Бегущая по снам

Когда на небе воссияет луна, превращения вновь станут обыденностью. Оставалось надеяться, что Герман ошибался, и город не утонет в крови.

========== Часть 4 ==========

Любая роскошь, любое монументальное величие со временем приедается. Высокие потолки, покрытые изысканной мозаикой стены, статуи исполины — все это превращается в серые, обыденные картины, теряя былой лоск. Восторг уходит и все чаще встают вопросы о соразмерности ценны. Людвиг прекрасно знал это чувство и боялся порожденных им мыслей. Боялся кошмаров, рожденных вопросом «что дальше?».

Он остановился напротив громадной статуи, чей образ родился не иначе как под горстью психотропных препаратов и мрачно хмыкнул. Великие следят, и посылают посланников в мир смертных, направляя ход истории в нужное им русло. Это истина для тех, кто способен видеть вне привычного простым смертным спектра. Высшие мастера Хора владеют этой техникой, а Людвиг получил возможность «видеть» с помощью «Лунного света». Меч в древних ножнах отдавался приятной тяжестью, источая видимое лишь хозяину зеленоватое свечение. Сон меча порождал приятные вибрации. Они очаровывали, приносили спокойствие переутомленному разуму. Только благодаря этому удивительному свойству «Священный Клинок» Церкви удерживался от падения в обморок.

— Господин Людвиг? Я хочу с вами поговорить, — донесся тонкий голосок. «Священный клинок» устало улыбнулся, представляя вечно белоснежный балахон с капюшоном, соломенного цвета волосы и худощавое лицо с острыми скулами. Епископ Амелия всегда носила эти одежды, не смотря на членство в Хоре. Как-то раз он спросил ее, почему она не носит серые одеяния и серебряную маску Хора. Она все свалила на обязанности церковного епископа, но об истинной причине умолчала. Лишь много позже Людвиг узнал, какую страшную цену нужно заплатить за право скрыть лицо маской и навсегда запереться во внутренних покоях Великого Собора.

— Слушаю вас, епископ, — устало ответил Людвиг, машинально пригладив чуть растрепавшиеся, длинные волосы цвета эбенового дерева.

— Господин Лоуренс желает видеть вас в своем кабинете. Он желает обсудить с вами… вопросы охоты.

— Я понимаю. Я встречусь с ним немедленно. Как проходят приготовления?

— Ох, не лучшим образом, — тяжело вздохнула Амелия и жестом указала на дальний коридор. — Позвольте вас проводить. Заодно все расскажу.

Людвиг кивнул, и они вместе двинулись по широкому, тонущему в полутьме коридору Великого Собора. Взгляды сотен каменных глаз вели их к тому, чьи труды превратили Ярнам в столицу мира. Дождь закончился, но облака все еще низко висели над землей и сквозь высокие, готические окна пробивался тусклый свет. Холодный, точно воды реки Стикс.

— Мы готовы к празднику, насколько это вообще возможно, но… эх, все эти волнения и штрафы. Я боюсь, день рождения королевы омрачит пролитая кровь.

— Вы про лиунтийцев? Разве армейский полк не должен их держать в узде?

Амелия покачала головой.

— Сложно держать в узде умирающего от голода. Многие из бунтовщиков лишились работы и средств к существованию. Это низко образованные люди, кормильцы многодетных семей низкого достатка. Архиепископ Логариус пообещал в наказание запретить им учувствовать в кровослужениях, но разве это достаточно сильная мотивация? Ох, если бы благая кровь могла утолить голод и жажду! Но увы, господин Карц. Увы. Нет, они будут бунтовать. Архиепископ поддержал Мартина Монсона и пообещал ему полную поддержку Церкви. Станки будут завозить и дальше, как бы рабочие не шумели.

— Значит, грядет буря, — мрачно сказал Людвиг. — А когда утихнет буря, вернутся чудовища.

— Истинно так, господин Фон Карц. — Я молюсь Оедону, чтобы эта буря пришла после того, как праздник закончится.

— Меня больше беспокоят шпионы франков. Донесения с фронта обнадеживают. Наши фузельеры взяли крепость «Бонфор» и вытеснили армию Голбве с Авентийских холмов. Оссийская Империя закрепит успех штурмом Бенбурга. Голбве потеряют город и целый регион, богатый железной рудой. Я опасаюсь за жизнь Аннализы.

Амелия округлила глаза и посмотрела на Людвига с ноткой страха на лице.

— Заговор? Королеве угрожают убийцы?

— Королеве всегда угрожают убийцы, — мрачно хохотнул Людвиг. — Но архиепископ Логариус сумеет уберечь ее от вражеских мистиков, а тайная полиция Кейнхерста прикончит любого знатока плаща и кинжала, — ответил Людвиг, ускоряя шаг. — Церковь будет защищать королеву. Наши люди обладают сверхъестественными способностями. Мы привлекли даже нескольких хемвикских ведьм, за здоровенную плату. Ни одна крыса не проберется в Кейнхерст. Могу вам это гарантировать.

— Я верю вам, — ответила с лёгким облегчением Амелия и остановилась. — Но… позвольте личный вопрос, пока мы одни?

Людвиг остановился и пожал плечами.

— Это правда? Вы намеренны распустить Мастерскую и Лигу?

— Это правда. Не только Мастерскую и Лигу — все группировки охотников. В том числе и расхитителей гробниц. Мы давно осуждаем это вопрос и решение было принято только вчера.

— Но почему?

— Все охотники должны подчиняться единому руководству. Церковь будет контролировать охоту по всему городу. Господа Амелия, времена авантюристов и «банд истребителей чудищ» давно прошли. Охота из временной меры превратилась в рутинный и неизбежный процесс. Чудовища будут появляться среди бунтовщиков, тайну сохранить не удастся. Вам следует серьезно поработать над придумыванием объяснения.

— Я понимаю, — кивнула Амелия. — Мы свалим все на внешних врагов. Пропаганда свое дело знает.

— Отлично. А что до объединения охотников, то это однозначное благо. Охота будет строго регламентироваться. Уже сформирован устав, на основе воинского. Каждый патруль будет проходить в строгом соответствии с законодательством. Будут утверждены чины и воинские звания для охотников, а так же будут сформированы надзорные органы контролирующие работу охотников, правомерность их действий. Это благо.

— А если охотники не согласятся?

— Их никто не спрашивает, — усмехнулся Людвиг и зашагал веред.

Вскоре коридоры сменились обширными залами, наполненными гулом и грохотом. Множество церковных служак расставляли мебель, пыхтя таскали столы и украшали мраморные колоны лентами и алыми полотнами с изображением двуглавого орла Империи и золотой короны Ярнама. Амелия и Людвиг переполошили усталых работников, но вскоре подобострастие вновь сменилось тяжелым трудом. «Священный клинок» бросил взгляд на громадные бронзовые ворота, скрывающие громадный зал Главного Собора. Там, в серебристом свете громадных окон ждал своего звездного часа золотой алтарь Оедона. Громадные гомункулы и золотые колпаки Логариуса бдительно осматривали каждый темный угол, в любой момент готовые схватиться за оружие и превратить наглого шпиона в кровавый, дымящийся фарш. Охрана беспрецедентная, но Людвиг все равно ощущал неприятное, сосущее чувство под ложечкой. «Лунный свет» показал ему правду. Чума зверя не пошла на спад. Она лишь уснула, в ожидании катализатора. Три недели облаков обеспечили охотникам спокойные ночи, но, как только гранит небес смениться звездным полотном и на троне вновь воссядет царь-луна, чудовища заполонят город. Их будет так много, что канонада выстрелов и грохот пушек и мушкетов услышит даже Ибраитас.

«Обещают еще три дня облаков, — подумал Людвиг. — Но, если они ошиблись, если тучи развеются, начнется ад»

Амелия проводила Людвига до двери в кабинет главы церкви, а затем, вежливо попрощавшись, живо засеменила по коридору. «Священный клинок» раскрыл дверь и без стука вошел в пропахший дорогим табаком «храм» Лоуренса. Тот, как и всегда сидел в мягком кресле с закрытыми глазами и медленно покуривал сигару. Как и всегда на нем был дорогой, безупречно выглаженный костюм и жилетка, идеально сидящая на худощавой фигуре.Черные с проседью волосы, уложенные конским хвостом и аккуратная борода, делающая покрытое морщинами лицо аристократа слегка диковатым. Людвиг мысленно усмехнулся. Глава церкви больше походил на богатого северного ярла и, лет сто-двести назад мог бы сойти за богатого лорда, или даже короля небольшой, но богатой ресурсами провинции.