Страница 11 из 13
Весь дом уже спал, один он сидел тут, якобы, любуясь на звёзды, а на самом деле – набираясь решительности, чтобы двинуться дальше.
«Остановка слишком затянулась. Монаху нельзя ни к кому и ни к кому чему привыкать. Себя потеряешь, заблудишься в колесе сансары. Для чего-то обстоятельства сложились так, что я оказался в Дели. Но всё что мог, я здесь сделал. Думаю, Файяз меня не подведёт. Ему хватило толчка, а дальше он пошёл сам. Да и Тийа не даст ему сбиться с Пути. Индира… она давно идёт своим Путём – Путём любви и сострадания. Гуркиран-баба её не оставит. Он обещал. Что ещё?
Я рад, что скоро состоится свадьба Файяза и Тийи, а также – Рохана и Фейрузи. Все здесь имеют родную душу, – улыбнулся Юрий. – Только я – одинокий странник на Земле. Хотя, это же был мой выбор. Кто идёт по Духовному Пути, тот всегда одинок. А уходящий далеко вперёд, редко имеет попутчиков. Как там мой дацан, мой дом родной?»
Кстати недавно, разговаривая с Тинджолом, Юрий почувствовал… какой-то сигнал, помеху, что ли. Будто писк комара.
– Ты тоже это слышишь? – спросил он его.
– Не обращай внимания, – усмехнулся голос Тинджола. – Это люди Конторы наблюдают за дацаном. Но им тебя не достать, Юрий. Как это вы, русские, говорите – у них кишка тонка?
– Тонка. Но они засекли наш с тобой разговор. Я чувствую это.
– Да. Они держат под наблюдением дацан с тех пор, как ты покинул Контору. Я чувствую их приборы, которые они расставили вокруг. Ловят альфа-излучение, так они его называют. Но мы выше всяких волн, Юрий. Пусть ловят ветер.
– И всё же, я опасаюсь за дацан, Тинджол баба.
– Я просмотрел линии судьбы, – ответил Тинджол. – С дацаном всё будет хорошо.
– А с тобой, мой кальяна митра – Духовный учитель, добрый друг, что будет?
– Со мной будет ещё лучше, – увёл разговор в сторону Тинджол. – Кстати я недавно навестил твоего великолепного спрута Оуэна. Он в порядке. И у него есть отличный товарищ – дельфин. Он не даёт ему грустить.
– Ты с ним говорил? – удивился Юрий.
– Нет, зачем? Просто я ему послал свою любовь. Мне жаль, что он не может сойти с пути Эволюции. Он слишком любит этот мир и всё живое в нём. Поэтому Дух Планеты и хранит его – как своё ценное достояние.
– Как он там? Я тут увлёкся майей…
– Оуэн был утомлён своим долгим заключением в пещере, пока корабль с учёными плавал наверху. Сейчас всё в порядке. Корабль уплыл.
– Спасибо за добрую весть и участие, Тинджол баба. Ты, может, и Гуркирана тоже навещаешь? – поинтересовался он. – Как он? Не нуждается в поддержке?
– Шутишь? Трудно, скучно или грустно бывает лишь тому, кто плывёт в потоке времени. Тем, кто его для себя остановил, эти чувства неведомы. Да и любые. Он ничего не ждёт, ни в чём не нуждается и ни в чём не разочаровывается, потому что не имеет желаний. Ему, как птице небесной, Дух Планеты даёт всё необходимое.
– Ты имеешь в виду – тем, кто вне майи?
– Это одно и то же. А Гуркиран… Он очень похож на настоятеля Цэрина, только его служение происходит в миру. Они оба понимают сострадание как помощь в обретении правильного Пути.
– Они махатмы?
– Они – учителя. Люди, идущие к Свету, всегда чувствуют друг друга.
– У него Путь подвижника. Гуркиран помогает страждущим и заблудившимся, хотя сам он давно мог бы подняться очень высоко и забыть о бренном мире. Таких, как он, махараджи, мало сейчас. Многие предпочитают отречение от мира и одинокий Путь вверх…
– Каждый выбирает дорогу по силам. И каждый одинокий путник торит дорогу вверх для других. Ему трудно, зато идущим за ним будет гораздо легче. Потому на Землю и приходят учителя. Как Иисус, сын Бога. Проторить дорогу.
– А ширээтэ Цэрин, как ты считаешь – откуда он пришёл? Из обители Света? Той, где спят великаны?
– Никто не знает, кто такой Цэрин, – сказал Тинджол, закрываясь, будто раковина, – и какой у него Путь. Вверх – к Свету, или вниз – от Света к нам. Я знаю только о себе – и то не всё – и не берусь судить о других.
– Вот так всегда с вами, тибетцами. Не любите много говорить. Ну, хорошо, поговорим о тебе. Каков твой Путь, мой кальяна митра? – улыбнулся Юрий, притворяясь, что верит этому скромнику.
– Когда пройду его, обязательно расскажу, – усмехнулся в ответ Тинджол.
– Скажи, Тинджол баба, ты посещал и меня? – спросил Юрий. – А я потом решил, что сам нашёл тебя, мой муршид? Это ведь было не случайно?
– Кто знает наши Пути? Один Святой Дух – он нас и ведёт, – улыбнулся голос Тинджола, уйдя от ответа. – Да и случайного ничего не бывает, Юрий. Хотя, какая разница – ты мне приснился или я тебе? Главное – мы встретились.
– Думаю, без твоей помощи я бы ещё долго барахтался в сетях майи, – задумчиво проговорил Юрий. И вдруг его озарило: Так это ты привёл меня на вокзал, к Гоше?
– Вы просто друг другу приснились, – раздалось в ответ. – Забавный сон, не правда ли?
– Скажи, мой муршид – а как мне быть дальше? – спросил Юрий, решив не настаивать на ответе. Само молчание о многом говорило. – В ваш дацан – да и в любой – я прийти не могу. Найдут. Здесь, в Дели, меня уже ничего не держит…
– А зачем им тебя искать? – хитро спросил Тинджол. – Если ты совсем потеряешься, например?
– Ты о чём? – не понял Юрий.
– Подумай сам: майя – фокусник. И ты в этих фокусах мастер, – намекнул Тинджол. – Сыграй с ней в игру – «найди меня».
– Ты предлагаешь сыграть перед ними спектакль, Тинджол? – усмехнулся Юрий.
– Это лучше, чем играть в их пьесе, – ответил тот.
– А почему нет? – развеселился Юрий. – По крайней мере, фарс всегда лучше, чем трагедия.
– Ты тут мне много странных слов наговорил, – тоже усмехнулся голос Тинджола, – но суть твоего предложения мне понравилась.
– Ох, несерьёзный ты человек, Тинджол баба! – вздохнул Юрий. – Ну, хорошо. Я подумаю об этом.
***
Вечером Юрий за ужином сердечно поблагодарил семью Индиры за гостеприимство и сказал, что рано утром отправляется в дорогу. А утром Ананда, идя в кухню готовить Фейрузёй завтрак, она увидела в холле Юрия. Он был одет в ту одежду, в которой прибыл сюда – правда, уже чистой и отглаженной, а на его плече висела домотканая тибетская сумка-торба.
– Доброе утро! О, ты уже уходишь? Так рано? – удивилась она. – Сейчас мы будем завтракать.
– Доброе утро, мата джи! Нет, спасибо. Я возьму с собой только лепёшку.
– Вот, возьми, Юрий джи, это господин Мадхуп передаёт с тобой денег на монастырь. Жаль, что ты уходишь. Я полюбила тебя, как сына. Будешь в наших краях – милости прошу в гости. Подожди, сейчас шофёр отвезёт тебя, куда скажешь.
– Нет, спасибо, мата джи, я пешком, – отказался Юрий. – Где вы видели послушников монастыря, разъезжающего в авто? – пошутил он.
И, поклонившись ей на прощание, вышел. Со всеми остальными он попрощался ещё вчера после ужина – чтобы сократить проводы. Выйдя за ворота, он дошёл до угла и исчез за поворотом.
И что бы он сказал Ананде, если б она увидела, как он растаял, телепортировавшись? Наверное: «Не верьте глазам своим, мата джи. Где вы видели послушников монастыря, летающих по воздуху?»
***
И вот Юрий снова оказался в гималайской пещере.
Напротив него вновь сидел коварный и опасный Алексей Матвеевич, притворяясь добрым дедушкой. У входа был слышен разговор, в котором особо выделяется голос стального блондина Алика. Кажется – карусель, несущая Юрия по завихреньям майи, наконец, остановилась…
– Я думал, ты из этого ступора уже не выйдешь! – воскликнул Алексей Матвеевич. – Что с тобой было? Каталепсия?
– Мне надо на воздух, – сказал Юрий, отставив миску с кашей и поднимаясь с камня.
– Я провожу, – двинулся следом за ним Алексей Матвеевич.
Юрий, делая вид, что едва передвигает ноги, вышел из пещеры и добрёл до края дороги. Попытался сесть на большой плоский камень и вдруг схватился за грудь. Всё было разыграно по пьесе, как и советовал Тинджол.
– Воды! Прошу вас! Скорее! – крикнул он Алексею Матвеевичу, кинувшемуся к нему с ошалевшими глазами.