Искушение любовью

Линни немного успокоилась, но не до конца.

– А как же подрубите таль?

На этот раз Алекс не стал сдерживать улыбки, понимая, что девчонка пытается сразить его знанием воровского жаргона.

– Ты имеешь в виду, как я войду? Очень просто. У меня имеются «слесаревы дочки».

С этими словами он подбросил на ладони набор отмычек, которые были необходимы «Повесам» хотя бы для того, чтобы найти надежный ночлег.

Алекс не был уверен, что ответ полностью удовлетворил его юную спутницу. Но как бы там ни было, она отошла в сторону и принялась прохаживаться по тротуару, делая вид, что высматривает подходящего извозчика. Алекс кивнул в знак одобрения и вошел в дом, где надеялся забрать письма и другие документы, касающиеся его близких. Поскольку Винс не отличался ни умом, ни особой хитростью, необходимыми для организации шантажа, было очевидно, что его просто использовали. А все, с чем Алекс сталкивался ранее, почти не оставляло сомнений, кто именно – «Львы».

Два первых пролета лестницы выглядели довольно богато – навстречу пробежала пара посыльных, а дорогу освещали яркие фонари на стенах. Третий этаж явно был предназначен для людей, которым с местом в жизни повезло меньше. Краска на стенах выцвела, довольно тонкие деревянные панели не имели никаких украшений. Скорее всего здесь квартировали вышедшие в отставку слуги.

Алекс взбежал вверх почти бесшумно и вскоре, никем не замеченный, оказался у квартиры Винса. Достав отмычки и на всякий случай постучав, он немного подождал и, не дождавшись ответа, занялся замком, а уже через несколько секунд проскользнул внутрь.

Перед ним была типичная холостяцкая квартира со стенами, облепленными картинками со сценками охоты, и залежами артефактов легкомысленной жизни: пустыми бутылками, программками бегов, разрозненными башмаками. На всем этом, а также на мебели, тут и там, будто разноцветный снег, валялись галстуки и шейные платки. Тот, кто должен был убирать за Винсом, явно подлежал незамедлительному увольнению.

Практически сразу Алекс почувствовал опасность, именно почувствовал, инстинктивно, без видимых причин. Что-то настораживающее висело в воздухе, будто он не заметил кого-то, кто находился в комнате буквально только что. Однако скрыться в прихожей было негде.

Алекс спрятал в рукаве нож и, аккуратно толкнув дверь спальни, проскользнул туда. Первое, что бросилось в глаза,  – это широко распахнутое окно. При этом помещение сохраняло тепло, а значит, окно было открыто совсем недавно. Выходит, что инстинкт не обманул его. Быстро, но внимательно осмотрев помещение и убедившись, что здесь ему ничто не угрожает, Алекс проскочил мимо кровати к окну и выглянул на улицу, но ничего подозрительного не увидел и там. Сбежать через окно, конечно, можно, однако квартиросъемщик должен был обладать изрядной смелостью – ухватиться, спускаясь по стене, кроме редких углублений в кирпичной кладке и оконных рам, не за что.

В ванную Алекс заглянул ненадолго, зато в спальне устроил более доскональный осмотр. В принципе увидел он примерно то же, что и в гостиной,  – развал мелких мужских украшений и одежды, разве что более измятой. Само помещение выглядело унылым и неопрятным. Из мебели имелись лишь шкаф для одежды, туалетный столик и кровать.

Взглянув еще раз на кровать, Алекс заметил небольшой дорожный чемоданчик, причем открытый. Неожиданно вновь вернулось ощущение опасности. Чемоданчик оказался полупустым: Алекс обнаружил в нем лишь пару сорочек и небрежно брошенный сверху набор швейных игл. Создавалось впечатление, что кто-то начал упаковывать его, но вдруг по какой-то причине оставил это занятие и в спешке удалился.

Алекс решил еще раз осмотреть помещение в поисках подсказки, когда услышал резкий свист. Оставалось только бегло оглядеться вокруг и выбежать из квартиры. Линни была уже на середине последнего лестничного прогона.

– Скорее, милорд, только что видела слугу Винса. Он узнал меня и вылетел в заднюю дверь.

– Слуга Винса? Ты уверена?

– Железно. У него же лысина как нимб.

Алекс бросился назад в квартиру и через мгновение вновь оказался у окна спальни. Линни не отставала ни на шаг.

– Вон он! Бежит к Шеферд-маркет.

Алекс увидел полного лысоватого человека, как раз пересекавшего палисадник в заднем дворе, и приказал Линни:

– Оставайся здесь!

– Вы ни за что его не поймаете! – запротестовала та, свесившись из окна.

Алекс отодвинул ее в сторону и, прежде чем девочка успела что-то ответить, перекинул ноги через подоконник.

– Ошибаешься.

Черт побери! Спуск оказался куда труднее, чем представлялся из окна.

– Эй, держись! – услышал он над головой, хватаясь руками за оконные откосы и на ощупь переставляя ноги с одного выступа на другой.

Как бы там ни было, когда он опустился на траву, беглец был еще совсем близко. Алекс бросился следом. Как скоро он убедился, слуга выглядел не более элегантно, чем комнаты, в которых жил его хозяин, и, на свое несчастье, был явно не в той форме, чтобы ставить рекорды в беге. Алекс поравнялся с беднягой примерно на полпути к Шеферд-маркет. Тот пыхтел как пароход и обливался потом, будто на дворе был разгар лета.

– Не торопись, приятель! А то ведь и до сердечного приступа недолго.

Толстяк сделал вялую попытку вырваться, но сразу понял, что это бесполезно.

– Я не… мне… нечего сказать,  – запинаясь и тяжело дыша, произнес он.

– Уверен, что есть,  – спокойно возразил Алекс,  – и ты сам доказал это, задав такого деру. Вот что я думаю. Винс наверняка оставил приличный запас спиртного. Вернемся в квартиру, выпьем по рюмочке-другой, и ты расскажешь все, что знаешь.

Мужчина вскинул голову и обвел Алекса тяжелым взглядом. Тонкие губы шевелились, будто ему все еще не хватало воздуха.

– Он смотался, да? Так и знал. Долбаный ублюдок!

Алекс взял его за плечи и развернул к себе лицом.

– Насколько мне известно, вы его слуга.

Мужчина пожал плечами:

– Был неделю назад. Пришел в надежде получить жалованье за прошлый месяц, а его и след простыл.

– Ну тогда вот что я тебе скажу,  – начал Алекс, ухватив толстяка под руку и направившись назад к палисаднику. – Ты расскажешь то, что меня интересует, а я заплачу тебе то, что задолжал Винс. Я бы и рекомендацию тебе дал, но, извини, видел, что творится в квартире.

На обдумывание предложения слуге потребовалось не более минуты.

– Это лучшее из того, что я мог услышать.

Вскоре Алекс и Миллард Биксби – так звали слугу – вошли в апартаменты Винса. Линни они нашли в гостиной – девочка сидела на серой кушетке и болтала ногами, лицо ее было крайне сосредоточенным, в руках – свежие программки бегов. Алекс машинально огляделся, чтобы убедиться, что ей ничто не угрожает,  – смутное ощущение тревоги вернулось вновь.

Линни хмыкнула:

– Вижу, вы тоже любитель скачек, господин хороший? Сдается, неплохой была бы ставка на Плеймейкера в пятом заезде в Донкастере.

– Положи эти бумаги на место, несносный ребенок.

Линни спорить не стала, а лишь поинтересовалась, откладывая программки:

– Как дела, мистер Биксби?

Ответом было гордое молчание. Толстяк даже не посмотрел на нее.

Алекс извлек из изрядно опустошенного бара бренди и наполнил две рюмки.

– Для тебя нет, Линни. Ни одного глотка! Возвращайся на свой пост. Увидишь что-то подозрительное, свистни, как в прошлый раз. Это было блестяще.

– Как насчет того, чтобы посторожить в холле? Погода холодная, как сердце шлюхи,  – заявила Линни, спрыгивая с кушетки как обычный проказливый ребенок.

Алексу стало немного стыдно, но не за ее нарочито развязное поведение, а за себя, за то, что не очень-то думал о безопасности девочки, втягивая ее в это приключение. Франшему было примерно столько же лет, когда его нашла леди Кейт, но этот ребенок все же отличался от него. Линни казалась более хрупкой, более ранимой, более трогательной в своей чересчур большой для ее фигурки одежде и запоминающемся цилиндре. Ее порой все же выдавала капризная улыбка и более правильное, чем у других уличных бродяжек, произношение.