Бегущая по снам

— Ах, зря. Это «Ворлигтонский ром» — пять сотен фунтов за бутылку, мисс Вайпер. Вы не знаете, от чего отказываетесь, — хохотнул профессор и, сев за рабочий стол напротив охотницы серьезно посмотрел ей в глаза. — Итак, что вас привело ко мне?

Раздался гром, и вспышка молнии чуть озарила комнату. Перри хрустнула пальцами и ответила:

— Мои сны. Помните, вы говорили, что во сне нельзя получить травму?

— Да, это так, а что…

Охотница расстегнула верхнюю пуговицу и оголила шею, демонстрируя сходящий, но все еще отчетливый синяк. Миколаш скрыл сексуальный интерес и деланно нахмурился.

— Такие синяки у меня по всему телу.

— Вы получили их… во сне?

Перри кивнула.

— Мисс Вайпер, Осознанные сновидения часто приводят к лунатизму. Все эти травмы вы могли получить вполне в нашем мире.

Охотница глубоко вдохнула и рассказала Миколашу все как есть. О том, что задремала после охоты, о сне о Бюргенверте. О том, как падала и чувствовала боль. Об ощущении чужого сна и собственной беспомощности. И, наконец, о тщетных попытках себя разбудить.

Миколаш слушал внимательно, и с каждым словом блеск в его глазах казался все более и более инфернальным. Перри чувствовала, что он знает многое о том, что с ней случилось. Если не все.

Дослушав до конца, профессор громко хмыкнул, встал из-за стола и сказал:

— Мисс Вайпер, я хочу осмотреть ваши грудь, предплечья и бедра.

— Простите?

— Кхем, ничего бесстыдного, мне лишь нужно оценить тип повреждений. Я бы удовлетворился только руками, но ваш род деятельности… Прежде, чем выносить вердикт и делать заявления, мне нужно осмотреть хотя бы половину травм. Ну же, нет причин стесняться. Едва ли я настолько безумен, чтобы позволить себе лишнего с женщиной, способной легкой пощечиной снести мне голову, — хохотнул Миколаш. — Прошу.

Перри заелозила. Раздеваться не хотелось, но вот получить ответы — очень даже да. Глубоко вдохнув, охотница встала с кресла и, коснувшись пуговицы, холодно заглянула в глаза профессору:

— Только руки и грудь, профессор.

— Разумеется.

Чувствуя, что краснеет, Перри закатала рукава, обнажая синие предплечья, а затем расстегнула пуговицы. Миколаш с трудом сдержал порыв уставиться на белую кожу и пухлую грудь в чашечках кружевного бюстгальтера. Но сдержать вздохи — просто, по сравнению с прочим. Миколаш подумал о высоких материях и, аккуратно взяв ручку Перри ощупал кровоподтеки. Кожа нежная, шелковистая — неповрежденная.

— Прошу прощения, но это необходимо.

— Давайте быстрее!

Миколаш кашлянул, затем коснулся синяка на груди.

Дверь грохотом раскрылась, и в кабинет влетела полненькая девушка в роговых очках и стопкой бумаг подмышкой.

— Профессор, я принесла вам… о Оедон!

Студентка уставилась на безумную немую сцену. Красивая женщина оголевшая грудь и профессор с покрасневшим лицом тянет к ней руки. Если уже не дотянул. Перри резко захлопнула жилетку, Миколаш побелел и отстранился.

— Я по позже заду, — пискнула она и захлопнула дверь.

— Ром! — строго крикнул Миколаш. — Немедленно зайди в мой кабинет!

Дверь медленно открылась, и девушка испуганно зашла внутрь. Перри быстро застегнула пуговицы и опустилась в кресло, ожидая развязки комичного представления.

— Ром, — это мисс Перри Вайпер, — сквозь зубы сказал Миколаш. — Мисс Вайпер — это Габриелла Ром. Мисс Вайпер — участник тестовой группы по изучению лунатизма. Она пришла, чтобы показать мне полученные в очередном приступе синяки. Мисс Вайпер — уважаемая женщина.

Ром покосилась на кровоподтеки на предплечьях и шее Перри. Охотница не сдержала улыбки и подмигнула девушке, от чего ее лицо побагровело от смущения. Что бы Миколаш не плел, она все равно растреплет.

— Все понятно, Ром? — спросил Миколаш.

— К-конечно, п-профессор, — промямлила девушка.

— Замечательно. Если увиденное тобой станет предметом сплетен, возможно, следующая экспедиция отправится в Лабиринт «Орун» без тебя. Достаточно прозрачный намек, Ром?

— Конечно, профессор, — нервно закивала девушка. — Я никому ничего не скажу!

— Вот и славно. Что у тебя? Бумаги от Виллема?

— Д-да.

— Положи на стол и… убирайся из моего кабинета!!! — взревел профессор. — И если ты еще раз вломишься без стука, отчислю к чертовой матери! Пошла вон!

Девушка выбежала и профессор, изящно выругавшись, захлопнул дверь и подпер попавшимся под руку табуретом. Перри не выдержала и захохотала, заставив Миколаша раздраженно вздохнуть.

— Чертовы студенты! Вам смешно, а она ведь растреплет всем! Подумают, что я вожу в свой кабинет шлюх!

Перри нахмурилась.

— Оу, простите, — резко осёкся Миколаш. — Я не имел ввиду, что вы похожи на шлюху. Ни в коем случае, мисс Вайпер. Вне всяких сомнений — нет, но… эх, такие обвинения в мой адрес…

— Профессор, давайте к делу. Я начинаю думать, что вы «изучали» мои синяки не из необходимости.

— Точно! — Миколаш нервно наполнил стакан ромом и залпом его осушил. — Кожа не повреждена, однако тип кровоподтеков характерен описываемым вами повреждениям. Это интригует. Похоже, если вы не обманываете меня, мисс Вайпер, эти травмы действительно получены во сне.

— Но как это возможно?

— Есть несколько объяснений. Первое — более прозаичное и простое. Банальное самовнушение. Реакция мозга. Реалистичность сна заставило ваш разум поверить в реалистичность, соответственно, травм. Вслед за мозгом ваш организм проявил характерную реакцию в виде синяков. Теория гипнотического внушения. Исследования Пона Мак Гаррисона.

Перри нахмурилась. Названное имя й ничего не говорило. Миколаш расплылся в улыбке чеширского кота, поймав момент блеснуть интеллектом.

— Пона доказал, что защитные реакции нашего организма, будь то аллергические высыпания, ожоги, боль разных типов — есть порождения нашего мозга. Адекватная реакция на подсознательно оцененную реакцию. Суть эксперимента… а, впрочем, вам это едва ли будет интересно, — вдруг помрачнел он. — Тем более, что это и не ваш случай. Лично я считаю, что вы угодили в «надреальность».

— Куда? — спросила охотница, недоуменно подняв бровь.

— «Надреальность», «астрал», «имматериум». «Страну снов» — названий много. Позвольте объяснить. Представьте огромный дворец. Гигантский, с тысячами комнат. Один роскошные, другие — убогие. В одних комнатах мягкие постели, дорогая мебель, в других — цветы, журчащие реки и бабочки. Каждая комната — заперта на железную дверь, отсекающую ее от остальных секций дворца. Комната — персональное царство снов каждого индивидуума. В этой «комнате» мы всесильны, мы боги и повелители. Но выйти за пределы «комнаты» и посетить роскошные залы, громадные библиотеки, цветущие сады дворца мы не способны. Ибо там живут и властвуют Великие, мисс Перри. Истинные хозяева. Иногда они посылают в наши комнаты посланников, иногда велят просунуть под двери записки. Но никогда не позволяют выйти наружу.

— Я… да, — кивнула Перри, скрыв непонимание. Миколаш пропустил ее реплику мимо ушей и, вскочив из-за стола принялся расхаживать из стороны в сторону с маниакальным блеском в глазах.

— Почему они заперли нас? Возможно, ради нашего же блага. Что если кто-то сумеет попасть в чужой сон и подпадет под чуждые его сущности законы? Возможно, с вами это и произошло. Вы описали падение, а затем чувство чужеродности, неправильности и неуместности, так ведь?

— Да а…

— В этом то и дело! Помните видения о том, что я и мой студент якобы, проникли в ваш сон? Тогда это было всего лишь наваждение, а не реальность. Мы не разговаривали, а мой ученик не подглядывал за вами. Но сейчас… Вы, возможно, каким-то непостижимым образом вырвались из своей «комнаты» и угодили в чужой сон. Ваш разум перестал воспринимать окружающую реальность сна как собственное порождение и защитные механизмы оказались неисправны. Каждую травму вы восприняли как реальную, и удушье, и порезы и ушибы! Потому на вашем теле и выступили синяки! Потому вы и не могли проснуться, ведь сам механизм пробуждения не работал! Вы спали, но при этом бодрствовали… во сне.