Искушение любовью

Интересно, у Фионы тоже была подобная шляпа? Как ей удавалось скрывать свои огненно-рыжие волосы и миловидное личико? Как она ухитрялась оберегать от подстерегавших повсюду опасностей Мейрид? Внезапно он почувствовал, что просто обязан защищать эту девочку, коль скоро упустил шанс оберегать ту, другую.

Алекс подождал, пока Линни выйдет из комнаты, и, повернувшись к мистеру Биксби, лицо которого уже успело приобрести нежно-розовый оттенок от выпитого, сказал, отодвигая алкоголь в сторону:

– Что ж, приступим. У вас есть какие-то соображения относительно местонахождения мистера Винса? Его раскрытый саквояж лежит в комнате, но его самого нигде не видно.

Биксби поднял голову и нахмурился.

– Это непохоже на него. Если он решил сбежать, его ничто не остановит, и подготовится он к побегу основательно и загодя, насколько возможно. Инстинкт самосохранения у него обострен до невозможности.

– Не мог он вылезти в окно спальни, услышав, что кто-то вошел?

Слуга рассмеялся:

– Нет. Это исключено, даже если бы сам дьявол за ним гнался.

Это был тот ответ, которого Алекс опасался больше всего, поэтому нарочито медленно произнес, усаживаясь на стул и забрасывая ногу на ногу, будто располагал неограниченным временем:

– Что ж, тогда у нас есть шанс увидеть его. А пока я бы хотел, чтобы вы показали, где он прячет самые нужные вещи. Я имею в виду секретные ящички в буфете, тайные кнопочки в сундуках, схронки в матраце и тому подобное.

Биксби погрустнел.

– Мне ничего не известно. Почему вы решили, что я знаю?

– Просто потому, что вы не из тех, кто упускает свой шанс. Не для того ли вы здесь, чтобы компенсировать потерю месячного жалованья?

Толстяк презрительно фыркнул:

– Здесь нет денег.

Брови Алекса удивленно приподнялись.

– Тогда зачем же вы вернулись? Я не заметил здесь ни серебра, ни предметов искусства, которые можно было бы легко продать.

Возникла напряженная пауза. Алекс заметил, что руки Биксби дрожат.

– Позвольте тогда сделать умозрительное предположение. Вы помогали своему хозяину заниматься шантажом. А мистер Винс, как и каждый нормальный шантажист, должен был хранить какие-то вещи и документы, которые и собирался сунуть в свой чемоданчик, когда задумал бежать. Трудно предположить, чтобы он оставил что-то такое, из чего мог бы извлечь личную выгоду.

Биксби немного расслабился и даже улыбнулся:

– Этого вы никогда не сможете доказать.

На лице Алекса появилась та решительная зловещая улыбка, которая неоднократно пугала и куда более храбрых, чем Биксби, прохвостов:

– А я и не собираюсь. Речь идет о деле, связанном с национальной безопасностью. Я могу сделать так, что вы просто исчезнете и никто на это не обратит внимания. Уверяю вас, никто.

Алекс полуотвернулся и сделал глоток бренди, незаметно наблюдая за Биксби. Тот украдкой куда-то посмотрел – видимо, на известный ему тайник – и тут же отвел взгляд, но глаза его наткнулись на взгляд Алекса, и Биксби обмяк, будто неожиданно сложившийся дамский веер.

– Вы правы: хозяин порой давил даже на герцогов, которые задолжали ростовщиками, но не всегда получал деньги – иногда это были бумаги, кое-какие нужные записки, как он сам их называл. Случалось, я и сам не знал, что ему давали,  – он просто куда-то это относил. Когда такое бывало, он ужасно боялся и становился будто каменный.

Алекс уже собрался было еще раз обыскать квартиру, но при последних словах насторожился, сердце застучало быстрее.

– А он не упоминал при вас слово «львы»?

Алекс задал этот вопрос как бы между прочим, склонившись над пустым ящичком стола, и когда ответа не последовало, поднял глаза. Биксби сидел как парализованный, глаза расширились от страха, будто эти самые «львы» уже штурмовали дверь, вот-вот должны были ворваться и заколоть его.

– Полагаю, что ваше молчание означает «да». Что вам известно?

Биксби продолжал молчать, и, решив немного его отвлечь, Алекс вновь склонился к столу и принялся один за другим выдвигать и задвигать ящички, после чего констатировал:

– Пусто.

Биксби неожиданно рассмеялся.

– Кое-кто уже пытался выиграть этот лот. Ничего, кроме счетов и малозначащих заметок, здесь никогда не было.

С этим словами он бросил многозначительный взгляд на Алекса, поднялся со стула и подошел к одному из висевших на стене рисунков с изображением сцены охоты. Биксби приподнял его, и Алекс увидел дверцу небольшого сейфа.

– Основное он хранил здесь. Еще говорил, что у него есть компромат кое на кого, на случай если что-то произойдет.

– Что-то уже произошло,  – сказал Алекс. – Я здесь.

– Сколько будет стоить кодовая комбинация? – принялся торговаться Биксби, заглядывая ему в глаза.

– Не теряй время, коль начал. Открывай!

В сейфе оказалась коллекция не слишком ценных на первый взгляд вещей. Денег, как и сказал Биксби, не было, зато имелась стопка бумаг, письма и несколько бухгалтерских книг. На этом фоне в глаза сразу бросилась цепочка с великолепным медальоном размером с гинею. Алекс взял его в руки и замер: на золотой вещице красовалась роза Тюдоров, причем именно в той стилистике, которую ему уже приходилось видеть на предметах, имеющих отношение ко «Львам».

Стараясь унять дрожь в руках, Алекс раскрыл медальон. Новая удача! Тонкий бумажный свиток со знакомой группировкой букв. А под ним… Алекс глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание. Внутри медальона была выгравирована строка из стихотворения, которое пытался вспомнить Чаффи, когда искал ключ к шифровке:

«Три раза трижды я тебя молил».

Алекс чуть не выругался вслух и спросил, поднимая цепочку с медальоном к глазам Биксби:

– Откуда это у него?

Тот пожал плечами:

– Возможно, обчистил кого-нибудь из тех, с кем имел дело по поручению нанявших его людей. Он бывал нечист на руку. Но знаю наверняка, что эту вещь он спрятал сюда сразу, как только принес, хотя к тому моменту прошло три месяца с тех пор, как он последний раз получал ренту, и пять – как выплатил мне жалованье.

Уверенность Алекса в правильности предположения возросла. Он понимал, что следовало показать свою добычу Дрейку: вместе они скорее разберутся с тем, что хранилось в сейфе.

Он закрыл глаза. Отец! Всерьез разговаривать с Дрейком об этих открытиях, не рассказав о письмах, просто невозможно.

Есть ли у него время? Должен ли он отправиться к Дрейку немедленно? Обязан ли сообщить обо всем, несмотря на то что это может скомпрометировать самого дорогого для него человека на свете? В любом случае надо встретиться с отцом, поговорить, чего бы это ни стоило.

Алекс взглянул на часы и, убрав их в жилетный кармашек, достал оставшиеся в сейфе бумаги. Среди них он увидел письмо со знакомым почерком – Аннабел. Только одно. Очередная угроза, которой намеревались его напугать. Еще один шанс обесчестить отца или сделать предателем самого Алекса.

Но ведь это можно использовать и для того, чтобы заставить «Львов» сыграть против самих себя. Не попробовать ли притвориться, что он сломлен и принимает их условия? «Повесы» уже пытались делать нечто подобное, но неудачно. Так не самое ли время попытаться еще раз?

– Этого достаточно? – отвлек его от размышлений Биксби.

Алекс показал ему конверт из почтовой бумаги с водяными знаками.

– Об этом вам что-нибудь известно?

Биксби усмехнулся:

– У хозяина был еще один такой же. Отправил его незадолго до того, как я ушел. А когда открыл этот, смеялся до колик. Сказал, что теперь сможет проучить одного зазнавшегося пигмея. Прямо не мог дождаться, когда придет время его передать.

Алекс понимал, что следовало бы отложить знакомство с посланием до тех пор, когда останется один, но не смог. Сломав восковую печать, он развернул сложенный как пакет лист почтовой бумаги. Это было еще одно послание Аннабел, адресованное Джеффри Смиту. Внутри лежало письмо отца с сообщением о русском договоре и небольшая записка с несколькими строчками, написанными по центру, как стихи.