Возвращение Владычицы

— Благодарю тебя, меллон, — сказал Нельо на синдарине.

Карнистир и Мирионэль молча следовали за Элеммиром и Нельо.

В гостиной личных покоев Владыки, куда их привели после того, как Майтимо объявил, что желает говорить с Нолдараном, было светло и уютно. Мягкие широкие диваны были к услугам гостей, усыпанные златоткаными подушками самых разнообразных форм и размеров.

Слуги поставили на невысокие столики закуски, воду и легкое молодое вино, уточнив, не нужно ли благородным квенди еще чего-либо. Все в дворцовых стенах казалось чужим и незнакомым, будто и не было никогда детства и ранней юности, когда они неделями жили у деда в доме, считаясь его полновластными хозяевами, маленькими наследниками короны и любимыми внуками Финвэ.

Элеммир просил их подождать. Нолдаран заканчивал какие-то свои дела и вот-вот должен был освободиться, чтобы принять их. Ожидание затянулось. Нельо, развалившись на подушках, пытался звать в осанве кузена Финьо, зная, что тот проживает с супругой, сыном и прочими родичами в другом крыле дворца. На диване напротив дяди сидела задумчивая Мирионэль. В руках она бессознательно вертела оставшийся от съеденной ею черешни черенок с маленьким листиком на нем. Где-то раздавался мелодичный звон стекла, отдаленный гул от колес непрестанно двигавшихся по главному проспекту повозок и топот лошадиных копыт. За окном большой город жил своей повседневной, ни на миг не приостанавливавшей свое биение, жизнью.

Морьо не сиделось на месте. Он расхаживал, скрестив на груди руки, меря широкими шагами мраморные полированные плиты пола и вглядываясь в покрывавшие их прихотливые узоры мозаики из стекла и черного мрамора.

Наконец, измучившись казавшимся ему бесконечным и унизительным ожиданием, Морифинвэ резко остановился посреди комнаты:

— Сколько можно тут торчать?! Нельо, вставай! Мы сами придем к нему, если этот мудрец не желает поднять голову от своего пергамента!

— Подожди еще немного, Морьо, — отвечал старший брат.

— Не нужно сердиться на него, отец, ведь мы не знаем, чем он сейчас занят, — вмешалась Мирионэль.

Возразить ей у Карнистиро никогда толком не получалось, и он молча сел на край дивана, сцепив пальцы в замок и уставившись перед собой.

Прошло еще несколько долгих минут, в течении которых Морьо, хмуря лоб, размышлял о том, что он скажет зарвавшемуся дядюшке, какие упреки и обвинения открыто бросит ему в лицо и как будет отвечать на возможные выпады с его стороны.

Приходить во дворец Тириона вооруженными было запрещено, и, надев доспехи, представители Первого Дома не взяли с собой никакого оружия. Это обстоятельство также не способствовало спокойному ожиданию. Безоружным Морьо чувствовал себя не в своей тарелке.

Внезапно он сорвался с места и подбежал к дверям, ведущим в коридор, предшествующий приемной Нолдарана. Он уже собирался с силой толкнуть створки и решительно двинуться в одиночку по коридору, как перед самым его носом двери резко распахнулись и он замер на пороге, в единый миг растеряв весь запал злобы на заставлявшего их ждать себя дядю…

Прямо перед ним, совсем близко, почти касаясь его, стояла Нэрвен. Совершенно реальная — из плоти и крови. Растерянное и печальное лицо, чуть прищуренные глаза.

Ее глаза… Проникающий взгляд светло-синих глаз, подсвеченных изнутри теплым, желтым светом. Они смотрят в самую душу. Глаза Артанис видят его насквозь, читают в его мыслях.

Такая красивая, вся золотистая и такая…

Какая она была, Морьо уже не смог додумать, услышав в осанве произнесенное ею полушепотом свое имя.

Морьо напряженно сглотнул, не отрывая от нее взгляда, и уже открыл рот, собираясь что-то сказать, когда кто-то тронул Нэрвен за плечо, а на месте Карнистиро, оттолкнув брата, вдруг вырос громадой своего роста Майтимо. Глава Первого Дома тут же крепко схватил жемчужину Альквалонде за плечи и принялся трясти, крича ей в лицо восторженные приветствия:

— Малышка Нэрвен! Вырвите мне глаза! Это же наша маленькая Артанис! Эру Единый! — он прижал к себе ничего не соображавшую Нэрвен.

— Леди Галадриэль! Какое чудо! Вы здесь! — зазвенел рядом другой голос.

Нэрвен попыталась повернуться в железных тисках объятий Нельо.

— Мирионэль, дитя! — радостно воскликнула Нэрвен, благословляя небеса за то, что послали ей это счастье — видеть любимую воспитанницу живой и невредимой в стенах дворца ее прадеда, — Нельо, но как это возможно?!

— Мы тут по делу, но уже не важно! — восклицал глава Первого Дома, — А ты?! Давно ли ты приехала?! Посмотри на этого ворчуна — стоит себе в стороне, как не родной! — Нельо схватил брата за запястье и притянул к Артанис.

Тут ее обняла Мирионэль, которой Нэрвен, уже немного оправившаяся от потрясения, смогла ответить таким же крепким объятием, расплывшись в искренней и счастливой улыбке.

— Моя госпожа! Как же я счастлива! — дочь Морьо ласкалась к Артанис, — Встретить вас здесь, так скоро, так неожиданно… Отец, ну подойди же к нам!

— Ну, ты — неуклюжий грубиян, ведь сейчас только кричал на весь дворец, как ты задашь трепку Нолмэ, — хохотал Нельо, — А теперь набрал в рот воды! Обними же нашу золотую малышку!

Морьо раскрыл ей объятия, в то время как на лице его смертная бледность сменила ярко-пунцовые пятна. Даже вечно румяные щеки побледнели.

Нэрвен осторожно, словно стеклянного, слегка обняла его.

— Рад видеть тебя, — почувствовав тепло ее тела и слегка придя в себя, тихо произнес Морьо.

— Благодарю, я тоже рада, — отвечала Артанис, — Я рада видеть всех вас. Недавно я была в Валмаре и виделась с Кано…

Он кивнул, отпуская ее из объятий.

— А мы, подумать только, ничего не знали о твоем приезде в Тирион! — разочарованно воскликнул Нельо, — Ты — наша гостья на следующие дни! Мирионэль отведет тебя в наш дом, и ты сможешь жить у нас, сколько пожелаешь.

Нэрвен поблагодарила его и остальных.

— Какая же ты красавица! А я уже и забыл, как выглядит солнце Валимара! — не унимался Майтимо, — Она прекрасна, ведь правда, Морьо?!

От этих прославлявших ее возгласов Нэрвен почувствовала себя неловко, глядя на еще более смешавшегося Морьо, призываемого в свидетели для подтверждения ее красоты.

Нэрвен была одета в мужской дорожный камзол, просторные, удобные штаны и опоясана на нолдорский лад широким атласным поясом. На ногах у нее красовались покрытые дорожной пылью, доходившие почти до колена, сапоги с широкими голенищами.

Было решено, что Мирионэль сопроводит Леди Артанис в дом-крепость, а Нельо и Морьо останутся, чтобы говорить с венценосным дядюшкой.

Как только Майтимо отдал последнее распоряжение племяннице, относительно просьбы к Фириэль и своей матери приготовить в честь гостьи праздничный ужин, к которому они с Морьо надеялись поспеть, в остававшихся распахнутыми дверях показался прислужник Нолдарана, пригласивший лордов Первого Дома в приемную, служившую также и рабочим кабинетом.

Еще раз на прощание сжав руки Нэрвен в своих больших ладонях, глава Первого Дома, заверил ее в их скорой встрече уже этим вечером и направился в сторону указанной двери в глубине небольшого коридора.

Карнистиро кивнул дамам и последовал за старшим братом.

Дорòгой они с Мирионэль говорили обо всех недавних событиях, и пережитых ею по прибытии в Аман приключениях.

Воспитанница была несказанно рада узнать, что вместе с нею прибыл «Эльо» и теперь они с Келебриан будут жить у его матери, в Альквалонде.

Путь к дому феанарионов от дворца был относительно близким. Несколько центральных, оживленных кварталов отделяло жилище Финвэ от дома, когда-то принадлежавшего его старшему сыну. Почти всю дорогу можно было пройти по центральному проспекту, лишь в конце свернув в более узкие улочки, где было меньше праздно болтающихся квенди.

Уже на подъезде к их цели Нэрвен сама решилась заговорить с Мирионэль о том, что, должно быть, волновало бывшую воспитанницу в гораздо большей степени, недели приключения Артанис на Таникветиль и Ойолоссэ.