Страница 15 из 26
В значительном числе западных компаний действуют различные варианты системы участия сотрудников (причем не только высших и старших менеджеров, но и рядового персонала) в капитале или прибыли. Так, в руках сотрудников базирующейся в США глобальной корпорации Proctor & Gamble находится от 10 до 20 % акций компании. Сотрудникам крупной американской авиакомпании Southwest Airlines принадлежит около 13 % акций компании, и в 2016 г. она выплатила 586 млн долл. в виде дивидендов, что увеличило годовой доход каждого работника на 13,2 %. В 2015 г. техасская сеть супермаркетов НЕВ передала 15 % своих акций 55 000 своих сотрудников. В целом только в США в нескольких тысячах корпораций и частных компаний их сотрудники являются владельцами значительно числа их акций, благодаря программам стимулирования предоставлением акций (ESOP). В конце 2017 г. в таких компаниях работало 11 млн американцев, или 9 % от общего числа занятых в негосударственном секторе. Исследования показывают, что по ряду показателей ESOP-компании превосходят своих конкурентов. Так, по данным анализа за 10-летний период, проведенного некоммерческим Центром по вопросам собственности сотрудников[14], количество рабочих мест в таких компаниях увеличилось на 25 % по сравнению с аналогичным показателем компаний с обычной формой собственности; среднегодовой рост рентабельности в них составил 2,7 %, а производительность труда только за первый год принятия ESOP увеличивалась на 4–5 %. Быстрее, чем в обычных компаниях, в компаниях этой группы росли продажи и доходы на одного сотрудника (80). В части этих компаний успешно реализуется политика развития у сотрудников культуры владения – мыслить и действовать как собственники.
Описанные выше практики наглядно показывают, что персонал западных корпораций является очень важной составляющей понятия «стейкхолдеры» применительно к этим корпорациям.
В настоящее время в Великобритании идет обсуждение идеи включения представителей персонала в советы директоров, что для этой страны выглядит поистине управленческой революцией. Однако в ряде стран континентальной Европы такая практика в отношении немалого числа компаний насчитывает уже несколько десятилетий.
Исторически, такая практика возникла в Германии, а в последующем она распространилась и на ряд других стран.
Анализ практики присутствия представителей персонала в советах директоров компаний (публичных и непубличных) европейских стран дает такую картину.
Использование такой практики: Австрия, Венгрия, Германия, Дания, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Словакия, Словения, Швеция, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия.
Отсутствие такой практики: Бельгия, Болгария, Великобритания (обсуждается внедрение), Италия (планируется внедрение), Кипр, Латвия, Литва, Румыния, Швейцария, Эстония.
Ограниченное использование такой практики (обычно – только в компаниях с государственным участием): Греция, Ирландия, Испания, Польша, Португалия.
Присутствие представителей персонала в составах советов директоров компаний европейских стран, где используется такая практика, весьма значительное: обычно одна треть от общего состава совета (в Германии – половина). Как правило, они обладают такими же правами, что и другие члены совета директоров.
Целью избрания представителей рядовых сотрудников компании в ее совет директоров является повышение информированности сотрудников в целом о делах компании, прямое донесение до совета и правления вопросов, волнующих трудовой коллектив (например, вопросов занятости, социального развития как компонентов общей стратегии компании). Исследования показывают, что представительство персонала в советах директоров в целом повышает эффективность деятельности компании. Очевидно, что такая практика может работать лишь в том случае, если такие члены совета директоров обладают достаточной степенью самостоятельности как во взаимодействии с остальными сотрудниками, так и в выстраивании отношений с членами совета.
Специальное исследование практики немецких корпораций, проведенное совместно американскими и немецкими исследователями, показало необоснованность опасений, что введение в совет директоров значительного числа представителей трудового коллектива может привести к ситуации, когда менеджмент и представители трудового коллектива в совете могут ставить свои общие интересы выше интересов акционеров (183). Правда, при этом необходимо учитывать как длительность существования такой практики в Германии, так и высокий общий уровень социальной культуры в этой стране.
Представители трудового коллектива избираются в составы советов директоров путем понятной и демократической процедуры, дающей возможность принять в ней участие и выразить свою позицию всем сотрудникам компаний. В процессе рассмотрения кандидатур и голосования за них члены трудового коллектива должны учитывать их компетентность и способность к самостоятельным суждениям. Очевидно, что этот процесс требует достаточно высокой степени социальной и профессиональной зрелости от сотрудников компании.
На мой взгляд, участие в работе советов директоров дает сотрудникам компаний достаточно глубокое понимание их проблем, является заметным фактором, делающих их настоящими стейкхолдерами. Как уже отмечалось, одна из важных тенденций, затрагивающих практику формирования советов директоров западных корпораций, заключается в увеличении в них числа женщин. Давление на бизнес с целью расширения представительства женщин в советах директоров осуществляют инвесторы, общественность и государство.
В ряде стран ЕС были законодательно установлены целевые показатели доли числа женщин в составах советов директоров публичных компаний (обычно – от 20 до 40 %). Например, такие квоты установлены в Исландии (40 %), Италии (33 %), Норвегии (40 % или больше в зависимости от размера совета), Германии (30 %). Кроме того, в ряде европейских стран действуют обязательные требования для советов директоров государственных компаний, в соответствии с которыми доля женщин должна составлять 30–50 %. Ряд этих стран уже достиг целевых показателей в выполнении квот.
Общественность европейских стран активно поддерживает такой подход к формированию советов директоров. Так, согласно опросу, проведенному в ряде стран ЕС в 2012 г. Европейской комиссией, 75 % опрошенных высказались за принятие мер по повышению представительства женщин в органах управления и контроля корпораций на законодательном уровне. По данным опроса членов советов директоров европейских публичных компаний, проведенного в 2016 г. рекрутинговой фирмой Heidrick & Struggles, 63 % опрошенных заявили, что вопрос гендерного и этнического баланса в советах директоров является важным, а 25 % – что отчасти важным.
В начале этого раздела я отмечал, что государство играет очень важную роль как координатор действий различных групп стейкхолдеров и как инициатор ряда важных идей, касающихся практики корпоративного управления западных публичных компаний в целом и работы их советов директоров в частности. При этом очень важным является то, что оно не просто декларирует новые подходы в этой сфере, а реализует их на практике в компаниях с контролирующим государственным участием.
Традиционно, в США и Великобритании государство не являлось собственником крупных экономических активов. С начала 1990-х гг. и в странах континентальной Европы государство не выступает значимым владельцем экономических активов в целом и активов в публичных компаниях в частности. В период острого финансового кризиса 2008–2009 гг. в некоторых странах ЕС государство приобрело крупные (или даже контрольные) пакеты акций ряда компаний и банков, оказавшихся на грани банкротства. Однако через несколько лет продало их. В 2015 г. в странах ЕС государственным органам принадлежало лишь 4 % от совокупной акционерной стоимости публичных компаний этих стран[15].
Практика корпоративного управления компаниями с контролирующим государственным участием стран ЕС в целом, формирования и организации работы их советов директоров в частности, заслуживает специального внимания.
14
Центр по вопросам собственности сотрудников (NCEO) – существующая с 1981 г. американская некоммерческая организация, ставящая своей целью «предоставление самой объективной и надежной информации по вопросам собственности сотрудников по наиболее доступной цене». Насчитывает более 3000 членов, в числе которых сотрудники ESOP-компаний, консультанты, исследователи и пр.
15
Хотя в некоторых странах ЕС и в настоящее время государство владеет контрольными пакетами в ряде крупных публичных компаний.