Тропою сна

И тут до Эли дошло, что из всего представленного лифтом многообразияженщину напугала только темнота и только туда ни за какие коврижки она не захотела ступить.

– Она так необычно пахнет, – прервала Эля многочасовое молчание.

– Кто? – повернула голову женщина после неудачной попытки выйти в поток сновавших за дверьми лифта грузовиков.

– Темнота.

В ответ женщину передернуло.

– Чем-то приятно-загадочным и будоражащим воображение.

– Я туда не пойду.

– А куда бы ты больше всего хотела попасть?

Эля действовала чисто интуитивно, женщина могла себе позволить проводить в этом сне множество ночей, но девушке нужно было искать сына.

– Хочу на крышу. Там чистый воздух и свобода.

– Но лифты не поднимаются на крышу, – возразила девушка.

Она снова приблизилась к женщине и встала у нее за спиной.

– Что же делать? – Казалось, эта мысль ни разу не приходила ей в голову.

Эля задумалась, но лишь на мгновенье.

– Искать свободу там, где она есть, ну, из предложенных вариантов, естественно.

– Я перебрала все, – женщина демонстративно нажала на последнюю кнопку на панели и не захотела выходить в комнату с рядами плакавших младенцев, хотя ее бы туда, наверное, и не пустили.– Мне ничего не подходит.

– А давай попробуем по-другому.

Одной ладонью Эля прикрыла женщине глаза, а другой направила ее руку к кнопке. Лифт стоял на краю снежного спуска с горы, они уже видели этот пейзаж, но теперь Эля хотела, чтобы женщина опиралась на другие органы чувств.

– Ну как? Эта свобода тебе подходит?

Женщина задумалась.

– Нет… Слишком холодно, и эхо отзывается одиночеством.

– А теперь?

Следующий вариант не понравился скованностью и ощущением замкнутого пространства;еще бы, за дверьми лифта простиралась бесконечная кирпичная стена. Третий – въедавшимся в уши высокочастотным звуком; пятый – слепящим светом, проникавшим даже сквозь веки и Элину ладонь.

– Как насчет этого? – спросила Эля, нажав кнопку, которая запомнилась сама собой.

– Ммм… Тепло и заманчиво.

Женщина с прикрытыми Элиной ладонью глазами смело вдохнула темноту полной грудью. Протянула вперед руку и улыбнулась.

– Как думаешь, что впереди?

– Сад, – ничуть не задумавшись, ответила женщина. – Я даже слышу, как легкий ветерок шевелит нежные лепестки гиацинтов.

Элю удивила реакция женщины, вариант с садом лифт ни разу не предлагал.

– А пахнет так же? – Для Эли темнота ассоциировалась с другим.

– Ну не совсем, слегка доносятся запахи города. Но это неудивительно, сад же во внутреннем дворике одного из офисных зданий. Так что ароматы цветов смешиваются с запахом раскаленного битума. Слышишь звонок?– радостно продолжила она.– Это сигнал к открытию торгов на фондовой бирже.

Эля не слышала, а лишь опустила руку, когда женщина, не задумываясь, шагнула в плотную темноту, за которой ждала ее свобода… Темнота пугает не сама по себе, она страшна неизвестностью, которая иногда может привести к желаемому.

Лифт не шелохнулся, и Эля, прикрыв веки, вслед за женщиной ступила за его пределы, туда, где трепетала на ветру ее личная свобода, сплошь заполненная тополиными деревьями. Она вдохнула запах Олега, как божественный эфир, он был так близко и так далеко, а его голос пронесся по коже легкой вибрацией.

– Почему, даже когда тебя нет, я чувствую под пальцами гладкость твоей кожи?

– Потому что я внутри тебя, любимый.

Но мужчина не слышал, он просто спал.

– Сколько лет еще должно пройти, чтобы я забыл сумасшедшинки в твоих глазах, рисунок румянца на щеках, полутона тихого голоса?

– Не знаю, я слишком эгоистична, чтобы помочь тебе в этом.– Ответ растворился в темноте, как и прошлый, не достигнув цели.

На глазах девушки выступили слезы. Как хотелось дотронуться до человека, которого она знала едва ли несколько дней и отсутствие которого переносила словно тяжелое хроническое заболевание! Здесь не стало легче: сын был ближе, но Олег – дальше, и это «дальше» не поддавалось ни времени, ни расстоянию. Чем измерить промежуток между двумя мирами, девушка не знала, да это было и неважно.

Темнота вдруг стала плотной, горячей, обожгла горло.

– Нечто! – крикнула Эля, не догадываясь, что темнота сна женщины любит лакомиться людскими страхами.

– Просто иди, – твердо, резко из-за спины. – Ты еще нужна мне.

Но помогли не слова, а жесткий тычок в спину. Темнота последний раз скользнула своими объятьями по Элиным плечам и осталась за границей… средневекового зала.

– Выбралась.– Девушка вслушалась в гулкое эхо, пробежавшее от стены к стене и улизнувшее куда-то в своды высоченного потолка.

– Ты действительно рассчитываешь найти своего сына в этом необъятном мире? Ты хоть представляешь, что такое количество сновидений, порождаемое миллиардами людей?

– Пространственное воображение еще никогда меня не подводило, – отмахнулась Эля, оглядываясь по сторонам. – И потом, другого выхода нет.

– Сначала освободи меня, не желаю участвовать в твоем бессмысленном походе, – рявкнуло Нечто.

Эля уже начала привыкать к этому, вот и сейчас просто бродила по необъятному залу и вслушивалась в запаздывавшее эхо их с Нечто голосов. Зал выглядел как-то мертво, или скорее тускло, словно видео плохого качества.

– Как я могу тебе помочь, если совершенно не представляю, что делать? Все показанные тобой кошмары создало мое подсознание. Но теперь-то что я могу? Теперь я сама всего лишь сон.

В отличие от громкого эхо, звука шагов о каменный пол слышно не было. Эля решила пройти все помещение по периметру, чтобы осмотреться; она находилась внутри очередного сновидения, и где-то здесь мог скрываться ее мальчик.

– Еще спрашиваешь? Жаль, не спросила, когда создавала эти кошмарные пейзажи, когда поселила меня в них, – Нечто снова кричало и шипело, и полое помещение на это реагировало буйными отзвуками. – Если уж на то пошло, чтобы найти решение, мы должны быть в твоем сновидении, а не слоняться по чужим.

– Но ты же не можешь меня перенести туда?

– Нет, чтобы перемещаться между созданными тобой кошмарами, мне надо попасть в один из них, но мы, по твоей милости, снова ввалились в непонятно чей сон.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Ищи свой кошмар, что тут неясного? – Нечто с ненавистью дышало в ухо глупому созданию иного мира – своему ненавистному создателю.

– Но для этого нужно пройти сквозь этот сон, а потом, наверное, сквозь следующий и следующий, пока случайно не наткнусь на собственное сновидение. – Эля хотела помочь Нечто, она давно перестала испытывать страх по отношению к этому существу, но сосредоточена была лишь на поиске ребенка.

Зал будто находился в ожидании чего-то, воздух пропитался напряжением. Эля обошла уже его весь, и стало понятно, что выходов, впрочем как и входов, здесь не предусмотрено. Просто необъятная каменная полость с запахом застарелой пыли и свисавшими с далекого-далекого потолкаогромными резными канделябрами, полными оплавившихся свечей. Девушка подумала, что самое лучшее – вести себя по правилам сна, и, опустившись на пыльный пол, решила подождать. Если уж такое древнее и внушительное помещение ждет, то ей подождать сам бог велел. Обтягивающий стальной костюм, в который она оказалась отчего-то одета, не пропускал холод камней.

– Ты говорило, что видело моего сына... – обратилась она к затихшему на время Нечто.

За правым плечом что-то завозилось, но, повернувшись на движение, Эля снова ничего не увидела. Нечто окатило ее привычным холодом, взятым взаймы, кажется, у самих альпийских вершин, но отвечать не стало. Элю почему-то не трогали все запугивающие приемы, к которым оно прибегало, пытаясь заставить девушку действовать по-своему. Она почти сразу перестала бояться персонажа из своих собственных кошмаров, хотя все, кого Нечто встречало на пути раньше, всегда реагировали одинаково, в ужасе неслись подальше.