Страница 11 из 18
... - Не успела мама на наше счастье полюбоваться, - донёсся сквозь обиду голос бубули. - Поехала на городской рынок сметаны и творожка продать, да и подцепила какой-то вирус. За четыре дня сгорела. Похороны, а тут за лес на новый дом нужно было расплатиться. Вася и пошёл на лесопилку сторожем. Днём в мехмастерской, а через ночь - на складе. Там и нашли его утром... застреленного...
Слёзы мигом высохли. Такой истории нам никто не рассказывал.
- Не помню, что тогда со мной было, чем жила, что делала. Только перед самыми холодами приехали за мной ночью. Женщину на станции с поезда сняли, рожала она. А станция тогда была - изба с навесом от дождя. Глянула - плохо дело. Акушерский поворот плода на ножку нужно делать. Опыта никакого. Сидеть разве что и ждать, пока... Ну, думаю, всё равно без Василия мне не жить. Какая разница, где небо коптить - на зоне или на воле. Решилась. Вышел мальчишечка. А она уж и не дышала... Обработала младенчика. Милиция подоспела - дед Платоновых, Царствие ему небесное. Вези, говорит, мальца к себе на пункт. Я ему: без документов-то как? Он только рукой махнул. Собралась выходить, смотрю - в углу ещё одно дитя сидит. Годик, не больше. В пальтишке, огромная мужская шапка набок съехала. Чей ты? Молчит... Уже на улице услышала, что с женщиной старший ребёнок был. Вернулась и забрала с собой.
Бабуля замолчала. Ходики на кухне отсчитывали десятилетия, бежали назад в прошлый век, в трудное и холодное предзимье тысяча девятьсот шестьдесят шестого года.
- Утром спросила мальчика: как зовут? А он мне - Вася... Посмотрела на него и словно снова увидела, как муж вечером со мной прощался. Обнимать не стал, сказал, утром расцелует. Схватила я мальчонку, прижала к себе. Подумала - не отдам никому. И не отдала. Андрюха Платонов потом мне карточку и письмо какое-то вернул. В письме ни одной зацепки. А фотка так с тех пор у меня лежит. Да я и не знаю, кто на ней. Уже на другой день лица той женщины не помнила. Вот сейчас увидела, что и вправду Олюшка на неё похожа... - бабушка притянула меня к себе.
Что-то растаяло в груди. Наверное, льдинка. Может, обида. До чего же тепло рядом с бабулей! Разве кто-то вправе лишать человека этого тепла - быть рядом с теми, кто его любит?
- А за что деда убили? - спросил некстати Стас.
- Спасибо, внук, что Василия дедом назвал. Значит, недаром он на этой земле пожил. Не знаю. А что знала - забыла, - сказала как отрезала бабушка. Мы знали: просить да канючить бесполезно.
- Так вот, Оленька и Стасик, ни один человек зря не приходит и не уходит. Вместе с ним в жизнь близких судьба является. А исполнить судьбу ой как трудно. Сломаться или отступиться легче.
Мы ещё посидели втроём, обнявшись. Стас таращил круглые голубые глаза в потолок. Судьбу разглядеть, наверное, пытался. Я-то сразу поняла, к чему бабуля этот разговорзатеяла. Но не всё, признаюсь, дошло. А переспросить постеснялась. Вдруг подумают, что я ещё не выросла.
***
Вечером к нам заявилась Алёнка. "Дылды", - так говорит Стас о нас с подружкой. Он, хоть и ровесник, но рыжей макушкой до подбородка мне не достаёт. На Алёнке новые джинсы, запястье сверкнуло славным браслетиком-цепочкой. Настроение сразу пропало. Что это за день такой выдался-то!
- С обновками, соседка, - церемонно сказал Стас.
Что-то издевательское почудилось в братишкином голосе. Алёнка провела длинным гибким пальцем по стопочке дисков и наморщила нос. Меломанка. Круглая отличница. Так случилось, что соседствует с нами не только в деревне. С наступлением учебного года уезжает к родственникам. А с ними мы живём в одном доме. Я с Алёнкой учусь в одном классе, сижу на уроках за одним столом. Подружка и брат находятся в состоянии холодной войны. Что не поделили, непонятно, но как только встречаются, начинают друг друга подкалывать.
- Таисия Валерьевна расщедрилась? - Стас указал глазами на цепочку. - От коровок да поросят для любимой внучки оторвала? Или соседушка сама на рынке наварила? Типа надбавки за детский труд?
- Ошибаешься, сосед. Родной папенька пожаловали. В честь знакомства, так сказать. А может, и в завершение ... - по серьёзным подружкиным глазам можно было понять: весёлая перепалка не состоится.
- Да ладно ... - выпалили вместе я и Стас. Переглянулись. Брат подскочил к двери, выглянул и дипломатично прикрыл створки.
- Поехали мы с тётей Алей вчера на рынок в город, - начала подруга, призадумалась, а потом решительно продолжила: - Надоело стоять, будний день, покупателей мало. Тётя Аля зудит, поговорить, видишь ли, ей не с кем. К вечеру дело, дай, думаю, возле магазина встану. Взяла сметану и творог фасованный. За два часа почти всё распродала. Смотрю, мужчина какой-то рядом ходит, туда-сюда. Пригляделась: папенька. Прошлым летом к нам сунулся, но бабуля его выставила. Подошёл: "Здравствуй ... доченька". Я его тоже поприветствовала. А что? Три пакета с творогом ещё остались, может, купит.
- Купил? - тупо спросил Стас.
- Не совсем ... - замялась подруга. - Сказал, что поговорить хочет о многом. Короче, стать ближе и роднее.
- А ты? - опять вырвалось разом у меня и брата.
- А я ... Помните Манькину поговорку? "Где ж вы были, где долго спали, как вас мухи не обосрали".
- Ну ты и дура, - загорячился Стас. - Претензии нужно было предъявить по порядку. Во-первых, алиментов на содержание ребёнка не платил, во-вторых, не общался в течение длительного времени, в-третьих ...
Алёнка подняла на Стаса зелёные глаза с готовыми пролиться слезинками, и брат замолчал:
- Что опять не так?
- Плохо получилось ... Ответила я грубо. А он зажмурился, вытащил бумажник. Все деньги выгреб и мне сунул.
- А ты?!! - что тут сделаешь, мы снова выкрикнули хором.
- Взяла. Оказалось много, наверное, только что с карточки снял. Тут быстро творог забрали, я пошла в "Лотос" и купила браслет ... Вот ... Давно такой хотела.