пожиная плоды содеянного, мы понимаем, где оступились, постигая разумом уготовленный Единым путь и сознавая те мгновения жизни, когда могли изменить ее течение.

— Зачем ты поехал провожать меня? — спросила, не выдержав, Нэрвен.

Всем было прекрасно известно, что Артанис — искусный и сильный воин и способна постоять за себя не хуже любого мужчины. Кроме того, Аман был самым безопасным местом во всей Арде, где не было ни врагов, ни другого зла, что могло бы попытаться причинить Нэрвен вред.

— Хотелось прогуляться по степи, — спокойно ответил Морьо, криво улыбнувшись.

— Но мы же едем по дороге… — недоумевающее проговорила его кузина.

На что Морьо чуть придержал вороного, повернул к ней голову, пропуская вперед Фалмавэ, и вдруг схватил того за узду, сам метнувшись на вороном вправо от дороги, и тут же отпустил дезориентированное животное, изо всех сил огрев его по белевшему в темноте ночи крупу и отправив, таким образом, в ошалелый галоп прямо в просторы расстилавшейся по обе стороны от дороги бескрайней дикой степи.

— Ах! — вскрикнула слишком поздно спохватившаяся Нэрвен, пытаясь остановить коня.

Справа ее уже обгонял несшийся во весь опор Карнистиро.

Забыв все на свете, почувствовавшая себя уязвленной Артанис крепче сжала поводья, наклонилась вперед, пригибаясь к конской шее, и резко всадила пятки в бока Фалмавэ, подгоняя его криком.

Они летели, пресекая ночную степь, словно две молнии — черная и белая, разделяющие надвое своды Варды во время грозы. Забранные на затылке в хвост волосы Морьо вились вслед за ним черным змеем. За неуклонно нагонявшей его Нэрвен белой дымкой растворялся в воздухе, искрясь и блистая, шлейф нарядного платья.

Стремительно отдаляясь от нужного гостье из Альквалонде направления на запад, кузены, загоняя лошадей, врезались все глубже в степной простор Амана, тревожа копытами коней мирно спавших в высокой траве насекомых — жуков, стрекоз и мошек, а также полевых мышей, пичуг и ящериц, свивших гнезда у самой земли, на тонких стебельках травинок.

Быстрая езда, свист ветра в ушах, топот лошадиных копыт, ароматы степных трав, а также дух соперничества, витавший над их головами, действовали на Артанис опьяняюще, заставляя, не помня себя и не жалея подаренного ей дедом коня, лететь вперед в попытке нагнать остававшегося все время чуть впереди нее, скакавшего на своем вороном кузена.

Когда Нэрвен была близка к тому, чтобы в который раз за их краткое путешествие поравняться с Морьо, он внезапно остановил коня, натянув поводья, и тут же спрыгнул наземь, оказавшись по колено в степной траве.

Остановив пробежавшего далеко вперед Фалмавэ, Леди Лориэна развернула его и направила шагом обратно, туда, где Карнистиро уже снимал со спины вороного седло, бросив на землю приседельную сумку, черневшую в траве.

Нэрвен спешилась и подошла ближе, ведя коня под уздцы. Ее кузен оглаживал морду вороного и, вытащив из сумки яблоко, разрезал его на небольшие кусочки бывшим при нем охотничьим ножом и тут же скармливал их животному, нарочито не замечая ее приближения.

— Что ты делаешь? — спросила Артанис.

Она ощутила укол тревоги, начиная сознавать, что они находились Эру знает как далеко от ведущей в Альквалонде дороги, посреди бесконечно тянувшейся во всех направлениях степи.

— Ты знаешь, где мы? — не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос, снова заговорила Нэрвен.

— Да, — кивнул кузен, наклоняясь и вытаскивая из сумки еще пару яблок, которые протянул ей.

Взяв яблоки, Нэрвен, безмолвно стоя посреди поля, следила за тем, как он, огладив вдоль шеи и слегка похлопав круп вороного, отпустил того бродить в компании Фалмавэ, с которого тоже снял седло, даже не спросив разрешения его хозяйки. Затем Морьо примял подошвами сапог траву на небольшом участке перед ними и, расстегнув застежку-фибулу у ворота плаща, расстелил его на земле. Проделав все это, Карнистиро вытащил из рюкзака, что был прикреплен к седлу Артанис ее кафтан и штаны, положил их поверх седел, которые установил рядом друг с другом на левом краю расстеленного на земле плаща.

— Укладывайся, — кивнув в сторону импровизированного ложа, скомандовал Морьо.

— Я не хочу здесь спать, — ответила Нэрвен, — Мне необходимо продолжить путь. Мой отец в тревоге.

— Он думает, что ты гостишь у Нолмэ, — криво усмехнувшись, проговорил ее собеседник и улегся на дальней от Нэрвен половине, оперевшись на седло, которое специально подложил себе под голову.

— Ложись, — он огладил казавшейся синевато-белой в ночном освещении рукой ткань своего плаща на остававшейся не занятой его половине, — Сегодня ты — наша гостья, а гостей надо привечать…

Он снова криво и горько улыбнулся.

— Зачем? — ошеломленно спросила Нэрвен, уставившись на не занятую половину покрывала.

Без объяснений, не глядя более на нее, Морьо улегся поудобнее, заложив руки за голову и устремив в небо заостренный подбородок, прищурился, вглядываясь вверх.

— Так удобнее смотреть на них, — наконец, пояснил он.

Леди Лориэна только в тот момент, услышав его слова, взглянула вверх, подняв голову. На недосягаемой высоте черно-синего купола Варды, раскинувшегося над ними, таинственно мерцали, подрагивая, сотни крупинок-бриллиантов. «Элени…» — подумала Нэрвен, ложась рядом с Морьо на покрывало, сняв с себя отороченный чернобуркой плащ и укрывшись им.

Артанис надкусила яблоко, протянув второе кузену. От лежавшего рядом Морьо пахло степной травой и ветром. У ветра есть свой свежайший запах, как и у скорости, и у тоски. Все чувства и эмоции имеют свой неповторимый аромат. От четвертого сына Феанаро пахло сладковато-горькими травами и свежестью ночного воздуха.

Он был так близко, что можно было почувствовать тепло его тела, ощутить его жар. И все же она понимала как никогда отчётливо — Морьо жил в своём мире, чуждом ей, таком бесконечно далеком, таком отличном своими законами от привычного Нэрвен мира собственных её мыслей и переживаний, что казалось, они были рождены в разных вселенных и лишь случайно оказались рядом, лежащими посреди дикого поля и разглядывающими далекие звезды.

Леди Лориэна привалилась затылком к седлу со сложенными поверх сидения штанами, и подняла взор к ясному ночному небосводу.

— Мы так давно не виделись… — задумчиво произнесла она.

Карнистир кивнул и тоже откусил большой кусок от своего яблока.

— Ты стала другой…

— Мне уже не сто двадцать три года, как в последний раз, когда мы говорили.

— Сейчас ты выглядишь даже лучше, чем тогда, — он повернул голову, прикрыл глаза и принюхался, вдыхая аромат волос лежавшей рядом Артанис.

— Спасибо, — обрадовано отозвалась Нэрвен, добавив, — Я столько времени не скакала так бешено на лошади, что успела забыть, как это — быстрая езда.

Было странно видеть его таким спокойным, умиротворенным и расслабленным. Кожа лица кузена казалась бледной, нежный румянец едва тронул скулы. Он лежал рядом и Нэрвен могла видеть, как ветерок играет с прядями темных волос, как плавно вздымается и опускается переплетение из многих ожерелий распластавшееся на груди Морьо своими многочисленными подвесками, цепочками и бусинами.