Страница 16 из 28
4 Прекрасно! Пожалуйста, займите место.
35
— Тот, что справа, мой, шепотом ответила Павлик. А ты займись
левым: он потоньше...
— Ну, что у вас? спросил Геня, подходя к машине.
Но, очевидно, от волнения он допустил какую-то грубую ошибку в
немецком языке. А может быть, фашистам показался слишком подозрительным
русский акцент. Во всяком случае, один из фашистов потянулся было автомату.
Геня наотмашь ударил его по голове «лимонкой» без запала. То же
проделал со вторым немцем Павлик. Оба фашиста упали замертво.
Когда на следующий день я пришел в лагерь, Ельников возмущенно
доложил мне, что Гени до сих пор нет и что мальчики, очевидно, катаются, забыв
о необходимости экономить горючее, которое у нас на исходе.
Примерно через час раздался знакомый гудок Гениной машины. Мы с
Ельниковым вышли навстречу.
Первым ко мне подошел Павлик и протянул расписку в том, что пленный
немецкий обер-фельдфебель доставлен по назначению.
Геня, стараясь сдержать улыбку, официально доложил:
— Машина опробована она в полном порядке. По дороге случайно нашли
горючее. Его хватит нам по край ней мере на год... Прикажете разгружать?..
«АФРИКАНСКИЕ ФАКТОРИИ»
Наша лесная жизнь окончательно наладилась. Кроме лагеря, мы в тылу у
немцев организовали две «фактории» стоянки: на Планческой и в хуторе
Красном под Крепостной.
О них стоит рассказать подробно.
Дело в том, что итти без передышки из лагеря до места операции слишком
утомительно. Поэтому мы оборудовали несколько промежуточных баз, или
стоянок; здесь партизаны могут передохнуть, поесть, поспать, набраться сил.
Эти базы-стоянки в шутку назывались у нас «африканскими факториями».
Первая «фактория» раскинулась за рекой Афипс, у Планческой Щели.
Комендант ее инженер Николай Николаевич Слащев. У него большое
хозяйство.
Начать с того, что у Николая Николаевича отдельное стадо. Сберечь его, когда вокруг шныряют немецкие диверсанты, совсем не просто.
Затем у Слащева большая сапожная мастерская. В ней не только
производится ремонт обуви, но и шьются новые сапоги. И не только для нас, но и
для соседних партизанских отрядов. Соседи приходят к нам на Планческую, точно в «Коопремонт»:
— Почините и нам, пожалуйста, ботинки!
Главным сапожником работает у Слащева бывший директор
маргаринового завода в Краснодаре Яков Ильич Бибиков.
Пекарня Слащева снабжает нас хлебом. На его же обязанности лежит
ремонт нашего транспорта и ковка лошадей. За шорника у него Александр
Дмитриевич Куц, бывший инструментальщик на комбинате, а за коваля
инженер Павел Павлович Недрига.
Кроме всего этого, у Слащева минная мастерская; так же как и сапожная, она обслуживает и нас и соседей.
36
Одно время эта мастерская доставляла Николаю Николаевичу много забот: он никак не мог достать тонкой стальной проволоки для мин. Слащев ходил злой
и мрачный.
Однажды, в один из моих визитов на Планческую, Слащев встретил меня
веселый и возбужденный:
— Батя, у меня мыслишка одна возникла. Мы, кажется, скоро раздобудем
эту проклятую проволоку. Причем не какую-нибудь, а первосортную и в любом
количестве. Но это пока секрет: мой план может и не удаться.
Через несколько дней Николай Николаевич прислал мне записку: Батя! В двух километрах от Планческой открыл запасную кладовую
материалов для мастерских факторий. В кладовой имеется достаточный запас
тонкой стальной проволоки для мин. Качество вполне удовлетворительное.
Слащев.
Оказывается, кладовая появилась не совсем обычно.
Николай Николаевич организовал охоту за немецкими самолетами, часто
навещавшими Планческую. Ему повезло: немецкий разведчик был сбит
ружейным огнем и упад недалеко от «фактории». Он-то и стал кладовой
Слащева; время от времени к самолету приходили наши инженеры и снимала
нужные им части.
Свое большое и разнообразное хозяйство Николай Николаевич ведет
безукоризненно. Он сам мастер на все руки: он может заменить любого и в
сапожной и в минной мастерской. И однажды, когда неожиданно выяснилось, что стряпуха заболела, он сам приготовил обед, да такой, что все долго ломали
голову: какой же сегодня праздник?
«Фактория» работает, как часовой механизм, несмотря на то что вокруг
немцы, что по меньшей мере три раза в неделю ее навещают фашистские
самолеты и сплошь и рядом Николаю Николаевичу приходится вылавливать в
окрестностях «фактории» вражеских диверсантов.
Каждый вечер, когда все жители нашей «фактории» собираются на ужин, Николай Николаевич сообщает им свои «последние известия»: это
распределение нарядов и ночных постов и караулов.
Не раз я слушал эти «последние известия». Николай Николаевич не
освобождал от ночного караула не только бойцов нашего отряда, мимоходом
заглянувших на Планческую, но и гостей партизан соседних отрядов, пришедших по делам в нашу «факторию». Никаких споров и пререканий не
бывало. Все хорошо знали, что слово коменданта закон.
Вторая «фактория» оборудована в хуторе Красном, под станицей
Крепостной. В самом хуторе немцев нет. Но от хутора до населенных пунктов, в
которых находятся немцы, рукой подать.
Эта «фактория» самая опасная. Партизаны там спят не раздеваясь. По
ночам «факторию» охраняет усиленный караул. Да и днем народ настороже.
Комендантом здесь инженер Сафронов Владимир Николаевич. Он наладил
выделку кожи, шьет полушубки, шапки, пробует даже валенки валять. Он же
достает сено, овес, овощи и фрукты, правда большей частью дикие. У него
иногда изготовляются корпуса для мин. Здесь же склад тола.
37
На этой «фактории» мы проводим окончательную под готовку к диверсиям, довооружаемся взрывчаткой и патронами, запасаемся продуктами, особенно если
выходим из лагеря пешком.
Здесь партизаны отдыхают после операции. И здесь же Елена Ивановна
устроила настоящий лазарет, слава о котором уже гремит далеко по округе.
Жизнь на наших «факториях» хлопотливая и беспокойная. Нередко на
подступах к ним разгораются горячие схватки. В особенности достается
«фактории» на хуторе Красном. Даже самые закаленные партизаны стараются не