Бегущая по снам

— Мэм, давайте уйдем с улицы, — испуганно прошептал Калеб. — У нас будут проблемы.

— Да, — судорожно ответила Перри, осознавая весь ужас ситуации. Вальтер строго запретил показываться в охотничьей одежде на глаза обывателям. Теперь ее ждет головомойка.

Тошнота прошла так же внезапно, как и появилась и охотница быстро запрыгнула в карету. Кожа побелела, под глазами вступили темные круги. Калеб влез вслед за ней, не обращая внимание на насмешливые крики местных мужчин, подначивающих его отвести «жену» в дом трезвости. Карета тронулась.

— Скажешь кому-нибудь о том, что произошло в дороге — прикончу собственными руками, — хмуро приказала Перри, пытаясь сдерживать дрожь в коленях.

— Да, мэм.

— Что «да»? — вспылила охотница. Юнец выводил ее из себя.

— Э… я ничего не скажу.

— Смотри мне.

***

«Познай врага своего — и тогда познаешь вкус победы» — крылатая фраза родом из застенок Соборного Округа. Перри не знала точно, кто первый сказал эти знаменитые слова. Вроде бы они принадлежали одному из первых Палачей — личных охотников Логариуса. В это вполне можно было поверить, ведь золотые колпаки первые из людей приняли трансформирующую кровь. За высокими стенами, в тени готических шпилей, под бдительными и бесконечно мрачными взглядами мраморных изваяний, ученые в белых одеждах изучали «побочный эффект» благой крови. Груды дохлых чудовищ, а иногда и живые экземпляры, привозились в застенки, где выдающиеся умы Церкви выискивали наиболее эффективные средства их уничтожения. Именно из этих мрачных стен вышли знаменитые ртутные пули и огнеметы расхитителей. До недавних пор все лаборатории располагались в стенах Соборного Округа. В обширных подземельях и темных залах старого дворца. Так было, пока не появились умы, требующие отдельных мест под лаборатории. Чьи исследования настолько опасны, что проводить их в сенах главных храмов — безумие. Арчибальд — один из таких умов.

Как всегда эксцентричный, он встретил их у дверей в широкое здание исследовательского комплекса, что лениво разлеглось в квартале «Яаар’гул». Арчибальд и его команда выдающихся физиков и биологов облюбовала старые лаборатории Менсиса Дамиана и теперь в этих стенах царствовал свет науки.

— Перри! — воскликнул ученый, заключая женщину в крепкие объятия. — Милая, я так рад вас видеть! Как всегда очаровательны!

— И вам добрый день, профессор Арчибальд, — улыбнулась охотница, чуть отстраняясь. Ученый ей нравился, что едва ли удивительно. Красив, чисто выбрит и всегда до омерзения улыбчив. Платочек в жилетке всегда свежий, цепочка нагрудных часов начищена до блеска, на брюках идеальные стрелки — красавец мужчина, пахнущий карамелью и ландышами. Он не стеснялся объятий и норовил поцеловать в щеку. Вполне повод смутиться, не знай Перри о том, что в этих прикосновениях нет ни капли порочной страсти.

— Какой официоз, — фыркнул он. — Право, можно вполне на «ты». И я не профессор.

— Как скажешь, — хохотнула Перри. — И спасибо за малый тонитрус. Вещь!

— О, я знал, что ты оценишь! Жду не дождусь, когда ты во всех деталях опишешь мне его полевую работу. Разумеется, после горячей ванны и массажа. Ты имеешь очень бледный вид. В нашем комплексе все это есть. И я не потерплю возражений, кошечка! Вы теперь под моим началом, а услуги бани и массажиста для сотрудников бесплатны, — ученый переел взгляд на Калеба и спросил: — Ваш очаровательный напарник?

— Калеб Бринджер, — смутившись представился юнец и пожал протянутую руку ученого.

— Подумать только, совсем еще юноша! Эх, почему молодежь так легкомысленно относится к жизни, дорогая Перри? Но, что это я, пойдем скорее внутрь!

Охотники переглянулись и, пожав плечами, пошли следом за ученым. Старые залы «Яаар’гула» навевали воспоминания. Охотница шла вдоль вычищенных и покрашенных стен, морщась от нарастающего зуда в глазах. В голове пробуждались мысли-образы, темные, леденящие душу воспоминания о том дне, когда похитители притащили ее в эти застенки. Вновь заболели сломанные сапогом охотника-предателя ребра, в носу засвербело от запаха гнили, дерьма и ружейного пороха. Перри поджала губы и сконцентрировалась на реальности, но образы все сильнее и сильнее бомбардировали уставший разум.

— Этот проклятый дождь спутал нам все планы, Перри! Все планы! Наш опыт должен был состояться неделю назад! Понимаешь, тут важен свежий воздух и открытое небо, а ураган и дождь сильно мешают процессу. Паарл хотел провести опыт, но я настоял на ожидании.

— В чем заключается опыт? — спросил Калеб, оглядываясь по сторонам.

— Электрическая защита, юноша, — торжественно ответил Арчибальд. — Радуйтесь — вы стали участником исторического события! Но, если без лишнего пафоса — мы создаем новый вид охотников. Способных эффективно противостоять «черным чудовищам». Извергаемые ими молнии прекрасны… воистину восхитительны, если наблюдать со стороны.

— Молнии убивают, — буркнула Перри. Она ни разу не сталкивалась с «черными чудовищами», но слышала рассказы о группе охотников Мастерской, пострадавших от них. Вроде даже Мария получила удар молнии, и Герман нес бедняжку на руках до самого госпиталя. В его возрасте это ой как непросто.

— И это верно! — воскликнул Арчибальд, выводя охотников из коридора в первую лабораторию. — Поэтому наше финансирование замено увеличилось. Перри. Перри?

— А? — охотница вздрогнула, понимая, что остановилась смотрит на уходящий влево коридор. Пот выступил на висках, стены будто почернели и живая, осязаемая тень исказила реальность. Не было больше света, лишь зловонный мрак, звон цепей и завывания узников. Там, в глубине черного тоннеля, мелькнула согбенная фигура Саманты. — Да, я…

Видение исчезло и, закрыв глаза, охотница коснулась подушечками пальцев век и принялась нежно массировать. Арчибальд и Калеб молча смотрели на нее, не решаясь заговорить.

— Простите, дурные воспоминания, — извинилась Перри, раскрыв глаза. — Пойдемте.

— Конечно, — кивнул Арчибальд. — Я слышал эту историю. Искренне вам сочувствую. Пережить такое… наверное, это было очень больно.

— Чудовищно, — механически ответила Перри.

— Да, да.

— А что тут случилось? — спросил Калеб.

Перри холодно посмотрела на напарника.

— В этом корриде мне вырвали глаза, Калеб, — рявкнула она.

— О… простите, мэм.

Арчибальд провел поистине титаническую работу. Вместо мрачных застенок, с покрывающими стены и полы пятнами засохшей крови и складов, полных выдранных глаз теперь блестели стерильной чистотой лаборатории и залы испытаний. Десятки молчаливых, сосредоточенных ученых и лаборантов сновали туда-сюда, настраивая и подкручивая барашки странных устройств, напоминающих катушки. Среди ученых было много женщин, что особенно поражало Перри. В конце концов, предубеждения все еще сильны в Ярнаме.

Не было больше клеток с пленными, и охотница наслаждалась тем, как тихо и плавно бьётся ее сердце, а перепуганный возвращением в место былого ужаса разум успокоился и заработал точно отлаженный механизм дорогих часов. Арчибальд разместил их в небольших комнатках по соседству.

— Располагайтесь. Я пришлю вам Кристину, она вам все покажет и отведет в баню, если нужно. Отдыхайте, высыпайтесь — это приказ. Опыты начнутся ночью, вы должны быть бодры уже в двадцать ноль-ноль. К этому времени я буду ждать вас у центральной лаборатории. Понято?

— Предельно, — улыбнулась Перри.

— Вот замечательно! Уверен, нас с вами ждут великие свершения!

========== Часть 5 ==========

Перри сидела на мягком ковре, скрестив ноги. Ее окружала дорогая мебель из красного дерева, широкие стеклянные шкафы с книгами в разноцветных переплетах. Пахло пряностями, бумагой и мужским парфюмом. Девочка улыбнулась, глядя на лежащую у ног игрушку — куколку в фиолетовом платьице. Все такое знакомое, такое родное — не самый плохой «лимб».

Охотница встала и осмотрела себя. Детское зеленое платьице, темные волосы, заплетенные в косы, чистые носочки, недавно связанные старательной няней. Перри улыбнулась, понимая в какие дали ее занес сон. Безмятежное детство, чудная пора.