Эрлинг

– Настолько сильно, что бросил свой корабль и поселился на заброшенной безлюдной планете. Я нашёл его там. Пытался… утешить, наверное. Но он только молча перебирал какие-то железяки, что-то паял, даже не глядя в мою сторону. Я говорил, и говорил… а он молчал. И тогда я, наконец, понял, насколько этот погибший человек, которого я даже не знал, был ему дорог. Наверное, я испытал что-то вроде ревности… потому что сказал, что все эти ничтожные людишки всё равно живут до смешного мало и сорок-пятьдесят лет принципиальной разницы не имеют. Я забыл, совершенно не мог осознать, что он сам, его мать и отец, все Эрлинги, способные на вещи, подвластные далеко не каждому богу, тоже всего лишь люди. Тогда он, наконец, поднял голову и сказал, чтобы я убирался и не показывался ему на глаза.

– Если с тех пор прошло так много лет, как ты говоришь, – рассудительным тоном сказала Гестия, – Антар, наверное, уже утешился и будет рад тебя видеть. Он очень добрый и весёлый.

– Добрый, – демон довольно хищно ухмыльнулся. – Вот уж не слышал, чтобы его так называли. Может, ты и права, и он уже не сердится на меня. Но, так или иначе, нарушить его приказ, даже произнесённый в сердцах, я не в силах. И я не смогу показаться ему на глаза, пока он сам меня не позовёт.

– Разве человек может приказывать демону? – удивился Вартек. – Да ещё князю?

– Если его фамилия Эрлинг, – вздохнул Лермон, – он может приказывать даже звёздам на небе. И им сильно не поздоровиться, если им вдруг вздумается ослушаться.

 

Окрестности Гелиополиса, 36 г. э. Леам-беат-Шааса

Калгакас стоял на небольшом возвышении, обозревая казавшиеся неприступными стены Гелиополиса. Он не сомневался, что город падёт перед ним.

После того, как Кайл Росс сообщил ему, что леди Камилла, внезапно объявившаяся в ставке Канмара, заключила заочный союз между его отцом и полководцем Сивф, Калгакасу не терпелось произвести впечатление на своего утраченного родителя. И вскоре удобный случай представился. Гелиополис, крупный илларийский порт, воспользовавшись тем, что Канмар со своей армией углубился далеко на север, объявил о своём выходе из империи и призвал прочие илларийские провинции восстановить свои права городов-государств. Калгакас решил непременно усмирить непокорных жителей Гелиополиса, оказав тем самым услугу отцу и проявив свои полководческие таланты. Однако же сын некроманта, который до этого момента выступал в роли его союзника, отнёсся к идее осады Гелиополиса очень прохладно, заявив, что если город не поддерживает Святейшего, его политическая принадлежность Росса не касается. Калгакас вспылил, пригрозив увести не только свою часть армии, но и всех магов. Кайл только пожал плечами и вышел.

С тех пор прошло уже некоторое время, и молодой сын Канмара в общих чертах понял, почему юный Росс принципиально не нанял ни одного из боевых магов.

– Нестабильные, – сухо бросил Кайл малопонятное слово.

С боевыми магами, и правда, пока было больше проблем, чем пользы, однако и все прочие студенты и преподаватели Университета Вернеца последовали за Калгакасом, красавицей Наиной и деканом Салемом. «Посмотрим, как ты будешь справляться без магической поддержки», – слегка скривил губы в ехидной усмешке юноша.

Калгакас учился в военном корпусе. Так же, как в своё время Ламберт фон Штосс. Лицей Вернеца был новообразованием, отделившимся от корпуса всего несколько лет назад и готовившим молодых дворян к исполнению их обязанностей в свете. Но воевать… воевать там не учили. Сын самого известного полководца, покорившего полконтинента, Калгакас относился к этому рассаднику «золотой молодёжи» с некоторым презрением. Разумеется, он слышал о Кайле Россе, молодом человеке несколькими годами старше него самого. Он считался сыном Канцлера, хотя от Наины Калгакасу и было известно, что это не так. Он не распускал язык. Ему и самому приходилось нелегко… хоть Канмар и признал его сыном, а матерью его была сама прекрасная царица Сильвелла, но времени на брак среди бесконечных войн, которые вёл его отец, они так и не нашли. Клеймо «бастарда» легло на юношу тяжким бременем. С тех пор, как Фердинанд де Врие покинул стены корпуса, нравы его воспитанников сделались куда жёстче. Калгакасу приходилось нелегко…

Зато Кайла Росса косые взгляды или шёпотки, кажется, нимало не смущали. А очень скоро они и вовсе потеряли актуальность: молодой человек приобрёл такую популярность, что его происхождение отошло на второй план. Только и слышно было: «Кайл Росс – лучший танцор», «Кайл Росс – самый галантный кавалер», «Кайл Росс – прекрасный оратор» и «Кайл Росс далеко пойдёт»! Калгакас не завидовал. Что такое эта дешёвая популярность в свете для человека, который будет добиваться всего силой своего оружия? К тому же черноглазая красавица, выросшая с Кайлом Россом едва ли не в одном доме, явно отличала будущего полководца, а не этого занудного помещика. Да-да, помещика! То и дело сбивающегося на рассуждения о пошлинах, налогах, ценах… Конечно, Ламберт фон Штосс подарил своему «сыну» целый манор… Калгакасу он тоже назначил содержание, пусть и сравнительно скромное...

При этой мысли юный полководец слегка порозовел. Странно всё-таки, что кормил и одевал его последние годы человек, официально державший его в заложниках, а отнюдь не родной отец. «Но, в конце концов, – подумал он ожесточённо, – никто не заставлял его держать меня здесь! Отпустил бы домой, я бы и…» Что бы он сделал? Поехал в ставку к Канмару? Калгакас слышал, что его отец женился на очень молоденькой женщине, едва ли не моложе собственного сына, и она уже родила ему наследника. «Законного наследника», – скривившись, подумал он. А были ещё усыновлённые… большинство их них, правда, уже изгнаны из Илларика или убиты самим же императором, но, может, кто-то и остался. В любом случае, после того, как он захватит Гелиополис, всё предстанет в новом свете: он будет не каким-то давно потерявшимся мальчиком, а мужчиной, полководцем, достойным продолжателем дела своего отца.