Страница 1 из 13
Дочерям
Елене и Марине
посвящаю
Миры, галактики, вселенные – нет им числа. Кто их создал? Зачем? Разбегаются ли они? Или, наоборот, сбегаются? По каким правилам в них всё вершится и вертится? Какие силы играют ими? И возможно ли избежать участия в этой игре? Нет ответа. Или, может, есть? Но он где-то там, далеко. Впереди. А, может, и в прошлом. А вдруг – все ответы ты уже знаешь, но забыл? Ведь участвовать в играх богов так интересно…
Миры и цивилизации
«Весь мир – театр, мы все – актеры поневоле, Всесильная Судьба распределяет роли, И небеса следят за нашею игрой!»
(Ронсар Пьер)
«Ничто не может произойти из ничего, и никак не может то, что есть, уничтожиться».
(Эмпедокл из Агригента)
«Природа вещей и мир неизменны, а все, что движется, притягивается любовью и рассеивается враждой».
(Лоренцо Пизано)
«Дна никакого нет у вселенной нигде, и телам изначальным остаться негде на месте, раз нет ни конца, ни предела пространству».
(Лукреций)
«Бессмертно вещество, одни лишь формы тленны. Господний мир – театр. В него бесплатный вход, И купола навис вверху небесный свод».
(Пьер де Ронсар)
«Все элементы мироздания гармонично связаны между собой».
(Цицерон)
«Мир – это сфера, центр которой повсюду, а окружности нет нигде».
(Блез Паскаль)
«Все мироздание в целом».
(Цицерон)
«Во всем есть часть всего».
(Анаксагор из Клазомен)
«Выше всех тел – сущность души, выше всех душ – интеллектуальная природа, выше всех интеллектуальных субстанций – единое».
(Прокл)
Глава 1. Юрий в Дели
– Мата джи, у меня к тебе просьба, – сказала Индира Ананде. – Правда, она немного необычная.
– Доченька, я выполню любую твою просьбу, – воскликнула Ананда. – Говори, что ты хочешь?
А сама грустно подумала: «Ну что необычного можешь попросить ты, моя ласточка? Новое сари для дома? Сандалии на ноги, отказывающиеся ходить? Но ты даже и этого не желаешь. Бедная моя доченька! Тогда – что же?»
– Можно, в нашем доме какое-то время поживёт юноша, мой знакомый, – вдруг заявила нечто несусветное Индира.
– К-как – юноша? Откуда он взялся? – удивилась Ананда. – Это что, твой однокурсник Пенджаб? Его из-за Зиты выгнали из дома? Но… мы всем скажем, что это друг Файяза.
– О, нет, это не Пенджаб. У них всё хорошо и, похоже, скоро у них свадьба. Это один мой… давний знакомый, который путешествует по миру. Ему какое-то время надо пожить в Дели.
– З-знакомый? – удивилась Ананда. – Сначала спросим у папы Мадхупа, хорошо? Он же глава семьи, – проговорила она с сомнением. – Понравится ли ему, что в нашем доме будет жить чужой человек? И где он сейчас, этот юноша?
– Здесь, в Дели. Скоро он придёт сюда. Мамуля джи, он не причинит беспокойства! Это послушник одного тибетского монастыря. Ты же всегда принимала в нашем доме монахов. Я прошу – позвони, пожалуйста, отцу, договорись с ним. Это очень важно для меня.
– Хорошо,– кивнула Ананда. – Не знала, что у тебя есть друг-монах.
А про себя посетовала: «Кто знает, что это за человек? Умеет ли себя цивилизованно вести в приличном обществе?»
– Мы с ним уже давно общаемся… по интернету, – вздохнула Индира, не любившая ложь.
Но как ей ещё объяснить появление в доме Юрия? Она и сама была в недоумении.
«Как такое возможно? Разговаривать без телефона? – взволнованно думала девушка. Она, конечно, сразу же согласилась приютить его. Юрий сказал, что вынужден был от кого-то сбежать. – Из дацана? О, Брахма! Что же он натворил? Но я верю, что он не способен на плохие поступки».
Тут от калитки раздался звонок и слуга Рохан, войдя, удивлённо доложил:
– Там молодой человек, госпожа. Европеец. Он к госпоже Индире. Говорит, что его здесь уже ждут.
– Да-да, пригласи его, – сказала Ананда. – И принеси нам чаю, Рохан. А с папой я договорюсь, доченька, не беспокойся, – добавила она, обращаясь к дочери. – Нельзя не принять странника, не имеющего приюта в большом городе. А там – посмотрим.
Рохан, уходя, только вздохнул – его хозяева истинные святые – всех привечают.
И вскоре вслед за слугой на террасу вошёл стройный синеглазый юноша, в сильно пропылённой одежде и с дорожной торбой на плече. Он поклонился Ананде и Индире и, сложив перед грудью руки, тихо проговорил:
– Намастэ! – поприветствовав их на индийский манер, продолжив на хинди: – Добрый день! Спасибо, что приняли меня, мата джи. Да пребудет с вами благословение бога Шивы.
Ананда, слегка поклонившись в ответ – как и положено солидной и высокородной индусской женщине, с удивлением осмотрела его. Какая гармония в облике этого юноши! Не может человек низкого звания так благородно выглядеть. Тогда почему же сам он пропылён и пропах потом – о, ужас!? Как низкородный. Впрочем, Гаутама, будущий Будда, тоже путешествовал в нищенском одеянии.
– Я – Ананда, мама Индиры, – сказала она, слегка морщась. – А как зовут тебя, юноша? Откуда ты родом?
– Очень приятно познакомиться, Ананда джи. Меня зовут Юрий, я – хуварак, послушник тибетского дацана, – ответил тот. – А родом я из России.
– О, ты прекрасно говоришь на хинди! – удивилась Ананда. – Будто тут родился.
– Благодарю, – поклонился Юрий. – У меня хорошие учителя. И я знаю многие наречия Индии.
Таланты юноши смягчили отношение Ананды к гостю. И когда Рохан внёс поднос с чаем и сладостями, поставив всё на столик, она сказала уже более доброжелательно:
– Угощайся, дорогой гость, Юрий джи. Извини, но твоя одежда немного запылилась в дороге. Не возражаешь, если наш слуга приведёт её в порядок? Если у тебя нет сменой одежды, ты можешь, искупавшись, переодеться в платье моего сына, Файяза. Хорошо?
– Благодарю вас, матушка Ананда джи, – поклонился Юрий. – С удовольствием скину с себя этот хлам. Я уже давно в дороге и у меня совершенно не было возможности привести себя в порядок.
Он ушёл с Роханом и вскоре вернулся уже в футболке и джинсах, взятых из гардероба Файяза. Они оказались ему впору.
– Обед у нас, как всегда, в два часа, – удовлетворённо сказала Ананда, уходя.
– Извини, пожалуйста, мою маму, – смущённо сказала Индира.
– За что?
– Она так бесцеремонно указала на твой вид. Дело в том, что у нас, индусов, все помешаны на шуддхи – чистоте. Все, кто имеет малейшую возможность, по несколько раз в день купаются и переодеваются и даже после еды моют руки. А у нас в доме просто оплот шуддхи – в прямом смысле культ аккуратности и чистоплотности.
– Боюсь, твоя мама, увидев меня, пережила шок – я неделю не переодевался, – улыбнулся Юрий. – То, по горам, на ишаке, добирался несколько дней до городка Лхасы, то летел в Москву на самолёте. И мне ни разу никто не предложил сменить мой гардероб, – усмехнулся он. – А потом – сразу сюда. Видок ещё тот, да? Но я и не слишком комплексовал. В Тибете я научился не придавать этому большое значение. Там ведь вода – на вес золота и её, в основном, пьют. Поэтому тибетцы уделяют чистоте одежды и тела минимальное внимание. И, знаешь, где-то через неделю даже перестаёшь замечать, что давно не мылся и даже тело не зудит от грязи. Тибетцы больше пекутся о чистоте Души, о Пути к освобождению от кармы. Часто даже простые крестьяне живут как монахи.
– В каждом народе свои обычай, основанные на условиях существования. А у нас вот, наверное, всё наоборот, чем у тибетцев, – вздохнула Индира. – Я рада, что ты отнёсся к этому с пониманием.
– Рохан уже подготовил тебе комнату,– входя на террасу, сказала Ананда. – Потом он тебе её покажет. Выпей пока чая с дороги, Юрий. Обед скоро будет готов.
– Благодарю вас, Ананда джи, – поклонился Юрий. – Не стоило беспокоиться. Я мог бы поспать и на террасе.
– О! – удивилась Ананда. – Я понимаю, что ты монах…
– Я лишь послушник, хуварак, Ананда джи, – поправил её Юрий. – Ещё только учусь.