Страница 31 из 100
– Фарисеи! – кричал он.
Кричал от всего сердца, извергая на толпу поток эмоций, не подкрепленных фактами. Они не требовались. Каждый находил в своей памяти воспоминание, подтверждающее слова нищего или опровергающее их.
Мужчина в очереди засучил рукава, намереваясь дать ему физический отпор, но его остановили. И он ограничился лишь банальным:
– Проваливай!
– А я, – оспорил бродяга, – не к тебе пришел! В храм ведь каждый прийти может!
– Такие, как ты, нет!
– А где об этом в Библии сказано?
– Да ты пьян!
– Бог воду тоже не в газировку превращал, а в вино… Вы что же, эту главу пропустили? – спорить он не стал, предпочтя мирно удалиться, дав, возможно, своим недолгим присутствием почву для раздумий кому-то.
Владыка, ничего не замечая или делая вид, что не замечает, чинно скользил в толпе, пробираясь к своей машине, где его ждал личный водитель.
И вот уже через минуту Мария оказалась в самом храме, втиснутая туда толпой. А там ее ждали служители храма, в обязанности которых входило обеспечение порядка и своевременный отъезд вышеупомянутых мощей Святого.
– Скорее! Скорее! – торопили они, подталкивая в спину.
В храме образовалась еще одна своеобразная очередь. И уже в этой очереди те же служители кричали людям:
– Скорее! Молитесь заранее! Времени нет! Молитесь заранее! До того, как к мощам подойдете!
В чудо-ларе лежала железная рука. Мария возмутилась было, но вспомнила, что никто ее не услышит.
– Это же ложь! Разве это мощи? Да и потом исцеляют-то ведь не непосредственно они, а сам Святой. Он видит, где нужнее – в этом скоплении или любом другом месте, и помогает тем, кто в этом действительно нуждается и кто действительно достоин помощи! Люди! Не сходите с ума!
В ожидании Михаила Мария примостилась на краешек скамейки. До нее донеслись обрывки чужого разговора. Она догадалась по уже знакомым голосам – те самые девушка и священник.
– Зачем ты пришла? Ты же знаешь, что он непременно учует тебя здесь – это самое худшее место, чтобы играть с ним в прятки.
– Я не играю. И уж тем более не в прятки, – одновременно воинственно и обреченно ответила она.
– Прости. Я понимаю. Но и ты меня пойми.
– Я знаю, что вы беспокоитесь обо мне, отче... Но мне кажется, что он задумал что-то совсем другое.
– Я знаю, что он задумал нечто совсем иное. Но ты должна помнить, что сейчас особенно важное время, и беречь себя...
– Я буду беречь. Обещаю. Как только одержу победу.
– Глупая! – в сердцах воскликнул священник, кажется, искренне волновавшийся о судьбе девушки, которой, по всей видимости, грозила неведомая опасность. – Ты должна быть вдвойне осторожна. Эта религия отжила свое. Странно, что продержалась так долго без обновления и актуализации. Власть растит новые поколения, постепенно подменяя веру и религию бутафорской символикой язычества, которую в свое время присвоила религия, не сумев побороть. Не можешь победить безобразие – возглавь его. Сейчас им не помогает даже это. А любое агонизирующее существо вдвойне опасно для тех, кого может счесть своим противником...
Мария встала, намереваясь подойти ближе, чтобы лучше рассмотреть собеседников. Но стоило ей сделать несколько шагов, как перед ней возник Михаил.
– Кто это? – спросила его Мария.
– Человек, от которого зависит потусторонний мир и который сам зависит от потустороннего мира, что, кстати, очень непросто и болезненно. Человек, на плечах которого лежит непосильная ноша, а она даже не пытается ее сбросить.
– Ничего не поняла! Но ведь ты мне потом объяснишь? Правда ведь, объяснишь?
– Куда я денусь! Объясню, конечно!