Бегущая по снам

— Ох, все это какое-то безумие, — сказала она. — Ладно, давай-ка собираться.

«В Хемвик»

Дождь не прошел бесследно, превратив дорогу до Хемвика в настоящее поле битвы. Как-то раз и в подпитии, Перри слушала рассказ Джона Хеллвея о сражении под Ясенгауэром, где артиллерия Осийской Империи утюжила позиции противника почти целый день. Он описывал черное поле, покрытое пеплом и гарью, испещрённое тысячами воронок от гаубичных ядер. Их было так много, что строй линейной пехоты едва мог двигаться на встречу врагу, постоянно оступаясь и падая. Перри подпрыгнула, чуть не ударилась макушкой о крышу дилижанса и с ненавистью подумала, что, видимо, пока шел дождь армия врага напала на Ярнам и из вредности разбомбила дороги.

Еще недавно приемлемый маршрут превратился в размытый кошмар, и даже лошади с трудом пробирались через грязь и ямы, старясь не наступать копытом на поваленные ветки, сорванные с густых древесных крон порывом штормового ветра.

Тряска не располагала ни к дреме, ни к размышлениям, но охотница все равно старалась как-то отвлечься, изредка глядя на лес за окошком. Темный, почти лишенный ярких красок, он казался сплошной паутиной из тысячи переплетенных древ.

«Говорят, всему виной испарения. Сорок лет назад случилось землетрясение и в лесу появились гейзеры с ядовитой водой. С тех пор изумрудный лес — гордость и красота Ярнама, чахнет и умирает, а знаменитое «Лунное Озеро», чье побережья всегда было полно народу, опустело и заросло темным камышом. А еще змеи появились. Много змей. Очень много змей. Говорят, каждый год во вторую половину весны они все скопом выползают на опушки и клубятся, спариваются и жрут. На весь лес стоит шипение. Грустно это все»

— Ой, а я говорила ему взять простыни! Надо было взять простыни, Джорш!

— Какие к черту простыни?! У нее там все есть!

Перри покосилась на соседей. Брать одиночный кэб на такие поездки — дорогое удовольствие, пришлось ехать вместе с пятью пропахшими потом, черносливом и вареными бобами горожан. Попутчики подобрались колоритные. Высокий, широкоплечий мужик с шеей буйвола и носом-картошкой, два подростка, рыжий и блондин разной степени противности, и две женщины характерной Ярнамской внешности. Красивые, дородные, с бледной кожей и пухлыми грудями, они буйно обсуждали праздник и ждущую в Хемвике дочку. Перри чувствовала в их присутствии сильный дискомфорт. И не потому, что в новеньком зеленом платье походила на совсем юную девицу, спасибо худобе. А от того, что вид ее покрасневших после операции глаз привлекал внимание здоровяка, являющего просто образец отвратительности. Он потел, тяжелые капли пота лились по жирным щекам на пузо. Периодически тот доставал салфетку и протирал лоб, не скрывая тем временем мокрые пятна на уровне груди и подмышек. Подростки тоже не отличались приятным видом и поведением. Рыжий непрестанно ковырялся в носу, вытирая козявки о желтые подтяжки, а блондин сидел в углу и угрюмо пялился на Перри, не отводя взгляд.

— Как жаль, что Минди не сможет прийти на торжество, — грустно вздохнула женщина в синем платье и белом платке. — Неужели их оттуда совсем не отпускают!

— Ну и пусть не отпускают, — буркнул мужик. — У нас и так пять голодных ртов кормить. Пусть сидит здесь.

— Ах, какой ты сухарь, Джорш! Она же наша дочь!

— Она слепая, — раздраженно буркнул мужик. — Слепая. Кто с ней нянчится будет?

— Я бы нянчилась, — зло ответила женщина. — Я бы нянчилась. Бедная девочка всю жизнь там просидела.

— Мама, не начинай, — грустно сказала вторая женщина, помоложе. Коричневое платье казалось мятым.

Вдруг женщина в синем обернулась и уставилась на рыжего.

— Гарри! А ну прекрати в носу ковыряться! Майкл, не пялься! Ты смущаешь леди!

Рыжий вытащил палец и виновато опустил взгляд. Блондин медленно отвел глаза от охотницы на окно.

— Ох, не обращай внимание на него, милочка. Наш Майкл не от мира сего, после того как на него напал дьявол.

— Ничего страшного, — ответила Перри. — Это же дети.

— Маленькие проказники! Я Ронда, Ронда Монген. Это мой муж — Джоршуа Монген, моя дочь Саманта Монген и проказники Майкл и Гарри Монген.

— Перри Вайпер.

— Перри? Необычное имя, милочка. Вы выглядите очень молодо. Неужели не страшно путешествовать в одиночку? В городе столько плохих людей сейчас.

— Страшно, — солгала Перри и улыбнулась. — Но папа говорил: волков бояться — в лес не ходить.

— Это правильно. Это хорошо. Но вашему мужу не следовало отпускать вас одну.

— Ронда, оставь ее в покое, — уныло затянул Джорш.

— Ой не лезь, — строго сказала женщина. — Милая, ты ведь тоже в Хемвик едешь? Тоже проведать родню?

— Да.

— У нас там дочка, Луиза Монген. Бедная девочка родилась слепой и даже благая кровь не смогла ее исцелить. А у вас там…

— Племянница, — солгала Перри, скорчив страдающую мину. — Минди ударилась головой и потеряла зрение. Бедняжка.

— Ох, это ужасно! Как жестока жизнь! Как хорошо, что есть добрые женщины вроде герцогини Фиба. Давать слепым девочкам приют, заботиться, кормить и одевать и все бесплатно. Все бесплатно! Церкви нужно сделать ее святой. Гарри, прекрати ковыряться в носу! Иначе проткнешь себе мозги, несносный мальчишка!

— Да, — согласилась Перри, глядя в окно. — Хорошо, что есть такие люди.

— Это точно! Но милочка, я не вижу кольца у вас на пальце. Вы не замужем?

«Оедон, это будет доооолгая поездка»

***

— Это все очень интересно! И в высшей степени странно!

Профессор Люберин Кэррил отпрянул от подгнившей морды Паарла и хмуро покачал головой. Не смотря на яркий свет солнца, в лаборатории горели десятки фонарей, освещающих каждый дюйм, изгоняющих каждую тень. Это удивляло гостя, ведь он прекрасно знал о главной особенности ученого. Пахло спиртом и старым мехом. Стоило оглядеться, как лаборатория будто сужалась, стеллажи с образцами точно медленно двигались к гостю, пытаясь ни то обнять, ни то придушить. В углу стояла причудливая машина, отсвечивающая нефритовой иглой. Знаменитый «лунный резонатор».

— Что-то обнаружили? — спросил Людвиг, мрачно глядя на неподвижные глаза Кэрила.

— Да! — ученый хрустнул шейным позвонком и аккуратно опустил руки на череп чудовища. — Смотрите:

Кэрил вставил в пасть Паарла домкрат и медленно раскрыл, демонстрируя Людвигу два ряда акульих зубов и мощные клыки-кинжалы, покрытые желтовато-бурым налетом. Ученый сильнее прокрутил домкрат и, раскрыв пасть до треска в сухожилиях, взял лампу и подсветил полость рта. Людвиг чуть наклонился и пораженно уставился на ярко-желтый налет, покрывающий небо и язык.

— Что это?

— А это — следы токсичного заражения, господин Карц. Обратите внимание на нёбо: некоторые капилляры лопнули, кровь просочилась в пасть, образовав корку специфического цвета. Я сделаю анализ крови, но можно обойтись и без него. Я уже знаю, что это такое. Что случилось с Паарлом.

Людвиг удивленно покачал головой. Он слышал о многих таинственных способностях, открытых приближенным к Лоуренсу и членам Хора, но никогда не понимал механизм и работы. Кэрил прекрасно все видел, возможно даже лучше, чем сам «Священный клинок». Но, в отличие от него, глазами ученому служили два стеклянных протеза, всегда устремленных в одну точку.

— Он превратился в чудовище, — хмуро заметил Людвиг, глядя в черную глазницу зверя.

— Не в обычное чудовище, господин Вальгер. Не в обычное. Идите сюда, — Кэрил обошел череп и встал возле длинного, собранного из рассечённых кусков тела, лежащего на широком столе. Человеческие черты почти отсутствовали, из позвоночника вырывались острые красные шипы, длинные ладони приобрели обезьяний вид и обросли густой черной шерстю. — Обратите внимание на его рост. Тело увеличилось не только в длине, но и в массе! На лицо экспоненциальный рост органической ткани всех уровней. Заметьте, не трансформация, как у наших ликантропов, а именно рост. Такой интенсивный рост без белковой подпитки — это противоречит законам природы и не должно существовать, но…